Позади Москва

– Уходить надо…

Голос у Димы был «не свой», но впечатляло и то, что он сумел ответить первым.

– Не думайте даже. А то для чего это все?..

Показательно, что они сперва даже не поняли, что он имеет в виду. Но когда поняли, это сразу помогло. Вообще, осознание собственной неадекватности помогает неплохо, если говорить простыми словами – «бодрит».

– Никогда не видел таких машин.

– Кино мало смотрел… Грузовик проверь! Кузов!

С этого надо было начать, ясное дело. Но у них вообще оказалось сразу несколько вещей, с которых «надо начинать». Сам капитан-лейтенант начал дергать магазины из подсумков убитого Димой шофера-мужчины с польским флажком на наплечной нашивке, потом догадался снять весь ремень с его кармашками, и это заняло время. Автомат действительно был непривычный, не похожий на то, что показывали им в кино последние два десятилетия. Он решил, что это один из вариантов «М-4», которыми вооружали экипажи боевых машин, но уверен не был.

– Э-э…

Патронов было мало. Пояс был тяжелым, но, когда он сменил опустевший магазин на полный, в кармашках их оказалось всего три. Значит, всего у шофера было 150 патронов, а это крайне мало. Хотя и лучше, чем было, да.

– Э-э! Товарищ капитан-лейтенант!

– Ну чего ты экаешь, как баран?

Напрашивающиеся матерные идиомы он опустил, догадался.

– Так она живая же!

– Что?

Переспрашивать второй раз он даже не стал: оторвался от мародерства и резво прошел немногие метры, отделявшие его от второго тела и стоящего над ним Ромы. Несколько секунд оба молчали.

Лежащая на спине женщина была рослой, некрасивой. Впрочем, трудно представить себе красивую женщину, настолько сильно залитую кровью. Пистолетная пуля попала ей в верхнюю челюсть и вмяла расколотую кость внутрь. Кровь не свернулась до сих пор, и через нее поднимались пузыри: женщина действительно дышала. Вторую рану она накрепко зажала рукой, и было не понять, серьезная та или нет. Шея – это сплошные сосуды, и из под пальцев тоже сильно текло, но пуля могла пройти и просто под кожей.

– Что будем делать?

Довольно отстраненно Антон подумал о том, что Рома сначала обобрал ее в отношении боеприпасов и только потом заметил, что она живая, хотя это не требовало такой уж выдающейся наблюдательности. Черт его знает, хороший это признак или плохой.

– Я не знаю, что делать, – честно признался он вслух.

Дима с грузовика начал орать, они обернулись и увидели, что он машет рукой. Ну да, хоть какое-то объяснение тому, что в прифронтовой зоне на две машины всего два человека: обе шли порожняком. Хотя все равно странно и неправильно. Кому-то наверняка достанется, а этим вот уже досталось…

– Товарищ капитан-лейтенант?

Он поднял глаза на Рому. Да, плохо дело. Потому что, как бы он сейчас ни поступил, все равно будет неправильно.

– Она без сознания, – сказал он вслух, будто это имело значение. – И я не знаю, что делать.

Последние слова просто вырвались; он совершенно не собирался произносить их вслух. В принципе он знал, как поступить правильно, но знал чисто теоретически и не мог сделать это ни сам, ни приказать курсанту. Офицер еще раз нагнулся и, шипя от злости на себя самого, начал выворачивать карманы раненой. Индпакет, естественно. Фонарик, стопка пластиковых карточек, складной нож, несколько фотографий, которые он, не глядя, кинул под ноги. Почему-то один пистолетный патрон отдельно. Зацепленные друг за друга дужками золотые сережки в виде ромбиков. На этом месте он остановился, быстро засунул сережки обратно в тот же карман и распрямился, вытирая руки.

– И?

Капитан-лейтенант несколько раз приоткрывал рот, чтобы ответить, но так ничего и не придумал. Пожал плечами, чувствуя себя дураком. Махнул рукой. Интересно, но Рома ничего не возразил. Не потребовал ни добить раненую, ни оказать ей помощь, ни эвакуировать куда-то к людям.

