Поющий волк в овечьей шкуре

Хотя… На халяву, как известно, и уксус сладкий. Так что подаренное лакомство, и вовсе пойдёт на ура.

Мы неспешно перенесли всё за облюбованный столик и, рассевшись, начали приготовления к пиршеству.

Викеньтьичь, на правах старшего, откупорил бутылку. Я же, следуя примеру Васи, сковырнул жестяную пробку с ёмкости с минералкой. И, разлив по стаканам и рюмкам, мы начали праздновать.

— Ну, за то, что все мы живы! — Сказал первый тост майор.

— Будем! — Коротко поддержал его капитан.

А я, чокнувшись с коллегами гранёным стаканом, на две третьи наполненным «водой с бурболками», просто кивнул.

После «первой», согласно давно известной традиции, буквально тут же последовала «вторая».

Викеньтьичь с Василием довольно крякнули и, отхлебнув из своих стаканов по глотку воды, расслабленно откинулись на спинки стульев.

Я, последовав их примеру, прикрыл глаза и, отрешившись от начавшейся неспешной беседы «за жизнь», просто наслаждался ничегонеделанием. Вяло, при этом, обдумывая планы на предстоящий вечер.

И, так как насчёт репетиции мы не договаривались, а тренировки тоже не было, слегка взгрустнул. А печалился я оттого, что карман жёг клочёк бумаги с номером телефона Кати. А вот звонить никакого резона не было.

Ибо денег, не считая пятидесяти рублей, выделенных майором из личгных средств посчитай, что не имелось. А представительница советской торговли, хоть и ясно дала понять, что не против продолжить знакомство и, в обозримом будущем даже перенести его в другую плоскость, наивной простушкой не выглядела.

И, перед тем, как приглашать её в выделенную в моё временное распоряжение квартиру, девушку нужно было обязательно «выгулять». И, боюсь, что катанием на карусели и угощением мороженным я бы не отделался. Не те запросы должны быть у той, кто работает не абы где, а в ювелирном магазине.

Да и, даже наберись я наглости и решись я сходу предложить поехать «на хату», всё равно правила хорошего тона требовали выставить хоть какое-то, мало-мальское угощение. И это не макароны по-флотски и чай без сахара…

Старшие товарищи, тем временем, «продолжили и усугубили»… Неспешная беседа вилась вокруг сегодняшнего происшествия, обсуждения и тщательного взвешивания шансов на перспективу отжать таки захваченный в бою УАЗик в собственность нашего отдела и самочувствия Анатолия Викеньтьевича после удара по голове.

В конце концов, «высокие договаривающиеся стороны» сошлись во мнении, что все мы молодцы, трофейный автомобиль обязательно должен быть наш, а шишка непременно рассосётся. Ибо, «что кумполу сделается, там же сплошная кость».

Гы!

Бравирование непробиваемостью собственной черепушки со стороны Познякова недвусмысленно давало понять, что «всё идёт по плану». Алкоголь растёкся по венам и, благополучно достигнув головного мозга, как и положено, подействоввал на обе извилины. И на ту, которая от фуражки и на ту, что прямая.

Я в дебатах участия не принимал и тихо радовался тому, что меня не дёргали. Видимо, сочли, что недостаточно взрослый, чтобы принимать участия в разговоре «зубров сыска».

Да и хрен с ним. Если честно, я был этому только рад. Не трогают, да и слава Создателю!

Минут через пятнадцать бутылка коньяка была благополучно прикончена. И, слегка захмелев, бравые милиционеры в штатском дружно пришли к выводу, что нужно непременно взять ещё одну.

На этот раз к стойке отправился Позняков. А меня, пнув под столом, откомандировал в помощь начальнику Василий.

А я что… мне не трудно.

Заказ майор повторил слово в слово. Правда, конфет мне больше не дали. Да, по правде говоря, я и не рассчитывал особо. Почти…

Я помог майору транспортировать купленное к месту продолжения банкета и, не садясь за столик, поспешил откланяться.

— Мужики, я это… — Извиняющимся тоном протянул я. — Пойду пожалуй.

Разгорячённые коньячными парами и, что самое главное, в предвкушении новой порции алкоголя, они даже не сделали попытки меня удержать.

— Давай, младшОй! — Протянул мне пятерню Василий.

А Викеньтьичь, усевшись на стул, тоже пожал мою руку и тихонько поблагодарил.

— Спасибо, Коля. И до завтра.

После чего я подхватил сумку с вещами и, разворачивая на ходу последнюю из столь любезно презентованных мне хозяйкой заведения конфет, вышел на улицу.

И, освежив в памяти карту Свердловска, проложил маршрут до дома и направился к ближайшей остановке общественного транспорта.

Путь до квартиры занял минут сорок. По пути я заскочил в ближайший гастроном и приобрёл бутылку кефира, плавленый сырок и батон.

Денег оставалось всё меньше и меньше, но главная грусть была не об этом.

Разувшись в прихожей я переоделся в трико и, оставшись в майке, вымыл руки. Накромсал булку, соорудил бутерброды и перекусил. Потом убрал со стола и завалился на диван.

Заняться было категорически нечем. Вспомнив, как недавно метелил гоп-стопщиков в парке, в шутку задумался, а не заняться ли мне экспроприацией экспроприированного. И, следуя широко известному тезису «грабь награбленное», выйти «на большую дорогу» и, отбив пару-тойку хулиганистых бошек, немного поправить свою, прямо скажем, не очень завидное, материальное положение.

Повертев так и сяк эту дурацкую мысль, отбросил её без всякого сожаления. И, поворочавшись ещё десяток минут, чертыхнулся, попросил прощения у Создателя за упоминаем имени врага Его и, волевым усилием преодолевая лёгкую внутреннюю брезгливость, принялся облачаться в заимствованные у фарцовщика шмотки.

Потом немного покрутился перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. И, само-собой, пришёл к выводу, что «всё нормально».

Душа требовала действия и я не придумал ничего лучше, чем отправиться в цыганскую слобдку сегодня вечером. Благо, никаких возражений со стороны моего внутреннего стража и палача пока не наблюдалось.

«Эх, бля-а»! — Печально раздумывал я. — «Хорошо бы, для создания соответствующего имиджа, подъехать к обитанию чавэл на такси».

Но — чего не было, того не было. В смысле, возможности шикануть, а не наличия машин с шашечками и зелёным огоньком на крыше. И потому, «за неимением гербовой…», то есть, по причине отсутствия лишних дензнаков, отправился на разведку но обычно рейсовом автобусе.