Поймите меня правильно

Ну, здравствуйте, мистер Кингарри. Мое имя Сэм Крельц, и вот моя бляха.

— О'кей, — сказал я. — Нам нужно очень срочно провернуть одно дельце. Начнем его сегодня вечером и сегодня же вечером закончим. Нельзя, чтобы слухи о нем куда-нибудь просочились, все должно быть шито-крыто.

— О'кей, — сказал он и угостил меня сигарой.

— Прежде чем мы перейдем к делу, — сказал я, — я хотел бы задать вам один вопрос. Прежде всего, что вам известно относительно дамочки по имени Жоржетта Истри? И что вам известно относительно Тони Скала?

— На это очень легко ответить, — сказал он. — Жоржетта — жена одного из самых крупных местных гангстеров Джека Истри. Это до некоторой степени таинственная женщина.

Было много разговоров относительно того, как Джеку удалось обмануть ее и заставить выйти за него замуж, что вообще-то она дама из высшего общества, но Джеку удалось втянуть ее в какую-то авантюру, после чего она не могла уже от него отделаться.

Если вы знаете Джека, вам все будет понятно. Он умен, как гремучая змея, только в двадцать раз опаснее.

Он затянулся сигарой.

— Вы знаете, как у нас обстоят дела, — продолжал он. — За последние 10 лет в нашем городе произошло много крупных преступлений. Полиции не удалось их полностью раскрыть. Джек Истри долгое время подбрасывал мне под ноги шипы, но в последнее время его деятельность несколько ослабла.

Я, между прочим, пытался добраться к нему через Жоржетту, но мне ничего не удалось.

— Вероятно, она держится за него из-за денег? — спросил я.

— Этого я не могу сказать. По-моему, у нее самой колоссальное состояние. Мне рассказывали, в ее банковском сейфе огромное количество ценных бумаг. Она кажется мне очень милой женщиной, старающейся сохранить все свои хорошие качества в той исключительно скверной обстановке, в которой приходится жить. Вот все, что я могу сказать о ней.

Тони Скала — один из парней Истри. Он давно работает с этой бандой. Однажды, года два назад, мы забрали его за незаконное хранение оружия, но через шесть месяцев он был досрочно освобожден.

По-моему, это типичный второстепенный гангстер, за которым не числится ни одного серьезного дела.

— А Пинни Ятлин? — спросил я. Он покачал головой.

— Я бы отдал вам свою годовую зарплату, если бы вы помогли мне послать его на электрический стул, — сказал он. — Раньше у него здесь была собственная банда, но, когда появился Истри, они объединились.

Ятлин — вредный тип. Несколько месяцев назад мы подобрали на него достаточный материал, но арестовать его не удалось. Он смылся из Чикаго, кажется, в Мексику или еще куда-то, во всяком случае, с тех пор я его здесь не видел, чему бесконечно рад. Крупный гангстер и довольно умный.

— Отлично, благодарю за сведения, — сказал я. — Они здорово помогут мне ориентироваться в обстановке. А теперь к делу. Нам нужно зазвать куда-нибудь Джека Истри, где бы я мог поговорить с ним по душам в течение нескольких минут. Он должен быть там совсем один. А уедет он из этого места в полицейской машине и арестую его лично я. Когда вы его запрете в камере, никто не должен ни видеть, ни разговаривать с ним. Не допускайте к нему даже адвокатов и друзей. Необходимо строго держать его в одиночке. Тогда будет легче, в случае надобности, тихонько его прикончить, не дав возможности никому сообщить об аресте. Понятно?

— Понятно, — сказал он. — Но предупреждаю, это будет очень нелегко сделать. В последнее время Истри очень осторожно ведет свои дела. Держит контору по продаже недвижимости. Кажется, эта крыса подготавливает свой уход с нашего корабля. Он перестал ходить по ночным клубам, которые содержит, больше дома сидит и старается ничем не замарать руки.

— А кто конкретно занимается для него продажей недвижимости? — спросил я.

— У него есть адвокат по фамилии Кальцисмо. Пожалуй, он — единственный человек, которому доверяет Истри. И голова у Кальцисмо работает неплохо.

— А где находится этот Кальцисмо? — спросил я.

— Он живет в квартале за бульварами, — сказал Крельц.

— О'кей. Предположим, Кальцисмо нужно о чем-то по секрету поговорить с Истри. Где они обычно встречаются?

— В одной из задних комнат клуба «Олд Вирджиния», примерно в 16 милях отсюда. Этот клуб принадлежит Истри. Довольно веселенькое местечко. Вот там они обычно и встречаются.

Я немного подумал.

— О'кей, Крельц, — сказал я, — вот как мы его разыграем…

Сейчас десять часов. Я у себя в отеле и собираюсь уходить. И должен вам сказать, ребята, я немного волнуюсь, потому что мне сегодня предстоит довольно насыщенная ночка и, может быть, весьма тяжелая, но зато, если все получится, как я предполагаю…

Я надел все туже шляпу с огромными полями и нацепил на нос роговые очки. Проверил люгер, отлично ли он смазан, и выпил последний стаканчик виски, так сказать, на дорожку.

Допивал виски и сам себе желал удачи.

Револьвер я положил в правый карман пальто. Потом снял телефонную трубку и позвонил куда надо.

Я сказал, что говорит специальный посыльный с главного почтамта Чикаго и у меня есть заказное письмо для мистера Кальцисмо, которое надлежит вручить в собственные руки. Так вот, застану ли я мистера Кальцисмо, если приеду немедленно. Дежурный попросил меня немного подождать. Через минуту он ответил о'кей, мистер будет дома.

Я повесил трубку и спустился вниз. На другой стороне улицы стояла машина, оставленная для меня Крельцем. Через пять минут я уже входил в подъезд дома, где живет адвокат.

Дежурный портье был на вид очень смышленый парень. Я подошел к нему и показал свою бляху.

— Слушай, бэби, — сказал я ему. — Может быть, сейчас тут у вас будет небольшой шум. Твоя обязанность сделать так, чтобы никто не заметил. Если ты мне этого не обеспечишь, я предъявлю тебе обвинение в отказе от сотрудничества. Понял?

Он сказал, что понял.

Я поднялся в квартиру Кальцисмо на шестой этаж. Найдя его дверь, я постучал. Через некоторое время оттуда вышел какой-то японец, наверное, слуга.

— Добрый вечер, — сказал я. — Я с телефонной станции. У мистера Кальцисмо испортился аппарат. Заведующий просит дать разрешение произвести починку. Будьте любезны спуститься со мной вниз, переговорить с заведующим.

Он сказал «хорошо», он пойдет со мной, закрыл за собой дверь и спустился со мной в лифте. Когда мы выходили из кабины, к нам подошли двое, одетые в штатское, — ребята Крельца, как я просил.

— Заберите-ка его, ребята, — сказал я им, — и скажите ему, что если будет хорошо себя вести, через месяц его выпустят.

Я снова вошел в лифт, поднялся и начал наигрывать мелодии на звонке Кальцисмо.

Наконец дверь открылась, на пороге стоял широкоплечий парень среднего роста с довольно умным лицом.

— А вы не считаете, что слишком уж настойчиво звоните? — спросил он.

— Возможно, — сказал я. — Вы мистер Кальцисмо?

Он кивнул.

Я поднял ладонь на уровень его лица и слегка толкнул его. Он с грохотом отступил в холл.