Поющие револьверы

— И молодой кобель у вас остался. Я думал вы его продадите. Он не чета остальным.

— Меня устраивает, — сказал шериф.

— Конечно, устраивает, — ответил Сэм Ниринг. — Вам нужны собаки, а не картинки.

Шериф ждал. Он понимал, что это было прелюдией к серьезному разговору, и понимал, о чем будет вестись этот разговор.

— Вы специально ехали, чтобы повидать меня? — наконец спросил он.

— Да, — сказал Ниринг. — Губернатор попросил меня посмотреть, как идут дела в этой части штата и доложить ему…

— О Райнноне? — спросил шериф.

Он протянул молодому человеку кисет и бумагу?

— Закурите?

— С удовольствием, — сказал Ниринг.

Ловкими пальцами он быстро скрутил сигарету, прикурил ее и неожиданно сквозь дым сказал:

— Да, я приехал насчет Райннона.

— Что насчет него?

— Если это правда, он хочет, чтобы вы подали в отставку.

Шериф слегка улыбнулся. Такая откровенность от занятого человека ему льстила.

— Это правда, — сказал Каредек.

— Естественно, правда, — продолжил Ниринг. Самые странные вещи всегда оказываются правдой. Но губернатору нужна полная правда, а не ее огрызки.

Шериф подумал и покачал головой.

На это Ниринг ответил:

— Вы — один из лучших в обойме губернатора.

— На кой я ему нужен? — спросил Каредек в лоб.

— Вы поддерживаете порядок в половине штата, — сказал Ниринг. — Убийства вызывают недовольство. Когда шериф Каредек поблизости, убийств не бывает.

— Спасибо, — сказал шериф.

— Поэтому он и хочет, чтобы вы все рассказали. Речь произносить не обязательно.

Каредек постучал пальцем о поцарапанную поверхность стола. Он смотрел в окно, но секретарь смотрел на стол. Он увидел, что царапины были совсем недавними. По краям еще лежала белая пыль.

— Речь произносить не обязательно… — повторил шериф. — Конечно, не обязательно. Я и не буду.

— Не можете все объяснить, Каредек?

— Нет. Люди знают правду. Я пригрел бандита. Я шериф. Таковы факты.

— Не все факты.

— Если хотите знать все, мне придется раздеться, чтобы показать шрамы, — сказал Каредек.

Ниринг проницательно взглянул на него, затем уставился в потолок.

— Это случилось тогда, когда вы исчезли?

Каредек кивнул.

— Это был Райннон?

Шериф опять кивнул, а Ниринг вежливо ждал.

— Я бы не стал публиковать это в газетах, — сказал шериф.

— Конечно, не стал бы, дружище! Считайте, что я ваша мамочка. Губернатор тоже. Ему всего лишь нужно оправдание, чтобы вас поддержать, но у него достаточно сил, чтобы не разглашать причину.

— Чтобы меня поддержать, нужно прощение для Райннона, — ответил шериф.

Ниринг состроил недовольную гримасу.

— Сколько человек убил Райннон? — спросил он.

— В спину, сбоку, ночью или из засады — ни одного!

— Но все же убил, и довольно много, — пробормотал Ниринг.

— Джордж Вашингтон убил гораздо больше.

— Это точно, — усмехнулся Ниринг. — Я понимаю ваши чувства. Вы можете рассказать что-нибудь еще?

— Не знаю, стоит ли. — Он задумался. — Это не для газет.

— Понятно.

— Я встретил Райннона, и он выиграл схватку. Он меня победил. Я в него тоже стрелял. Естественно, — добавил шериф, — я поцеловал победившую меня руку. Вот и все.

Ниринг слушал его молча, с необыкновенным тактом, оставаясь внимательным и даже не глядя слишком пристально на осунувшееся лицо шерифа.

Неожиданно Каредек мягко сказал:

— Я мог спасти его! Но вместо этого позволил опять сбежать в горы. Я был слишком хитрым. Не сказал то, что знал. В этом моя вина! Я выгнал его в горы!

Ниринг сидел тихо, как мышка, потому что понимал, что этот человек разговаривает сам с собой.

Затем шериф продолжил:

— Я старомодный человек, Ниринг. Он… Он был моим напарником!

Ниринг невольно чуть наклонился вперед.

— Вы с ним порвали, Каредек?

Шериф не услышал.

— Вы его больше не видите? — спросил Ниринг.

Каредек медленно повернулся к нему и хрипло рассмеялся. На лбу его вздулись толстые вены.

— Я его увижу, когда он придет за моим скальпом, — сказал он. — И это случится очень скоро.

Они долго молча курили, Ниринг сдержанно смотрел в пол, но в конце концов нарушил молчание.

— Губернатор понимает, что этот случай может стоить вам положения в обществе и должности, равно как…

Это было начало заранее приготовленной речи. Голос шерифа оборвал ее:

— Наплевать мне на положение и на должность. На все наплевать! Я беспокоюсь только о нем, а его я потерял!

— Совершенно ясно, что он мужчина, настоящий мужчина, — сказал мистер Ниринг.

— Равных ему нет, — заявил шериф. — И вряд ли когда-нибудь будет.

— Я слышал, он сделал из вашей фермы сад? — произнес Ниринг тем же мягким голосом.

— Он? — спросил шериф. И бессвязно продолжил: — За садом ухаживала моя мать.

Однако политики считают себя знатоками человеческой натуры и любят это показать. Поэтому до юного мистера Ниринга дошел смысл сказанного Каредеком. Он ощутил, будто в комнате появился прекрасный призрак. На мгновение глаза секретаря губернатора затуманились, поскольку он вырос на Дальнем Западе, а здесь, к западу от Рокки-Маунтинс, сердца мужчин настолько же мягкие, насколько тверды у них руки.

Ниринг встал.

— Нужно подумать, может быть я найду выход, — сказал он и отвернулся к окну.

— Боже мой! — тут же воскликнул он. — Каредек, отзови их!

Только что в сад вошла девушка, и на нее набросилась свора из шести белых молний. Они допрыгивали ей до плеч и спадая вниз каскадом фонтанной воды.

Но в этих шести профессиональных охранниках было не больше злобы, чем в шести белых ангелах. Они лизали руки девушки. Они старались лизнуть ее в лицо. Она шла сквозь них, смеясь и защищаясь, как будто шла сквозь белый ураган.