Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»
Шрифт:
Рядом стояла группка японских туристов, которые всё и вся скупают и снимают во время своего короткого «сежура» в Париже, но даже они не расчехляли своих камер, а только смотрели на него. Когда бесшумно подкатил на резиновых колесах поезд, из вагона вышел неухоженный старик с длинными седыми волосами. Прошел в метре от юноши и замурлыкал себе под нос гимн легиона «Tien, voila le boudin…».
И тогда я понял, что в этом легионере есть шик. Причем шик в самом его французском понимании этого слова: когда прекрасно сидящая одежда на человеке лишь дополняет его внутреннюю красоту.
В тот далекий весенний день на станции метро «Бастилия» и возник замысел этой книги.
В те далекие годы во Франции еще была всеобщая воинская обязанность с обязательным для всех выполнением «священного долга» перед Республикой — то есть не добровольная служба по контракту, как сейчас,
В «Отчем доме» легиона в Сиди-Бель-Аббесе было установлено зеркало высотой два метра: перед выходом в город в увольнение легионер подходил к зеркалу на десять шагов и осматривал, как на нем сидит форма. Рядом с зеркалом уже стоял сержант. Легионер отдавал честь и протягивал увольнительную записку. Сержант окидывал внимательным взглядом убывающего сверху донизу. Особое внимание обращал на складки на рубашке: две вертикальные от карманов до талии и по одной складке в форме «V» на каждом нагрудном кармане. Если оставался доволен осмотром, то отдавал записку и салютовал: «Свободен! Гуляй!» А если нет, то легионер бежал «плиссировать» свою парадную рубашку. Складки — это отличительный знак легионера! Мода на «плиссе» возникла еще в 1935 году и завели ее офицеры. А когда легион был вынужден «американизироваться», то есть надеть форму армии США во время освобождения Франции, то наведение стрелок на брюках и рубашках стало повальным увлечением: только так их можно было отличить от американцев еще издалека! Это тоже «шик» легиона. Другой «шик» — умение отдавать честь старшему по званию. Легионеры делают это часто и с видимым удовольствием. Здесь тоже «к пустой голове не прикладывают», поэтому если на легионере нет головного убора, то он просто хлопает себя по правой ляжке. А для салюта подносят к кепи открытую ладонь, словно говоря: «Нет оружия!» Это тоже древний обычай, который начался еще во время куртуазной эпохи рыцарства.
В Обане тоже есть такое зеркало, правда, размером поменьше. «Не легион меняет человека, а человек меняется в легионе» — эту легионерскую присказку я вспоминаю каждый раз, когда через пару дней, проведенных с легионерами, перед тем как подойти к КПП, стал бросать взгляд на себя в зеркало, а второй раз — выходя из части вечером. Среди подтянутых легионеров в постиранной и наглаженной полевой форме почему-то не хотелось выглядеть уж совсем расхлябанным, «гражданским». Но каждый раз, когда гляжу в это зеркало души легионера, усмехаюсь в ответ выпирающему «майорскому» животу и говорю себе, что надо бы бросить курить и перестать вспоминать былые путешествия. Не мучить за бутылкой старых товарищей разговорами о вселенской неустроенности. Встретить умную и тонкую женщину, которой не нужно ничего доказывать, и завести семью… Сколько таких мыслей пронеслось в головах тысяч перед этим зеркалом в Обане, перед тем как сделать первый шаг в легион?
Легионеру, какой бы ни была его выслуга лет, разрешено носить гражданскую одежду за пределами своего гарнизона. В увольнение чаще всего отправляются «по гражданке», как говорят в нашей армии.
Униформа легионеров не может оставить равнодушным любого, кто интересуется прошлым. Это не только история Франции и ее войн, но и история человеческих отношений. Особый интерес вызывает колониальная форма. В ней постоянно использовались детали одежды и предметы быта местного населения: мексиканские сомбреро и норвежские лыжи-«снегоступы», арабские бурнусы и рубахи гандуры, берберские шарфы шеши и накидки бубу, кожаные сандалии погонщиков верблюдов наиль и испанские тапочки эспадрильи, индокитайские пробковые шлемы и белые кители, так похожие на старую форму наших морских офицеров…
Форму легионеров можно увидеть в Военном музее при Доме инвалидов в Париже, но это — не увидеть почти ничего! Форма представлена и в Музее истории Иностранного легиона в Обане — это уже интереснее, но самая большая коллекция собрана в Музее униформы, на двух этажах старой виллы в Полубье — от первых мундиров «старого легиона» до наших дней, причем манекены стоят в полной боевой выкладке, так что одновременно можно рассмотреть и оружие, и личные вещи. Экспозиция воспринимается как домашняя коллекция, притом что соответствует всем правилам музейного дела.
