Повседневная жизнь современного Парижа
Шрифт:
Возможно, отношения между полицейскими и населением сложились бы иначе, работай в округах участковые. Но во Франции полицейские никогда не живут по месту работы. Их набирают по стране и распределяют по департаментам. Когда полицейский оказывается, к примеру, в плохом парижском предместье, то не старается завязать с жителями контакт, а мечтает лишь поскорее перевестись в другой район.
Маленькие зарплаты не способствуют развитию честности. Обычно продаются сотрудники из отдела по борьбе с бандитизмом или внедренные в бандитскую среду. У них перед глазами модно одетые, обедающие в дорогих ресторанах и ездящие отдыхать в Довиль и на Лазурный Берег бандиты и наркодельцы. Нет-нет и перейдет очередной полицейский границу. Происходит это незаметно. Из воспоминаний полицейского: «Если ты соглашаешься провести с одним из них (преступников. — О. С.)выходные, то сразу становишься их „служащим“ и они начинают относиться к тебе как к дерьму. Лучшая защита — никогда не забывать, что ты полицейский». В предыдущей главе я упомянула об информаторе из префектуры полиции, работавшем на братьев Орнеков. Его обнаружить не смогли, вернее не захотели — слишком громким
1985 год. Десять полицейских были посажены за воровство магнитол и запчастей из машин, отвозимых на штрафную стоянку. В декабре 1990 года на улице Бретани в 3-м округе раскрыли и задержали банду во главе с Альбаном, грабившую банки. Задержали и жандарма, знавшего о всех готовившихся грабежах, но молчавшего из дружбы.
Двадцать седьмого июня 1993 года комиссар, знавший о целом ряде вымогательств и также молчавший, покончил с собой в бюро на авеню Домениль в 12-м округе.
В 2009 году обвинен в коррупции бывший министр внутренних дел 82-летний Шарль Паскуа, неоднократно спасавший от правосудия распоясавшихся полицейских.
Глава двадцать пятая О ВЛАСТИ
Французы любят власть и не считают, что ее представители должны подавать пример скромности или аскетизма. Если у тебя власть, то не стесняйся ее применять.
Каждый вновь избранный президент объявляет амнистию. В 1981 году президент Франсуа Миттеран освободил более шести тысяч преступников, Ширак в 1995 и 2002 годах простил водителям штрафы за превышение скорости и нарушение правил. Пришедший к власти в 2007 году Николя Саркози этого не сделал и французов безмерно огорчил. В течение всего срока полномочий президент не может привлекаться к суду, даже если у судей есть явные доказательства причастности президента к коррупции. Исключение может быть сделано лишь в случае государственной измены. Долгие годы политика во Франции была преимущественно мужским делом. Только при президенте Жискаре д’Эстене женщины вошли в правительство, всего 18 процентов женщин заседает в Национальной ассамблее и 21 процент в сенате, и лишь в 2000 году вышел закон, требующий от политических партий выставлять на выборы одинаковое количество кандидатов обоих полов. В муниципальных советах теперь 33 процента женщин (совсем недавно их было 22 процента), а в региональных — 48 процентов (а не 28, как раньше).