– Машину будем брать?

– Нет, – с облегчением ответил Антон, радуясь, что может сказать хоть что-то четкое и правильное. – На них сто процентов маячки на всех. Бог со всем этим. Топливо бы… Но у них дизели, не подходит.

Как раз в это время подбежал Дима, довольный как слон. Интересно, что только в русском языке есть такое выражение – при переводе его смысл исчезает. Почему слон может быть доволен? Тем, что груз тащит? Дима тащил здоровенную сумку сразу в двух руках и еще рюкзак на одном плече. Тот непрерывно сползал, и Дима на ходу подкидывал его всей спиной вверх, пытаясь зацепить поудобнее.

– Пистолет на переднем пассажирском был, – выпалил он еще метров с пяти. – Вы и не посмотрели, да?

Капитан-лейтенант отрицательно покачал головой. Он все делал неверно: внедорожник не осмотрел, фургон оставил «на потом» и так далее. Все это могло им обойтись не просто дорого, а однозначно и окончательно плохо.

– Еще чего?

– Еще провода.

– Угу.

Это можно было даже не обсуждать: не поджигать чужие машины они решили давно и единогласно. Тепловое пятно на морозном фоне и столб солярного дыма гарантированно привлечет внимание любого наблюдателя, хоть он ведет БПЛА, хоть мониторит картинки со спутников. В то, что из космоса можно прочитать номерные знаки на машинах и разглядеть число звездочек на погонах, они не верили. А вот собственно горящую машину – запросто. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Неизбежно печальными.

Откинуть капот изнутри – несколько секунд. Рывком выдернуть провода из моторного отсека – еще секунда на каждую машину. Провода – это была единственная деталь, которую они могли унести с собой, гарантированно выводя машину из строя, заставляя ее буксировать. Оба аккумулятора снялись легко, но были слишком тяжелыми. Их разбили, борясь с приступом жадности. И еще по паре раз ткнули ножом в каждую шину. На «Хамви» стоит централизованная система подкачки, но каждая шина стоит больших денег, везти ее сюда тоже надо, так что пара секунд хулиганства более чем окупается.

– Аптечки взяли?

– Да, в той же сумке. Что еще?

– Потом давайте, – вдруг предложил Рома. – Что-то у меня такое чувство… Что время начало идти больно уж быстро. Мы топчемся уже которую минуту тут… А оно идет.

Его взгляд был таким странным, что Антон тут же «снялся с тормоза». Может быть, этого ему не хватало? Может быть, Роме надо было посмотреть на него этим черным взглядом уже давно?

– Уходим.

Он подхватил сумку с руки Димы и тут же понял, отчего тот шел согнувшись: это было очень тяжело.

– Так, мой автомат возьми!.. И пистолет тоже!

Дима буквально выхватил «М-4» у него из рук и улыбнулся еще шире. Вот у кого хорошее настроение.

– Кирпичи там, что ли? Золотые? Знаешь, как в том фильме…

Договорить он не успел: тоже услышал или вроде бы услышал. Пока очень далеко.

– Бегом!

Пацаны, хихикая, бодро попрыгали вперед, а он задержался еще на секунду. Все за тем же: еще раз посмотреть на раненую. Как ни странно, она была еще жива, хотя кровь из нее так и продолжала течь. Он не смог уловить, в сознании женщина или нет, и от этого ему почему-то стало еще больнее. Он не задержался в бою ни на секунду на мысли «стрелять или нет», просто пальнул дважды подряд и успел пожалеть только о втором, почти не нужном выстреле, потому что третьего, черт знает почему, не вышло. Тогда думал, что осечка, а оказалось, куда-то этот третий выстрел делся. Патрона было точно три, выстрелил он точно два раза, но вот было как было. То ли мистика, то ли он не услышал и не почувствовал свой первый выстрел, бывший промахом.