Пожиратель Империй. Часть 1

Проблема была в том, что, даже с учётом пары Майигу, сейчас, сверкая пятками, пытавшихся спастись из-под ног Йирро, против меня осталось аж семеро заключённых. При том что вчера я с большим трудом справился с четырьмя.

Правда, по сравнению со вчера кое-что всё-таки было иначе. Во-первых, разбросанные драконихой по сторонам, подчинённые Аргиронта пока не успели оклематься и перегруппироваться для атаки.

А во-вторых, я вернул себе мировые приказы. Пока что в очень урезанной форме из-за того, что я не мог напрямую использовать Дары и Сущности для направления содержавшейся в них мировой ауры.

Эффективность приказов сейчас составляла от силы десять процентов от максимума, так как приходилось довольствоваться только «лишней» энергией, понемногу вырабатываемой ядрами Даров и Сущностей в пассивном режиме, а также той аурой, что содержалась в тканях драконьего тела.

Тем не менее с их помощью я всё же мог поднять физическую мощь где-то в полтора-два раза. Для того, чтобы успеть справиться с парочкой не успевших прийти в себя противников этого было более чем достаточно.

В первую очередь я занялся теми, кто сбежал от Йирро под потолок.

На Майигу, выглядевшего как моя извращённая версия из мира, где драконы — это не ящеры, а летучие мыши, вцепившегося в потолок четырьмя мощными лапами, я налетел первым.

Он был раза в два меньше меня и раз в десять легче. Так что его когти не сумели удержать его и меня под потолком и мы почти сразу начали падать.

Быстро сориентировавшись и вцепившись уже в меня, он впился длинными тонкими клыками в моё плечо и я почувствовал мощнейшую силу всасывания от их кончиков. Эта летучая мышь была ещё и вампиром.

Вот только ему не повезло. В моём драконьем теле не было крови, которую он смог бы выпить, а втягивать жёсткие мышцы через трубочку вряд ли было возможно даже для Майигу-вампира.

В ответ я вонзил свои клыки ему в крыло. После того, как моё тело изменилось под воздействием генов поглотителей любое мясо, особенно сырое, казалось мне пищей богов, а всякие овощи и зелень мерзкой или просто безвкусной дрянью.

Но, неожиданно, хлынувшая мне в рот кровь летучей мыши-дракона-вампира оказалась совершенно отвратительной на вкус, хуже чем что угодно из того, что я когда-либо пробовал.

Не в силах терпеть эту гадость, я активировал сразу все мировые приказы ветви стихий и жахнул невкусного ублюдка плазменным лучом в упор. Не столько чтобы убить его, сколько чтобы выжечь из пасти гадкий привкус.

Тем не менее, для того, чтобы разобраться с противником, этот приём тоже оказался более чем эффективным, несмотря на то, что его мощность без Сущности молний и грома была где-то раз в сто меньше обычного.

Впрочем, удивительного тут ничего не было. Раскалённый поток чистой энергии, влившийся прямо в тело и стремительно растёкшийся по венам и артериям, был более чем убойной штукой.

Умереть летучая мышь не умерла. Но вспыхнула как настоящий живой факел, и я без всяких опасений по поводу того, что она могла восстановиться и продолжить бой, отбросил её от себя, бросившись на второго из летучих врагов.

Этот Майигу был мухой. Ну, или почти мухой. Вместо шести лапок было десять, вместо хоботка — мощные жвала, как у муравья или стрекозы, с которых капали пенящиеся густо-фиолетовые сопли, крыльев было три пары, а размером эта хрень была с синего кита. Но жирное, покрытое толстыми редкими волосками тело и глаза-фасетки были на месте, так что по сути это всё ещё была муха.

По сравнению с остальными Майигу, пришедшими к Йирро, этот был очень маленьким. Он вряд ли мог быть определён в третью шахту, с другой стороны, насколько я понял, при исправном выполнении дневной нормы тюремщикам не было дела, где заключённые ходили.

Да и мне лично было абсолютно без разницы, насколько большой была муха, которую я собирался прихлопнуть. Правда, как и её обычные мясные сородичи, эта тварь была крайне увёртливой и быстрой.

Когда она, до того забившаяся в какую-то щель на потолке, поняла, что я нацелился на неё, муха тут же сорвалась с места и рванула в сторону выхода. И с первого же мгновения я понял, что ловить её вручную было бессмысленно.

Тем не менее, раз уж я уже продемонстрировал свой плазменный луч, не использовать его снова было бы глупо.

К сожалению, из-за множества ограничений у меня появилось что-то типа «перезарядки». Использовать эту атаку также часто, как обычно, было невозможно, а чтобы ударить с максимальной мощью, нужно было подождать где-то полминуты.

Однако для того, чтобы сбить стремительно удаляющуюся муху, особо разрушительного приказа и не требовалось. Скорее даже наоборот, тонким и маломощным лучом я мог куда быстрее и точнее прицелиться.

Вылетевший из моей пасти плазменный пучок оторвал мухе одно из трёх левых крыльев, заставив здоровенную тварь вильнуть в воздухе и со всего размаху врезаться в стену тоннеля.

Добить её мне, однако, уже не дали. Видимо осознав, что у мухи были самые высокие шансы сбежать и доложить о случившемся, на меня налетели сразу трое Майигу: шикарного вида бело-чёрный тигр, та сухопутная рыба, из-за которой грудолицый не сумел сбежать то Йирро, и очень забавно выглядящий крокодил с длинными и мощными, как у как у какого-нибудь тираннозавра, ногами.

Все они были велики и сильны, и справиться со всеми тремя быстро можно было даже не надеяться. Однако и позволить мухе улизнуть я не мог. Потому было решено провести относительно равный обмен.

Подставив под клыки тигра одну переднюю лапу, под укус крокодила — вторую, а пасть сухопутной рыбы заткнув хвостом, я резко взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух вместе с налипшим на меня балластом.

Лететь за мухой, тем более с таким грузом, было глупо. Но это в мои планы и не входило. Мне было нужно, чтобы трое Майигу, не умевшие летать и лишённые мировой ауры, оказались без точки опоры, а значит и возможности нормально атаковать хотя бы на секунду.

И это мне удалось. Я поднялся над землёй всего на каких-то три-четыре сотни метров, что в масштабах моего тела было, считай, ничем. Но, вскинув параллельно лапы и махнув вверх хвостом я сумел добиться того, чтобы лапы всех троих нападавших оторвались от земли и они буквально повисли на мне, способные разве что хаотично дёргаться.

Высшая точка этого скорее даже не полёта, а прыжка, дала мне мгновение неподвижности. И этого оказалось достаточно, чтобы ещё один маломощный луч прожёг два других левых крыла пытавшейся выправить свой полёт мухи.