В течение десятков лет сильный пол вел государственный корабль решительно, не сомневаясь в правильном курсе и не забывая о своих интересах. По подсчетам политолога Луиса Берио, политические партии ежегодно получают от строительных фирм, коммерческих центров и платных дорог от 300 до 400 миллионов евро. На первый взгляд эти перечисления носят законный характер, но на самом деле являются рэкетом. Политики подают «хороший» пример руководителям государственных предприятий и служащим. Не случайно независимая организация «Трансперенси Интернэшнл», проводившая в 1997 году исследования в 52 странах на предмет коррупции, поставила Францию на 34-е место. В отличие от других европейских стран во Франции большинство политических деятелей (89 процентов депутатов и 60 процентов сенаторов) занимают две должности, а некоторые и три. Чемпионом стал Жак Ширак Мэр Парижа с 1977 по 1995 год, он одновременно был премьер-министром (с 1984 по 1986 год), депутатом от департамента Коррез и депутатом Европейского парламента. Последние тридцать лет эта практика критиковалась левыми, и в 1985 году был проведен закон, запрещающий депутатам иметь более двух должностей. Но в любом законе можно найти лазейку. Есть она и тут — пост мэра деревни или городка с населением меньше 20 тысяч человек не считается должностью и 98 процентов депутатов этим пользуются…
Многие мэры, министры и депутаты признали, что получили в обход закона фиктивные, но хорошо оплачиваемые должности и государственные квартиры со смехотворно маленькой арендой. В 1980—1990-х годах Ален Жюппе, будущий премьер-министр, а тогда помощник мэра Парижа Жака Ширака, сделал за счет государства капитальный ремонт в квартирах, принадлежащих мэрии, и сдавал их за гроши членам своей семьи. Французы к подобным грешкам снисходительны. Раз политик покаялся, значит, исправился. Поэтому на политической сцене в течение долгих десятилетий остаются одни и те же неоднократно оступавшиеся люди. Политика и правосудие во Франции тесно связаны. Обычное дело, когда министр просит судей держать его в курсе всех дел, имеющих политическую окраску (как дела о коррупции). Первым попытался с этим бороться премьер-министр социалист Лионель Жоспен. В 1997 году, сразу после своего избрания, он попросил министров не вмешиваться в судейскую работу. Но до сегодняшнего дня не всегда последнее слово остается за судьями. Бывший министр и президент Конституционного совета Ролан Дюма, замешанный в крупном скандале, угрожал судьям: «Вы еще будете иметь со мной дело!» В других европейских странах такое поведение немыслимо… В феврале 1977 года, войдя в бюро Аэрофлота, находившегося тогда на бульваре Капуцинок, будто бы за билетом, некий Ален Эскофье облил себя бензином и поджег в знак протеста против нарушений прав человека в СССР. Мы, конечно, лучезарной демократией никогда избалованы не были, но и во Франции с этим не все складывалось благополучно…
Третьего декабря 1973 года художник газеты «Закованная утка» Андре Эсперо замечает свет в окнах своей редакции на улице Сент-Оноре. Время позднее — 22.55. Кто бы это мог быть? Неужели воры?! Застигнутые на месте преступления «воры», переодетые в сантехников, оказались… полицейскими. Они устанавливали в помещениях редакции подслушивающие
устройства. Журналист Пьер Виаксон-Понте гневно напишет в газете «Ле Монд»: «Ухо власти среди нас! Поистине Джорж Оруэлл с его „1984“ ничего не выдумал!»Дело замяли. Кандидат в президенты Франсуа Миттеран скажет: «Эта история доказала, что гангрена распространяется и нам необходима помощь хирурга. Диктатура микрофона — это диктатура идиотов». В 1993 году разразился новый скандал — теперь подслушивающие устройства обнаружили в Енисейском дворце. Кто дал добро на их установку? Президент Миттеран!
В 1976 году нефтяная группа «Эльф» оказалась в центре одного из самых громких политико-финансовых скандалов Пятой республики. Бельгийский граф Ален де Виллегас обратился к руководителям фирмы-гиганта с предложением разработки уникального открытия — аппарата, способного распознавать с самолета месторождения нефти, газа, воды и минералов. Не потребовав научного подтверждения, фирма «Эран» (одно из подразделений «Эльфа») дает согласие на начало проведения экспериментов. Финансирование проходит через Лихтенштейн. Граф получает от «Эльфа» 200 миллионов долларов. Контракт благословлен французским правительством во главе с премьер-министром Раймоном Барром. Открытие оказалось фикцией. Афера скрывалась вплоть до 1979 года. В 1984 году премьер-министр Пьер Моруа обвинил президента республики и своего предшественника в сокрытии фактов и противодействии следствию. Украденные деньги никогда не будут найдены…
…В середине 1980-х годов Национальный центр по переливанию крови продолжал распространять собранную кровь, заведомо зная, что немалая ее часть была заражена вирусом СПИДа. Сотни людей, перенесших переливание крови, в том числе гемофилы, были инфицированы. В 1994 году первый процесс закончился вынесением приговора четырем виновникам, в том числе шефу центра — доктору Мишелю Гаретта. Второй процесс в 1999 году приговорил (с освобождением от отбывания наказания в тюрьме) бывшего министра здравоохранения Пьера Эрве, но бывший премьер Лоран Фабиюс и бывший министр социальных дел Георгина Дюфуа были оправданы. Президент Ассоциации перенесших переливание крови скажет по этому поводу: «Французское правосудие не решается преследовать виновников главных скандалов в области здравоохранения и питания».
