Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

— Нет, конечно, — ответил Жора. — Что я — разве не понимаю?

— И ты считаешь себя воспитанным человеком, отчудив подобное в Лондоне?

Разведчик, как я описывал выше, тоже актер и плохо-хорошо должен сыграть свою роль. Легальному разведчику в конце концов можно быть и посредственным актером, а вот нелегалу плохая или небрежная игра не простится. С него спрос особый. Легального разведчика, имеющего на руках дипломатический паспорт и находящегося под защитой Венской конвенции, могут в крайнем случае попросить из страны пребывания, а нелегалу грозит суд и тюрьма. И иногда нужно долго ждать того момента, когда у Службы в руках окажутся такие же козыри — арестованный в России за шпионаж какой-нибудь иностранец, которого можно потом будет обменять на нашего разведчика. Помощники Бена по нелегальной резидентуре супруги Питер и Хелен Крогеры ждали такой возможности более десяти лет, прежде чем их обменяли на нашего же диссидента.

До того как попасть в Англию, Бен некоторое время жил и работал лесорубом в Канаде. Как-то он простудился и заболел, и его пришла навестить знакомая девушка. В верхней одежде она присела на краешек кровати.

— Как ты можешь прямо с улицы, не раздеваясь, садиться на чужую постель! — заметил Бен.

Девушка пристально посмотрела на нелегала и сказала:

— Забавный ты лесоруб!

Хорошо, что девушка была далека от шпионских «штучек» и не побежала делиться своими подозрениями в полицию. Она не знала, что у Бена мать была врачом, она с детства прививала ему правила соблюдения гигиены и чистоты.

.. Бен решил сделать доброе дело и дал денег одному бедному художнику. Доброе дело чуть не обернулось бедой: художник с подозрением отнесся к нелегалу, не взявшему с него ни долговой расписки, ни процентов. Тут что-то нечисто. Так настоящие канадцы не поступают!

Абель рассказывал случай об одном нелегале, которому посчастливилось попасть в американскую разведшколу. Выдавая себя за датчанина, он прошел все тесты и тщательную проверку и приступил к учебе. Погорел он на мелочи: однажды курсанты всей группой пошли купаться, и наш нелегал тоже прыгнул в воду и поплыл от берега. Преподаватель школы сразу обратил внимание, что тот плавал необычным для западника стилем — сажонками. Он знал, что так плавают только в России. Подозрения пали на благодатную почву, «датчанина» взяли в разработку и арестовали.

Бен предостерегает разведчиков от детей — дети могут быть очень наблюдательны. Я бы еще посоветовал опасаться старушек: недаром одна из героинь Агаты Кристи, старая дева мисс Марпл, с таким успехом разоблачает преступников — она очень внимательна к деталям. Старушки часто проводят время у окошка и внимательно смотрят за тем, что происходит на улице.

Хладнокровие и находчивость — вот что выручает разведчика в ситуациях, описанных выше. Бен получил из Центра новый загранпаспорт и пошел в авиакассу приобретать билет. Когда он подал документ в окошко кассиру, тот спросил:

— Что указать в билете?

И тут Бен неожиданно осознает, что свою фамилию по новому паспорту не знает! Он быстро думал и «крутил шестеренками» так, что пот прошиб.

— А поставьте фамилию, которая в паспорте, — ответил он кассиру.

Тот внимательно посмотрел на нелегала и расхохотался.

Одного нелегала срочно переводили из Франции в другую страну и снабдили для переезда новым паспортом. При прохождении пограничного контроля выяснилось, что Центр забыл проставить в документе штамп о въезде во Францию, на что пограничники обратили его внимание: где штамп?

Нелегал не растерялся и вместо обороны пошел в наступление:

— А что вы меня спрашиваете? Я что ли ставлю эти штампы? Это же ваша работа, а не моя!

Чиновнику не оставалось делать ничего другого, как почесать в затылке и проставить в документе нужный штамп.

А вот агенту израильского МОССАДа гражданину ФРГ Лотцу в свое время не повезло. Он открыл в Каире школу верховой езды, занял прочное положение в местном высшем обществе и наладил добычу ценной для израильской разведки информации. Президент Египта Насер ценил немцев и охотно приглашал их в страну. Среди тех, кого он использовал, были и нацистские преступники — была у него такая «слабость», на которую Москва смотрела сквозь пальцы.

Лотц спокойно бы проработал в этой стране много лет, если бы не одно независящее от него обстоятельство. Москва обратилась к Насеру с просьбой принять с официальным визитом Вальтера Ульбрихта, чтобы вывести ГДР из международной изоляции. Насер, скрепя сердце, согласился. Чтобы избежать ненужных эксцессов, египетские власти на время визита Ульбрихта решили интернировать всех находящихся в стране западных немцев.

В число интернированных попал и Лотц с женой. Он не знал, почему его забрали, и понял, что провалился. Когда его стали допрашивать, он, чтобы спасти жену, сказал:

— Что вы хотите знать? Моя жена абсолютно не виновата.

Контрразведчик насторожился, но ничего не понял. На всякий случай решил пошутить:

— Мы знаем о вас все, вам лучше сознаться. Где ваше шпионское оборудование?

Лотц сказал, что его радиопередатчик закамуфлирован в ванне.

Контрразведчик не поверил собственным ушам, но решил проверить. Невинная беседа стала началом конца нелегала. И виной провалу была неадекватная реакция самого Лотца, которому вдруг изменили хладнокровие и выдержка.

А Абелю, которого арестовывали ночью в гостинице и которого подняли с постели в чем мать родила, удалось собрать всю волю в кулак и незаметно для представителей ФБР и иммиграционной полиции уничтожить некоторые уликовые материалы.

Заметил ли ты, читатель, что обстановка заговора, конспирации или секретности всегда сопровождается какой-нибудь причудливой комической деталью? Так и в разведке, особенно в нелегальной. Там «нахохочешься» вдоволь.

…Бен выходит на явку в одном городе с представителем Центра. По условиям встречи, прежде чем вступить с ним в контакт, он произносит пароль:

— Самсон уж не такой плохой писатель, не правда ли?

Можно спорить о том, хорош ли этот пароль или безнадежно глуп, но в данном случае это не важно. Представитель как-то странно смотрит на нелегала, задерживается с отзывом, но произносит его наконец, и оба приступают к обсуждению оперативных вопросов.

Спустя много лет оба участники явки встречаются в Москве. Работник Центра спрашивает:

— Ты хоть помнишь, какой пароль ты произнес в городе N.?

— А как же, память у меня отличная. «Самсон не плохой писатель…»

— Какой Самсон! Сименон, мать твою! Если бы я тебя не знал в лицо, я бы хрен передал тебе деньги!

При предъявлении пароля, как известно, нужно соблюдать точность. Никакие «усовершенствования» здесь не допустимы. Любая произвольная перестановка слов в условной фразе, не говоря уж об искажениях или пропусках, считается грубым нарушением и может послужить к срыву контакта. Вот какая история случилась с Зоей Воскресенской, прославленной советской разведчицей, ставшей потом известной детской писательницей. Привожу ее в сокращенном виде.