Пойманные сном

… Павел Иванович поднял руку к звонку. Дело с больницей такое, что лучше всего прийти туда пораньше, пока не начали всякие процедуры. Вот и приехал к Лёхину с утра.

До кнопки звонка не дотронулся - дверь щёлкнула и сама поехала на него. В первый момент он удивился, но решил, что Лёхин видел его из окна, вот и встречает. Но дверь до конца не доехала, остановилась. Сыщик осторожно открыл её. Вторая дверь распахнута. Павел Иванович пожал плечами, начиная догадываться, в чём дело.

Закрыв двери и сняв обувь, он шагнул вперёд и прислушался. На кухне негромко звякнуло. Одновременно раздался негромкий стук - кажется, в дверь туалета, потом в дверь ванной комнаты. Постепенно стук переместился в кухню. Прикинув за и против, Павел Иванович вошёл на кухню и нерешительно сел за стол, гадая, правильно ли понял происходящее.

Чашка, стоящая на кухонном столе, вдруг скособочилась и поехала сначала по столу, потом по газовой плите и, наконец, по обеденному столу прямо к сыщику. Перед ним и выпрямилась. Павел Иванович пригляделся и обнаружил на столе заварной чайник. На плите закипала вода в большом чайнике.

В плоском блюде-хлебнице зашелестел пакет, из которого высыпались пряники.

– Здравствуйте, - тихо сказал Павел Иванович.
– Спасибо за хлеб за соль. А что - Алексея Григорьича дома нет?

От подоконника прошуршал лист бумаги. Сыщик неуверенно взял. "Спит". Лаконичная запись заставила Павла Ивановича пораскинуть мозгами. Если бы всё было в порядке, домовой не стал бы приглашать его на кухню без хозяина. Кажется, что-то произошло ночью, отчего Лёхин спит, а Елисей не хочет, чтобы его будили.

– Елисей, - так же тихо позвал сыщик, шаря глазами по кухне.
– Алексей Григорьич дома, но спит? Стукни чем-нибудь, если я прав.

Коротко звякнула крышка заварного чайника.

Приободрённый Павел Иванович положил в чашку сахару, налил заварки и убрал с огня большой чайник.

– Газ выключить?

Стук.

– Елисей, что-то случилось ночью? (Стук.) Что-то связанное с нашим делом? (Стук.) А когда? В два часа ночи? (Стук.) Дома? (Тишина.) Выходили из дому? (Стук.) Ясно. А вернулся во сколько? Под утро? (Стук.)

Сыщик размешал сахар в чашке, стараясь делать это бесшумно. И одновременно размышлял: пойти в больницу сегодняшним утром, кажется, не удастся. А что делать ему? И не заметил, как выговорил свой вопрос вслух.

Стук. От двери. Павел Иванович взял чашку с чаем и два пряника и послушно (но с громадным любопытством) пошёл туда, куда его приглашали.

… Лёхин потянулся, сладко зевая. Но тянуться было трудновато: рукава куртки не пускали на полный замах. И тогда он поразился: это он в таком виде спал?! И Елисей ничего не сделал, чтобы хозяину было удобнее?!

Под боком недовольно мявкнули. Так. Чуть не придавил Джучи. Интересно, спал ли Шишик рядом? Снились ли сны? И какие? Что-то Лёхин ничего не помнил.

В следующий момент Лёхин вскочил с кровати и рванул было к двери. Павел! Он должен был прийти! И?! Где он?!

Скидывая куртку, он быстро вышел в прихожую - и увидел чужие мужские туфли. Потом прислушался. В зале привычно гудел компьютер. Кто там? Домовые?

Лёхин заглянул в зал и успокоенно улыбнулся. Павел вовсю резался в какую-то игру из тех, в которые можно играть так называемое он-лайн, а толпа домовых и привидений, плотно окружив сыщика, изумлённо следила за его действиями.

… Они вышли из подъезда. Утро в разгаре, но Павел понадеялся на субботний день, когда в больнице не слишком строго с посетителями.

На остановке пришлось долго ждать троллейбуса, и Лёхин подробно успел рассказать о ночном приключении. Во время завтрака Елисей рассказал ему и о замеченной Никодимом подкове. Павел задумчиво выслушал о стиле "ретро" и подытожил:

– Не знаю, как у тебя, но у меня все эти предметы начинают ассоциироваться только с одним местом.

– Имеешь в виду Каменный город?
– спросил Лёхин, наблюдая, как сидящий на его локте Шишик раз за разом зевает, никак не может остановиться.

– Именно.

– А у меня другая мысль. Нет, Каменный город - это, конечно, первое, что приходит в голову. Налобная повязка, подкова… Но неплохо бы посетить одного человека, неплохо разбирающегося в призраках. Ведь то, что видим мы: я, привидения и домовые, - это тоже призраки. Только слишком огромные.

– Посетить? Понял. Ты имеешь в виду профессора Соболева.

– Ага. Его. Хотя очень не хочется.

– Почему? Мировой мужик!

– Трения между нами, - туманно объяснил Лёхин.

Павел неопределённо посмотрел на него, но тут подъехал троллейбус, и стало не до разговоров. Правда, Лёхин странный взгляд сыщика взял на заметку и решил обязательно спросить, в чём дело.

8.

К девяти они оказались на нужной остановке. Лёхин хотел было пойти к "Приёмному покою", но Павел придержал его и кивнул в сторону.

– В "Приёмном" нам делать нечего. Этих разместили по отделениям.

Через минуты две Лёхина удивило, как Павел свободно ориентируется в многочисленных корпусах и закоулках БСМП. Уловив его удивление, тот смущённо сказал:

– Ну-у… У меня здесь докторша была знакомая… Симпатичная - мм!

Сначала Лёхин решил, что Павел вспоминает "докторшу знакомую", но сыщик расплылся в улыбке, глядя вперёд: дорогу им перебежала полненькая девушка-санитарка с пустым баком в руках. Она оглянулась и расцвела ответной улыбкой - прежде чем исчезнуть в двери одного из отделений.

– А ножки-то какие!
– восхитился Павел.

Лёхин усмехнулся. Ишь, ловелас. Так и подмывает ляпнуть, что девица, имеющая и впрямь симпатичные ножки, всего лишь отражение собственной жены Павла. Они даже похожи чем-то. Один тип - блондинки-искусительницы.

Шишик с плеча проскрипел что-то ехидное.

– Да?
– повернув к нему голову, переспросил Лёхин.
– А… Я тоже так думаю.

– Это ты с Шишиком?
– подозрительно спросил Павел.
– Чего он?

– Да ничего особенного, - легкомысленно отмахнулся Лёхин.
– Говорит, у этой девицы коленки при ходьбе внутрь косят, а у Светлячка коленки идеальные.

– Тоже… Ценитель…

Павел прошёл несколько шагов, то хмурясь, то поднимая брови и, кажется, вспоминая, прежде чем выговорил, повеселев: