Позади на лихом коне

– А у Артема какая? – негромко спросила Тайка.

– У него темно-синяя, почти черная «девятка», – ответил Касаров.

Из всего сказанного было ясно, что Элина уехала сама, а Артем исчез в неизвестном направлении.

Касаров, Лодовский и Тайка, подавленные, направились домой. На Марка тяжело было смотреть, то ли он мучился от ревности, то ли всерьез боялся, что драгоценную половину наглым образом спер кто-то из завистников. Лодовский не выдержал первый:

– Марк, заверни вон в ту кофейню у дороги. Надо подумать, кое-что обговорить.

Касаров был равнодушно послушным, без жены для него ничего не существовало.

– Марк, – осторожно начал Лодовский, когда ленивая официантка в застиранном передничке поставила перед ними чашки с кофе, – Марк, я понимаю, любовь – это прекрасное чувство, но оно потихоньку сжирает тебя изнутри, а вывес…

– Что ты несешь? – устало отбрыкивался Марк.

– Что несешь, что несешь? Я же тебе, дураку, уже в тысячный раз пытаюсь объяснить! Ну, хорошо, я не буду касаться твоей благоверной, только ты послушай. Вот, к примеру, я влюбился.

Касаров едко хмыкнул.

– К примеру. И так втюрился, что собрался жениться, причем самой жены толком не зная; и ни ее друзей, ни родни ни разу и в глаза не видел. Но это меня не пугает, потому что люблю. Ну, расписались мы. Между прочим, заметь, ни на одной фотографии лица жены не видно, и фамилию мою не взяла, ну да бог с ней. Живем мы с ней, я ни о чем не спрашиваю, и она никогда ни о чем не говорит. Живет в достатке, в неге, но ни одной подружки не имеет, даже похвастаться никому не хочет, что так счастливо вдовья кручина завершилась. А она у меня вдова, представь себе, правда, о муже ее прежнем я тоже ни фига не знаю. И вообще, про мою супругу мне, самому близкому человеку, известно только, что она страшно любит коней и меня. Это не странно?

– Но она же доказала делом свое отношение! Вспомни, как мы поднялись с ее подачи! – кинулся защищать жену Касаров.

– Да помню я. Тогда поднялись, а теперь как опустились, не заметил? Тогда деньжата хрустели, зато сейчас ни один порядочный бизнесмен с тобой дела иметь не желает. Хотя ты мог и не заметить, дела-то я проворачиваю. Так я тебе доложу – нас, как пасту из тюбика, со всех сторон выдавливают. Ты не согласен со мной?

Касаров смотрел на проносящиеся мимо машины, и ему хотелось тоже унестись куда-нибудь подальше. Какое тут, к черту, не согласен, когда сегодня Луи прямо в лицо ему выдал, что никакие деньги не заставят его работать с Касаровым.

– А теперь подумай, могла ли умница жена, которая великолепно разложила дела с бензином и с металлом, не предвидеть этого? С ее-то талантом и дальновидностью?

Касаров глубоко затянулся сигаретой.

– Ну и что ты от меня хочешь? – не выдержал он. – Хочешь, чтобы я признал, что Элина воровка, убийца, мошенница?

– Я точно не знаю, но что-то из этого определенно ее амплуа, а я хочу, чтобы ты это понял.

– Но зачем ей это? У нее и так было все.

– Я не женщина, поэтому мне очень трудно ее понять, – тихо закончил Лодовский.

– А я родилась именно женщиной, – добавила вдруг Тайка, – но и я ее понять не могу.

– Ничего удивительного, ты многое понимаешь не так, как оно есть, – рассмеялся вдруг Лодовский и поведал загрустившему Касарову историю про пулемет.

После того как Лодовский был срочно вызван с целью обезвредить неведомого противника, он и в самом деле увидел в окне напротив нечто странное. Высчитав номер квартиры, он ворвался в подъезд девятиэтажки и, не конфузясь, затарабанил в дверь изо всех сил. Через некоторое время раздались шаркающие шаги, и дрожащий старческий голос поинтересовался, кого принес черт.

– Я антенну пришел проверить, у меня на девятом этаже барахлит, похоже, из-за вас.

Дверь открыла старушка.

– Из-за нас не может, у нас ведь… – собралась старушка вступить в долгие разъяснения, но Лодовский вошел в квартиру.

Уперев жерло в окно, на подоконнике в комнате стояла огромная подзорная труба. Больше ничего подозрительного здесь не было. Рядом с окном, на старинной кровати с блестящими шариками на спинках лежал сухонький, какой-то прозрачный старичок и испуганно смотрел на гостя.

– Ну ты, дед, даешь! Ты откуда такой телескоп приобрел?

– Так это… Внучка подарила. Говорит, ходить толком не можешь, по телевизору одних депутатов крутят, гляди хоть на людей, будешь знать, кто с тобой в одном дворе живет.

– А ты и рад, старый, да? На бабенку пялишься денно и нощно, а в голову не пришло, что бедная женщина уже с жизнью прощается, думает, ее за какие-то грехи убить хотят.

– Так я ить не на бабенку, какие мне бабы! Я ить жисть богатую поглядеть хотел. В фильмах-то врут, поди, а тут настоящее все.

– И долго ты чужим богатством любуешься? – спросил Лодовский старика.

– Да уж, чего греха таить, уже цельную неделю, – опечалился дед своей моральной неустойчивости.

– Ну, отец, полюбовался и будет. Муж у этой дамы суровый, еще раз увидит, что труба торчит, сразу в нее из своей рогатки лупанет. Ничего хорошего. Так что свертывай свой перископ, я тебе с моим хозяином тягаться не советую.

Дедок, кряхтя, тяжело поднялся с кровати.

– Ну, ладно, дедуля, не болей. Сегодня по второму каналу старый фильм будут показывать. Вот его и смотри. – Лодовский, вежливо раскланявшись, вышел. Старик прошаркал за Лодовским в коридор и, только когда за тем захлопнулась дверь, облегченно вздохнул. «Ведь говорил, что доиграется, никогда стариков не слушают! Ладно еще этот антеннщик никого расспрашивать не стал, а то любая бабка на скамеечке тотчас бы доложила, что ежедневно стариков навещает внук».

Геша нервно погружался в панику. Время шло, надо было срочно суетиться в поисках денег. Суетиться пришлось, естественно, жене. И поскольку нужная сумма была еще полностью не набрана, Геше все печальнее рисовалось ближайшее будущее. Сегодня он даже не смог пойти на работу, так был подавлен. Жена с утра облачилась в необъятный сарафан и удалилась на добычу денег, а несчастный сидел перед телевизором и методично жевал крабовые палочки. Наконец, звонок в дверь сообщил о прибытии его супруги. Жена ворвалась в комнату и едва не задушила Гешу в своих объятиях.

– Гешик, дорогуша! Я нашла эти противные деньги! Представляешь, захожу я к Егору Леонидовичу… Это такая история! Ты бы только знал, как он меня безумно любил! Он меня и сейчас безумно любит, поэтому и одолжил некоторую сумму. Вот, смотри! – радостно воскликнула супруга и показала пакет, в котором лежало алехинское спасение.

Геша от радости хотел было приподнять любимую, но, поднатужившись, понял, что труды напрасны, и попросту бросился ей на шею со сладостным поцелуем.

– А теперь давай о деле. У нас ведь с тобой большая сумма на руках. Конечно, эти деньги надо отдать за твои долги, я их для того и собирала, но неужели мы вот так просто возьмем и отдадим их? А сами останемся почти нищие?