Пожиратель III
Шрифт:
Что уж говорить, действительно очень классный автомобиль. Я почти физически ощутил, как переместился в прошлую жизнь, когда катался на таких машинах. И конечно же, охваченный чувствами, я задал Грише напрашивающийся вопрос:
— Дашь прокатиться на своей ласточке?
— Это не моя ласточка, — ответил Орешкин, наконец-то достал из кармана ключ и, вскинув руку, бросил его мне.
Поймав ключ, я улыбнулся, предвкушая приятную поездку, затем открыл машину и опустился на водительское сидение. Новая кожа приятно поскрипывала подо мной. Захлопнув за собой дверь, я сразу
Гриша в это время сел рядом и пристегнулся. Можно было бы удивиться такому поведению бесшабашного Орешкина, но, учитывая, в каком автомобиле мы сидим, предосторожность была нелишняя.
Я завёл двигатель и прикрыл глаза, слушая рёв мотора. Мощный рык, от которого сразу же закипела кровь в венах. Непреодолимо захотелось вдавить педаль в пол и рвануть по дороге.
И я тут же будто перенёсся в свою прошлую жизнь. Почувствовал себя в своём гараже, за рулём своей машины. Даже в груди защемило…
Я впервые отчётливо ощутил, что мне очень хочется вернуться в прошлое: к той жизни, прежним друзьям и семье.
Открыв глаза, я подавил в себе это чувство и, кивнув Орешкину, смотрящему на меня с улыбкой, вырулил со двора. Спорткар вёл себя настолько прекрасно, что я ощутил его частью себя. Воистину хороший автомобиль стоит отданных за него денег.
Даже на маленьких двадцати километрах в час я чувствовал, как легко и плавно работает двигатель, и при этом ощущал всю его мощь. А уж когда мы выбрались на дорогу, и я прибавил газу, едва касаясь педали, у меня даже мурашки пробежали по спине и рукам. Водить такую машину — чистое, ни с чем не сравнимое удовольствие.
Естественно, по улицам Екатеринбурга мы ехали, соблюдая скоростной режим. Никакого дискомфорта от такого передвижения не ощущалось, хотя желание пульнуть к горизонту никуда не делось.
— Ты не против, если я её немного разгоню? — спросил я, обернувшись к Грише, когда мы встали на очередном красном светофоре.
— Да не вопрос, — легкомысленно махнув рукой, ответил тот, — деньги на штрафы есть. Только постарайся не сбить никого.
— Так не в городе же, — покачал я головой. — Поеду на объездную, там разрешено до ста двадцати гнать. Но в принципе можно хоть двести: там перекрёстков и пешеходов нет.
— Делай, брат! — улыбнувшись, ответил Орешкин. — Если хочется, то почему бы и нет?
И я поехал на объездную. Уже там, дав волю рычащему мотору, я вцепился в руль, наслаждаясь скоростью. Автомобиль летел по трассе, проглатывая километры, послушно виляя в сторону, когда нужно было чуть дёрнуть руль.
— Гарик, сто пятьдесят, — вжавшийся в кресло Гриша озвучил мне цифру на спидометре. — Давай ещё!
И я дал, доведя стрелку до двухсот. Чувствовалось, что можно и больше, но не такая уж у нас большая объездная, и не настолько на ней хорошее дорожное полотно. Так что пришлось сбрасывать скорость и, круто развернувшись — так, что шины оставили на дороге чёткие чёрные полосы, а из-под колёс повалил дым, я со старта вдавил педаль в пол, уже двигаясь в обратном направлении.
Да, мне определённо захотелось купить такую машину. Времени на ней газовать, конечно,
вряд ли будет много, но зато сколько эмоций…— Йух-ху! — заорал Орешкин, когда стрелка упала на спидометре, достигнув своего предела.
Воспользовавшись тем, что ни спереди, ни в зеркале заднего вида не было видно ни одной машины, я отпустил газ и вдавил педаль тормоза. Шины завизжали, стираясь об асфальт, а я, уверенно вращая руль и дёргая в нужный момент рукоятки коробки передач и ручного тормоза, устроил настоящее шоу.
Спорткар плавно скользил по дороге в управляемом заносе. Вцепившийся в ручки Гриша, выпучив глаза и раскрыв рот, застыл в шоке. А я наслаждался ощущениями.
Наконец, автомобиль выпрямился на своей полосе, и я поддал газу.
— Это было что-то невероятное, — высказался Орешкин, когда мы проехали метров пятьсот. — Где ты так научился?
Я в ответ лишь хмыкнул и решил сменить тему, чтобы не врать товарищу.
— Так чья это машина? — спросил я, спокойно ведя спорткар по объездной в сторону города.
— Вообще-то, твоя, — ответил Гриша с довольной улыбкой и, усмехнувшись, добавил: — Так что ты свою резину сейчас стирал об асфальт.
На моём же лице застыло удивление: сильное и искреннее. Я и подумать о таком не мог, и это однозначно было уже слишком.
— Что? — переспросил я, надеясь, что Орешкин просто пошутил.
— Это подарок, брат! — активно кивая, подтвердил Орешкин. — В знак уважения и благодарности!
Было, конечно, приятно. Но она же стоит, как сбитый Боинг!
— Нет, Гриша, я понимаю, что ты широкой души человек, но это перебор, — покачал я головой. — Не могу я от тебя принять такой подарок. Даже и не уговаривай.
— Так это не от меня, — пожал плечами друг.
— А от кого?
— Я в итоге бате всё рассказал: и про тот случай в лесу, и про Лисицких, — начал свой рассказ Орешкин. — Так получилось — пришлось. И знаешь, батя сказал, что мы правильно поступили. Похвалил нас. А потом купил эту машину и велел её тебе подогнать. А я отца ослушаться не могу, так что не спорь!
Последнее он говорил крайне довольным тоном.
— Нет, Гриша, это перебор.
— Нет, брат, не перебор! Ты мне жизнь спас. И батя хочет тебя отблагодарить. Поэтому ты должен её принять, — заявил Орешкин. — Завтра же поедем и на тебя её оформим.
— Завтра? — на моём лице сама собой появилась усмешка. — Ты уверен?
Зная Гришу, одним днём праздник жизни вряд ли закончится.
— Ну да, — немного подумав, согласился со мной Орешкин. — Завтра никто из нас за руль до вечера сесть не сможет. Но дня через три мы это сделаем!
И он поднял кулак, демонстрируя собственную уверенность.
— Гриша, мне нравится твой настрой, но я не смогу три дня отжигать, — решил спустить я друга на землю. — Сразу тебя об этом предупреждаю. На меня сейчас дел навалилось — разгребать и разгребать.
— Хорошо, что предупредил, — тяжело вздохнув, произнёс Орешкин и тут же весело добавил: — Значит, мы должны успеть всё за один день! А послезавтра поедем оформлять машину!
— Послезавтра посмотрим, — ответил я, уходя от темы.