Поймать Шалтая

– Честь имею,- сказал Броз и вышел в коридор.

К нему сразу же подошли капитаны Ж и Ж1. В руках Ж1 была плотная черная повязка. Брозу завязали глаза и за руку повели его к солнечному лифту, а потом он долго ехал вниз и обдумывал то, что случилось с ним в кабинете Ю. В конце концов, он пришел к выводу, что без организации Шестого Термояда с внешними шалтаями не справиться все равно, а организовать его нельзя и значит они непобедимы. Похоже, полковник Ю был полностью прав, и сейчас не оставалось ничего другого, как только сосредоточится на поимке своего внутреннего шалтая с последующим его удушением.

В холле небоскреба Брозу вернули аксельбанты, портупею, брючный ремень и подтяжки (подтяжки были чужими, Броз никогда не пользовался подтяжками) и вежливо указали на выход.

Оказавшись на улице, он заложил руки за спину и прогулочным шагом направился в сторону жилого квартала. На столичных улицах кипела жизнь от которой он уже успел отвыкнуть, и которая сейчас казалась ему ужасно неинтересной, а до его небоскреба отсюда было всего два квартала. Наблюдения за городской суетой пробудили в душе полковника старые чувства безразличия смешанного с презрением и ощущение тоски по чему-то далекому и несбыточному. Впрочем, сейчас Броз чувствовал и нечто новое, свежее, так сказать.

Новым ощущением было то, что он теперь понимал - вокруг кипит шалтайская жизнь. Городские шалтаи бежали ему навстречу, они обгоняли его, сталкивались друг с другом и иногда замирали возле вывесок ресторанов, продуктовых магазинов и входов в бордельные подвалы. "Очи красные, очи белые, как боюсь я вас",- пел липкий дрожащий голос в одном из таких подвалов. Шалтаи не замечали Броза, а он старался не смотреть на них.

Вскоре Броз подошел к парадному своего небоскреба, прошел через пустой холл, сел на солнцелифт и медленно поехал вверх. В квартире полковника царил полный хаос - повсюду были разбросаны его личные вещи, бумаги и одежда. Броз не обратил на весь этот бедлам никакого внимания. Он прошел в спальню и тяжело завалился на кровать. Когда голова полковника коснулась подушки, он подумал о том, что хорошо бы было уйти от всех этих бесконечных проблем в джунгли и жениться там на какой-нибудь совершенно дикой очхуе. "Стоп,- подумал Броз.- Стоп. Это говорит во мне мой внутренний шалтай. Нужно бы собраться с силами, поймать его и задушить, но я сейчас не смогу никого поймать. Я слишком устал. Может быть, завтра. Или послезавтра. А сейчас мне нужно поспать... поcпать... спать... спать..." Через минуту он уже забылся тяжелым сном без сновидений.

***

Все кончилось тем, что полковник Броз, за допущение несанкционированного расстрела гражданского лица, был разжалован до майора именным приказом фельдмаршала Кебзо. После разжалования его отправили в продолжительный неоплачиваемый отпуск, а затем назначили командиром пехотного батальона и направили для дальнейшего прохождения службы в долину Тиле, где по-прежнему находился самый опасный участок Бизэ-Асыкского фронта. Штуцер, из которого был произведен роковой выстрел, был конфискован органами дознания.

Сам Броз принял свое разжалование стоически, так как подобный поворот событий вполне укладывался не только в шалтайскую теорию полковника Ю, но и в его личную философскую концепцию чудовищных Игрищ Судьбы, а от штабных шалтаев он не ожидал ничего хорошего.

Майор храбро сражался в долине Тиле, сдерживая наступление превосходящих сил Федерации Асы и вскоре получил под свое командование пехотный полк. Правда, в этом полку оставалось всего четверть личного состава и только два здравомыслящих офицера, но подобное положение дел на Бизэ-Асыкском фронте считалось обычным явлением.