Гардероб легионера всегда был обширен: ему позавидовала бы любая кокотка. У рядового солдата было несколько комплектов формы: тренировочная, полевая, выходная и парадная. В наши дни прибавилась еще и спортивная. Правда, так было не всегда: после Великой войны, по воспоминаниям кавалеристов Второго полка, в Марокко в двадцатые годы было невозможно нигде раздобыть новую форму, донашивали чужое старье. «Х/б/б/у» или «подменка», как говорят в нашей армии. Но для нас это дело привычное… Современный легионер не ходит к старшине и не просит выдать ему новые штаны взамен порвавшихся: каждый год на его счет переводят определенную сумму, на которую он
заказывает себе любой необходимый предмет формы, от куртки «треи» и ботинок до кокарды и трусов. Это деньги «виртуальные», так что использовать их не по назначению, например прокутить в отпуске, невозможно. Все остальное, что легионер считает нужным в своей работе: крепкий нож, надежный фонарь, ботинки «спезназначения», «тактические» перчатки лучшего качества, более удобную «разгрузку» или рюкзак, он покупает сам. В основном по Интернету из любой точки мира, благо военная промышленность многих стран теперь предоставляет профессиональным солдатам огромный выбор.Современная полевая форма легионера ничем не отличается от обычной пехотной, разве что «бананом» — серо-желтой нашивкой на левом плече с надписью желтыми буквами «Legion etrangere» и французским флагом на «липучке» тоже на левом рукаве, на три пальца ниже «банана» (флаг прикрепляют только во время миссий за рубежом). А вот парадную форму легионера ни с чем не спутаешь: красно-зеленые аксельбанты, зеленый галстук, широкий синий пояс под «пистолетным» ремнем (в просторечии — ремень «фамас») и белое кепи. Парашютисты из Второго парашютного еще носят красный аксельбант — цвет ленты высшей военной награды «Легион чести». Красно-белый аксельбант цвета ленты ордена «Военный крест» с 12 сентября 1921 года носят также легионеры Второго пехотного полка в память о совместных операциях с другими родами войск вне территории Франции. Его пропускают под погоном под мышку.
Отличие легионеров от всех прочих солдат французской армии продумано до носков: во всей армии они черные, а у легионеров на параде — зеленые. На параде 14 июля Иностранный легион идет своим «шагом» — он медленнее, чем у остальных солдат, — всего 88 шагов в минуту, в то время как обычный «уставной» шаг — 120 шагов в минуту, а у альпийских стрелков — 140. Этот «медленный» шаг, в отличие от «спортивной ходьбы» по Елисейским Полям альпийских стрелков, в легионе остался еще со времен армии эпохи империи.
Цвета, отличающие Иностранный легион, — зеленый и красный. Зеленый — это цвет надежды, а красный — цвет жертвы. Эта символика осталась от так называемого Второго легиона, сформированного во время Крымской войны из швейцарцев, пожелавших, чтобы в их форме присутствовали цвета национального флага. В результате очередного переформирования Второй легион стал Вторым пехотным полком, а цвета стали для Иностранного легиона отличительными, хотя официального признания пришлось ждать долго. В декабре 1914 года после приказа по армии, обязывающего каждое подразделение сухопутных войск иметь отличительный цвет, легионеры легализовали свой зеленый. Но легионеры, прибывшие в тот же год из Африки, были немедленно переодеты в каски и обычные голубые шинели пехотинцев — «пуалю», что никому не понравилось. Только в конце войны их переодели в шинели цвета хаки. Красный цвет официально разрешили в 1959 году.
В «золотой век» легиона обыватель воспринимал образ легионера в белом кепи как «великого неизвестного», появляющегося во Франции лишь тогда, когда враг стоял уже на подступах к Парижу. Но в те времена белое кепи символом легиона еще не являлось, главным отличительным признаком оно стало лишь в 1964 году. В первые годы после формирования легиона в 1831 году солдаты носили тяжелые красно-черные кивера линейной пехоты. Они совсем не годились для легионеров, которым приходилось воевать в жарком климате Северной Африки. В 1850 году кивер наконец сменили на красное кепи с высокой тульей с черным бордюром, который можно было отвернуть и прикрыть затылок. Кепи в разных вариациях продержалось двадцать лет — до Франко-прусской войны: одно время это была полная копия американских кепи эпохи войны Севера и Юга.
Но главное, что в 1873 году появился чехол из белого ситца, чтобы прикрывать затылок легионера в жаркий сезон в Алжире! К чехлу приделывают тесемки и его можно «подвернуть», не снимая. Это и есть начало истории «белого кепи». Чехол спасает от ожогов и шею, и плечи, помогает перенести нестерпимый полуденный зной в Сахаре. И все же пока его больше носят в Северной Африке, а в Западной Африке и Азии предпочитают более привычный белый пробковый шлем. В 1902 году появляется новая модель кепи: теперь материю, прикрывающую затылок, можно просто отстегнуть! Эта модель плохо прижилась в частях: до 1939 года легионеры носят кепи без «затыльника». В 1932-м новый фасон — белый чехол просто натягивается, а сверху остается отверстие, сквозь которое проглядывает черный цвет кепи. В августе 1933 года обе модели разрешены в качестве головного убора для выходной формы, но до 1946 года их носили только как летнюю форму. И только в 1964 году появляется то самое «белое кепи», что с тех пор считается символом легиона и вручается новым легионерам в торжественной обстановке после окончания курса подготовки.