Политические убийства во Франции не редкость, а причастность к ним власти — не секрет. 4 мая 1978 года в подъезде своего дома на улице Ролан тремя выстрелами был убит 63-летний египетский политический беженец Анри Кюриэль. «Незаменимый борец за сближение евреев и палестинцев», как его окрестили журналисты, нервировал многих. В коммюнике, подписанном загадочным «коммандос Дельта», говорилось: «…агент КГБ Анри Кюриэль, защитник арабских интересов, предатель принявшей его Франции, навсегда прекратил свою деятельность. Он был казнен в память о наших жертвах». Соседка убитого показала: незадолго до гибели Кюриэля представители французской секретной службы хотели установить у нее подслушивающее устройство — она отказала. Следователь вышел на след в среде ультраправых, почувствовал умелую руку французских секретных служб, но наткнулся на гриф «секрет обороны». Настоящее расследование провели журналисты Жан Франсуа Канн и Эрик Юнг. Их статья, вышедшая в газете «Liberation», подтвердила: за Кюриэлем следили, в его квартире обнаружены «жучки», убийцам был известен каждый его шаг, и они ждали его у входа. Французские секретные службы выполнили просьбу своих коллег. Израильских? Южноафриканских? Немецких? Это до сегодняшнего дня остается загадкой.
Двадцать девятого октября 1979 года министр труда Робер Булен вызвал шофера-телохранителя к себе в кабинет на улице де Гренель, 127, в 7-м округе: «У меня частная встреча вне министерства. Поеду на моей машине». Министр достал из сейфа несколько досье (в том числе досье «Эльф»), шофер помог ему отнести их в машину. Заехав к себе на квартиру в Нёйи-сюр-Сен, он выгрузил документы и уехал в неизвестном направлении на своем «Пежо-305». Тело министра нашли на следующий день в лесу Рамбуйе, в искусственном озерке глубиной 60 сантиметров. Официальная версия у полиции появилась еще до начала расследования — «самоубийство путем утопления после приема снотворного». Но семья погибшего была убеждена в убийстве. Почему лицо министра носило следы сильных ударов? Куда исчезли досье, привезенные им домой? Почему трупные пятна были обнаружены на спине министра, тогда как лежал он на животе? Один этот факт опрокидывал теорию о самоубийстве. В 1992 году правосудие попыталось закрыть дело за отсутствием состава преступления, но апелляция и новые факты позволили в 2003 году продолжить расследование…
Седьмого апреля 1987 года возле своего дома на бульваре Сен-Жермен тремя выстрелами в голову был убит алжирский адвокат Али Месили. Кабил по отцу, француз по матери, Месили в свое время отказался служить во французской армии, выступал за независимость Алжира, основал в 1963 году Фронт социалистических сил и попал за это в тюрьму После путча 1965 года уехал во Францию, завершил юридическое образование, стал адвокатом. Его клиенты — представители третьих стран, оппозиционеры. Он был ярым противником президента Шадли и знал о нависшей над ним опасности. Агенты уже ликвидировали оппозиционеров Мухамеда Кхидера в Мадриде в 1967 году и Карима Белькасема в Германии в 1970-м. Полиция вышла на след убийцы. Им оказался кабил Абдельмалек Амелу по кличке «Боксер». Его нанял высокопоставленный алжирский чиновник за 170 тысяч франков аванса и 800 тысяч после выполнения «работы». Амелу был арестован, но судья даже не успел выслушать задержанного, как его посадили в самолет и отправили в Алжир. Билет купило французское Министерство внутренних дел. В этот период Алжир активно содействовал Франции в освобождении французских заложников. В парламенте оппозиция заговорила о «новом деле Бен-Барки», и депутат от партии социалистов Ролан Дюма призвал к ответу министра внутренних дел Шарля Паскуа. Но через год социалисты пришли в правительство, и вот уже Ролан Дюма, ставший министром иностранных дел, нем как рыба, а Франсуа Миттеран пишет вдове Али Месили: «Любое напоминание о деле Бен-Барки здесь неуместно». Слова были быстро подтверждены делом: друга Месили и противника алжирских властей Кхаледа Дахбаля, начавшего личное расследование, убили в Париже 20 июня 1989 года.