Судьбы остальных участников описываемых событий сложились по-разному.

Капитан Айкис был разжалован до старшего лейтенанта за халатное отношение к своим обязанностям военного администратора вверенного ему сектора Диких Земель. Через полгода его уволили со службы и с позором отправили на пониженную пенсию.

Старший сержант Згобанга не стал дожидаться окончания следствия по несанкционированному расстрелу археологического профефе и официального увольнения со службы. Он самовольно покинул 4876-ой гарнизон, вместе со своей дикой очхуе и целым выводком военных ублюдков ушел вглубь джунглей, где основал новую деревню диких очхуе. Одновременно с основанием деревни он сделался ее полноправным единоличным вождем и абсолютным правителем, как бы частным и диким падишахом в миниатюре.

О судьбе подпоручика Вежика и остальных солдат гарнизона ничего неизвестно.

Капитан Бибо и старший лейтенант Кеске в результате этой истории не пострадали никак и продолжили свою успешную солнцелетную карьеру в составе отдельной солнцелетной эскадрильи при Главштабе Сухопутных Сил Империи Бизэ.

***

Приблизительно через два года после описываемых событий, майор Броз получил из Главштаба увесистый пакет, запечатанный личной печатью старшего инспектора СИГ, генерал-майора Кижо.

На тот момент остатки полка Броза вели тяжелые оборонительные бои в районе одного из огромных болот, которые в изобилии покрывали проклятую Древними Полковниками долину Тиле. КПП полковника был уже несколько раз истоптан прыгающими танками, а сам он находился в ужасном психологическом состоянии.

Лицо Броза теперь покрывала густая грязная борода, рваный камуфляж давно утратил свой цвет и стоял на спине майора жестким коробом от пропитавшего его пота и грязи. Белки глаз майора приобрели тот безумный белесый оттенок, который часто встречается у людей, уверенных в своей скорой и неминуемой гибели.

Атаки на позиции полка происходили практически непрерывно, и Броз уже давно потерял им счет. Можно было сказать, что майор оставался в живых только благодаря острейшему тесаку собственной конструкции, техникой применения которого он теперь владел в совершенстве. Всего пять или десять минут тому назад Броз лично отразил атаку двух асыкских пехотинцев на свой КПП. Одному пехотинцу он снес голову мощным рубящим ударом, а второго проткнул насквозь замысловатым колющим ударом снизу вверх. Их трупы сейчас валялись у входа, а в блиндаже сильно пахло то ли керосином, то ли бензином, так как пехотинцы перед смертью успели сделать несколько выстрелов из своих бензиновых винтовок. Эти винтовки давали сильный выхлоп при выстреле, а Броз уже два дня ничего не ел и сейчас у него сильно кружилась голова.

Перед получением пакета майор как раз собирался подправить лезвие своего тесака, а затем забраться в находящуюся прямо под КПП "кроличью нору" и хоть немного поспать там, воспользовавшись коротким перерывом в атаках асыкской пехоты.

Первым побуждением Броза было сжечь этот пакет и немедленно приступить к заточке тесака и последующему короткому отдыху, но что-то все же заставило его удержаться, и он разорвал углепластовую оболочку пакета безобразно отросшими, длинными и грязными ногтями.

Внутри находилось письмо от Кижо и небольшой матерчатый мешочек с какими-то мелкими круглыми предметами внутри.

Генерал-майор писал:

" Броз, дружище!

Надеюсь, что Вы все еще живы и мое письмо найдет Вас в той кровавой каше, которая варится сейчас в этой проклятой Богами долине. Во всяком случае, я хочу надеяться, что так и будет.

Итак, старина, пока Вы там воюете, у нас в столице происходят очень важные события. Вот вам первая новость: третьего дня, прямо в лифте Главштаба от обширного кровоизлияния в мозг скончался фельдмаршал Кебзо. Мир праху старого интригана и место за пиршественным столом Древних Полковников его беспокойной и хитрой душе!