Пойдём со мной, Василина

Да только этот факт отвлекает меня ненадолго. Сидя в тесном пространстве рядом с тем, кто притащил меня в этот чужой мир, я вдруг слишком остро начинаю понимать, что вот именно сейчас меня везут продавать. Как вещь. Игрушку для утех. Энергетическую батарейку. Кто-то заплатит за меня огромные деньги, и сможет делать со мной, что пожелает, если мой смутный план не сработает. И становится так страшно, что дрожь до костей пробирает и похолодевшие руки начинают трястись. 

Но бросив невольный короткий взгляд на Кайтана и заметив, что он пристально наблюдает за мной, я, сцепив зубы, отворачиваюсь и крепко сжимаю кулаки. Что бы ни случилось, я прорвусь, не сдамся. Быть жертвой, это не про меня. Не только для моей сестры это неприемлемо. Причина у нас одна и та же. Нашей мамой называется. 

Пока меня везут на этот чёртов аукцион, надо как-то взять себя в руки. В первую очередь потому, что я не одна. И, фонтанируя эмоциями и страхом, становлюсь открытой книгой для сидящего рядом куарда.

Наблюдая за своими похитителями и тюремщиками, я уже заметила, что они на расстоянии улавливают только, можно сказать, громкие мысли, чётко оформленные. Те, на которых в достаточной мере концентрируешься. Либо те, что сопровождаются самыми сильными эмоциями. А если ни на чём не зацикливаться, позволять мыслям ровно течь бессистемным потоком сознания, то тому же Кайтану уже нужно целенаправленно лезть в мой разум, смотря в глаза и причиняя мне тем самым довольно ощутимую боль.

Правда, Фарха как-то проговорилась, что больно только, если сопротивляться, а если добровольно пускать в свой разум то неприятных ощущений почти нет. Только не представляю, что должно произойти, чтобы я добровольно в свой разум кого-то пускала. Хотя… Фарха ещё как-то упоминала, что сильный куард может поставить мне блок, чтобы больше никто не мог читать мои мысли. Вот, пожалуй, ради этого я бы согласилась. Больше того, даже попросила бы. Может купивший меня толстосум сделает мне такой подарок, если я изображу милую и нежную. И жуть, какую запуганную? Рани-и-имую.

Откинувшись на мягкую спинку сидения, делаю глубокий вдох. И медленно выдыхаю.

Всё будет хорошо. Нужно в это верить. И размеренно дышать. И думать о всякой ничего не значащей ерунде. И снова дышать. И не обращать внимания, на подозрительный взгляд Кайтана. Пускай смотрит, сколько влезет. А ещё лучше повылазит. Но это уже мечты.

Главное дышать. Вдох. Выдох. Медитация, это хорошо и правильно. Особенно, если шило есть в одном месте. Так Соля однажды пошутила. И я за этот месяц много практиковалась. Времени было навалом.

Во всём нужно искать положительную сторону. Мы с сестрой сейчас снова в одном мире. И обязательно найдем друг друга. А сейчас вдох и медленный выдох.

И у меня получается. Видимо, срабатывает выработанная привычка. Я настолько погружаюсь в медитативно-расслабленное состояние, что даже дремать начинаю, тем более, что летим мы долго, а я не так уж много спала.

В реальность меня возвращает ощущение, что мы явно снижаемся. И тут же в вибрирующей тишине салона звучит ненавистный голос Кайтана.

– Мы почти на месте, Вася. Тебе ведь не нужно напоминать, что только послушных куколок не наказывают? – с мерзкой улыбкой спрашивает он.

Отвечать что-либо не имею ни малейшего желания. Да ему и не нужен мой ответ. Поэтому ограничиваюсь лишь коротким взглядом, показывая, что услышала его. Нарываться мне действительно нельзя.

Спустя ещё пару минут эта летающая штука, в которой мы сидим, останавливается, мелко задрожав. И отвлекать себя от происходящего уже не получается. Я с давящим чувством в груди наблюдаю, как Кайтан открывает дверь и выбирается наружу. Потом с предупреждающим взглядом протягивает руку мне, не оставляя выбора. Приходится подать свою. Ладно. Я сыграю эту роль. Чего бы мне это ни стоило. На кону моя жизнь… и… и… Неважно. Я справлюсь.

Продавать меня привезли в довольно необычное и даже красивое место. Я бы искренне полюбовалась, если бы не было так тошно и страшно. Летающая машина Кайтана приземлилась на просторном и многоуровневом паркинге, явно находящимся внутри огромного здания. Выбравшись из салона я с удивлением оглядываюсь по сторонам, рассматривая многочисленные фигурные белые колоны, создающие ощущение многослойности, почти кружева. Даже голубоватый свет, льющийся неизвестно откуда ложится на стены и пол под моими ногами ажурными бликами.

– Пойдём. Не зевай, – нетерпеливо дёргает меня за локоть Кайтан. – Гости аукциона уже ждут возможности увидеть ту, ради которой прибыли сюда. Можешь гордиться собой, Вася. Тобой заинтересовался даже сам правитель Лайтази, наш маликсар Хасмиер. Так что улыбайся, маленькая строптивая фуэнта. И будь приветлива, если на тебя захотят посмотреть поближе.

Чем тут гордиться, я слабо понимаю. Но послушно следую за мужчиной, попутно озираясь вокруг и запоминая дорогу на всякий случай. Позади неслышимыми громадными тенями следуют его амбалы.

По пути нам попадается несколько куардов, судя по одежде и угодливым поклонам, явно слуг. А потом Кайтан подводит меня к одной из стен, вдоль которой тянется ряд арочных проёмов. В один из них мы вчетвером и заходим, чтобы оказаться в… сферическом лифте, а после продолжительного подъёма, в небольшом зале с ажурной полустеклянной крышей. 

И вот меня уже подталкивают к очередной двери, у которой застыло двое не то слуг, не то охранников в белых костюмах. А там за дверью… я даже отсюда чувствую, как искрит воздух от разлитой в нём энергии. Подавляющей. Поднимающей волосы дыбом. Пугающей и пробирающей до нутра странной дрожью.

До этого момента я только от Кайтана чувствовала что-то подобное, но как-то уже успела свыкнуться и притерпеться. А сейчас я понимаю, что он даже в малой степени не так пугает своей силой, как те, что находятся в соседнем помещении и сейчас меня увидят.

– Сай Кайтан, всё готово, – склоняет голову один и охранников у двери и протягивает сопровождающему меня работорговцу серебристую маску на всё лицо. 

– Открывайте, – приказывает мой так называемый хозяин, став почему-то позади меня и надев эту самую маску.

Огромные резные створки двери распахиваются, открывая моему взгляду зал, в котором собрались по мою душу куардовские важные шишки. Открывая их взглядам меня, стоящую на вершине широкой лестницы.

Я никогда не считала себя трусихой. Но когда в мою сторону начинают один за одним оборачиваться присутствующие в зале мужчины, лица которых спрятаны за одинаковыми чёрными уполовиненными масками, когда по мне начинают скользить их откровенные, оценивающие, раздевающие взгляды, сердце окончательно ухает в пятки, и даже перед глазами темнеет. Судорожно вздохнув, я шарахаюсь назад, и в этот момент на моих плечах смыкаются руки Кайтана, заставив испуганно вздрогнуть.