Пояс Ипполиты
Шрифт:
– А ты скажи, что везешь сестру на прогулку по Меотиде, ей, мол, захотелось узнать, что такое меотийская волна. Ах, если бы я не был так стар, я бы пошел с тобою и, будь уверен, пощупал бы царицу амазонок. У них ведь должна быть царица, Левкон, а?
– Ну, прощай, Великий Спарток. Если что - моя смерть будет на твоей совести.
– Возьми побольше подарков. Блестящие побрякушки, тряпки. Женщины, как сороки, любят все, что блестит...
Когда Левкон увидел Агнессу, то у него от удивления чуть не вывалилась изо рта челюсть. Девушка спустилась по веревочной лестнице до самой воды и принялась ее раскачивать.
– Закрой рот - живот простудишь!
– Я приветствую... тебя... на борту...
– Не надо. Лучше принеси воды - я умираю, хочу пить.
Пока Левкон думал, кого послать за водой, девушка грубо оттолкнула его и подошла к двуручной гидрии, глянула внутрь:
– Вижу, и у вас нет воды.
– Есть, есть!- послышалось где-то внизу, и из кубрика вышла девушка с глиняным сосудом и подала его Агнессе. Та схватила канфар [6]и жадно, крупными глотками начала пить. Передавая пустой сосуд, спросила:
– Как тебя зовут?
– А тебя?— спросила хозяйка фелюги.
– Зови меня Несси.
– А меня просто - Силоя.
– А этого олуха?
– Этот олух, сын царя - Левкон. А я его сестра Арсиноя. А ты кто?
– Я храмовая жрица Агнесса. Куда идете?- Агнесса исподлобья глянула на юношу,- Нас встречать?
– Нет, мы прогуливаемся по Меотиде, а идем в Синдику, на остров Фанагория.
– Почему окружно? Я знаю - в Фанагорию есть путь покороче.
– Видишь ли, я больная... немного. Я нагуливаю аппетит. Совсем плохо кушаю.
– Мне бы твои заботы.
– Ты может быть голодна?
– Арсиноя, зови гостью в кубрик.- Левкон уже пришел в себя. Он протянул Агнессе руку, пытаясь взять ее за локоть. Агнесса одернула руку, сказала грубо:
– Я могу и ударить!
– За что?
– Я - амазонка, олух. Мы протянутую руку мужика отсекаем мечом.
– Совсем забыл об этом,- с досадой произнес куда-то в сторону Левкон.
– Да ты не похожа на амазонку. Ты словно с небес спустилась...
– Все может быть,— ответила Агнесса и спустилась в кубрик. Там Арсиноя накрывала на стол.
– Ты, наверно, думаешь - цари, а вся посуда из глины. Ты привыкла есть из серебра, пить из золотых сосудов?
– Это потому, что у амазонок нет хороших гончаров, это мужское дело.
Царевич молча поднял на стол большую глиняную амфору с вином, налил темно-красную жидкость в кратер, разбавил водой и разлил в три чашки. Агнесса, переглатывая слюну, смотрела на приготовления. Там, в Фермоскире ей не давали вина и она любила пить украдкой. Левкон поднял свою чашу:
– Я поднимаю этот киаф...
– Мы собрались сюда пить или говорить?- перебила его Агнесса и несколькими глотками выпила вино.- Вот теперь скажи, что ты хотел, а я пока попробую эту холодную телятину.
Левкон покачал головой и выпил свою чашу. Арсиноя только пригубила.
– Я хочу спросить...
– Налей мне еще,- снова перебила
его гостья.- Только не разбавляй вино водой. Я хочу по-скифски.– Это не очень благородно, Несси,- зашептала Арсиноя.-Женщине...
– Я не женщина, я — амазонка!
– Агнесса начала хмелеть.— И к тому же, едем к скифам. Пора привыкать,- Она встала, сняла с полки какой-то высокий узкогорлый сосуд и направилась к амфоре.
– Несси!- закричала Арсиноя.- Там же розовое масло. Это сосуд...
– Вот и хорошо! Я хочу вина с розовым маслом.- Агнесса опустила сосуд в амфору с вином. Вытерев о полу хитона руку, смоченную в вине, выпила лекиф до дна и сказала весело:
– Теперь я буду пьяна, как Дионис, и пахнуть, как роза. Так, что ты хотел спросить, олух?
– У вас на корабле есть старший? Не ты, надеюсь?
– Увы, нет. Старшей там Атосса, а кибернетом... как его - Перисад.
– Перисад?! Это мой сборщик налогов!
– Был. Теперь он наш пленный. И мы тебе его не отдадим.
– Не нужен он мне! Но я хочу его видеть.
– А я не хочу его видеть! Одного скота-мужчины здесь вполне достаточно, Арсиноя! Я хочу спать.
– Пройди за эту занавеску. Я тебя уложу.
Левкон поднялся на палубу и крикнул:
– Эй, Перисад! Хватит прятаться. Переходи ко мне - выпьем! О, да с тобой подружка, захвати и ее.
– Где девушка?- Перисад подошел к борту триеры.- Пусть она выйдет.
– Боюсь, что не сможет. Она пьяна, как скифский купец. Спит.
– Подожди, мы придем.— Перисад и Атосса скрылись. Скоро на борту триеры появилось более полусотни взлохмаченных, полуобнаженных женщин свирепого вида. Из-за них вышел Перисад и сказал:
– Имей в виду, царевич, если с нами что случится, вас утомят. Я иду,- он спустился по трапу и спрыгнул на фелюгу. Атоссу амазонки спустили на специальном сидении, убедившись, что злых намерений у хозяев фелюги нет. Перисад и Атосса поспешили к столу.
– Это верховная жрица храма Священная Атосса,- сказал Перисад, поглядывая на остатки пиршества.- У них есть еще царица, но ее вы узнаете позже.
– Ну, а мы...
– Кто ты, я знаю - благородный Левкон. Говори с Перисадом, я пока погляжу на ту, что спит,- и Атосса скрылась за занавеской.
– Я иду в Синдику, Перисад,- наливая вино, начал говорить царевич,- а большой крюк сюда сделал ради тебя. Царь Боспора, мой отец, приказал тебе, раз уж ты попал в этот бабий водоворот, оставаться с амазонками и помогать им в их делах, оставаясь на службе у Боспора. Выпьем за твою новую службу.
– Это меняет дело,- раздалось из-за занавески.- А то мы хотели его бросить в море. Он наш пленный, а мы мужиков не держим. Но уж если сам царь Боспора...
Перисад улыбнулся - он понимал, что эти слова Атосса говорит для его оправдания. Понимал это и Левкон.
Спустя минуту, Священная села за стол, приняла поданное ей вино и так же молча выпила его, Перисад было схватился за вторую кружку, но Атосса заметила:
– Ты, кибернет, видно, хочешь, как и Несси, оказаться за занавесью? А нам еще надо поговорить о деле. Начинай ты, царевич.
– Я бы хотел знать, куда вы идете?
– Мы не идем, благородный царевич, а бежим из плена. Бежим куда глаза глядят. Сейчас стих ветер и мы стоим, вот и все, что могу я сказать.