Пожиратель империй. Часть 2

Перед отправкой в Форт моё тело просвечивали специальной магией. Это было нужно для того, чтобы избежать как раз таких угрожающих безопасности колонии проносов контрабанды.

После бунта, исчезновения иммолита и убийства сотни заключённых начальство Форта вполне могло бы начать глобальную и тщательную проверку. А мне никак нельзя было допустить, чтобы жемчужинку нашли, как минимум из-за трёх капель сияния, что хранились в ней.

Прорыв Дара контроля на уровень Сущности произошёл благодаря внутреннему озарению и остаткам силы эволюции. Но вообще-то обретение Сущности требовало потребления огромных объёмов энергии, и я не мог отдать подарок Кримзона просто так.

Затем я спрятал Дар силы лишения обратно под блокировку и активировал мировые приказы ветви исцеления, чтобы исцелить практически полностью сожжённый рот.

А сам тем временем по сложной сети связывающих разные шахты тоннелей, найденной с помощью всё той же Сущности контроля поля боя, добрался до «своей» третьей шахты, выбрал случайный тоннель и принялся старательно разрывать руду, делая вид, что вообще не в курсе о том, что происходит на поверхности.

До конца смены оставалось несколько часов. Впрочем, всё это время спокойно отработать мне, как я и думал, не дали. Уже через час после того, как я, притворившись хлебушком, занялся самым мирным занятием из возможных в Форте тысячи висельников, меня нашёл отряд тюремщиков и отконвоировал на поверхность.

Там всех заключённых уже собирали на площади. Многие были травмированы, у кого-то отсутствовали конечности, несколько Майигу и вовсе лежало на специальных раскладных столах, пока над ними трудились целители. Подавляли бунт явно довольно жестокими методами.

Впрочем, с учётом того, что говорить об истинном назначении всего этого представления ни Йирро, ни Фейро с Вайлой своим подчинённым точно не стали бы, а среди заключённых сто процентов было предостаточно даже более отбитых на голову, чем парочка волков, я вовсе не исключал, что многие могли «заиграться» и продолжить буянить до победного, хотя смысла в этом уже не было никакого.

Вокруг толпы заключённых стояло плотное оцепление из стражников, а на возвышении неподалёку стояли и о чём-то активно спорили оставшиеся в живых надзиратели, а также ещё трое Майигу, в числе которых я без всякого удивления заметил Шимгара.

Причём циклом меня тоже явно увидел, после чего махнул мне рукой и довольно усмехнулся. Похоже, у него уже не было никаких сомнений в моей причастности, как и в том, что в ближайшее время ему удастся вывести меня на чистую воду и обвинить по всей строгости.

Относительная тишина продолжалась ещё где-то полчаса, пока стражники собирали остальных заключённых. После чего, когда, видимо, всех, или почти всех нашли, начальство прекратило шушукаться и вперёд вышел Майигу, неожиданно продолжавший поддерживать человекообразную форму, выглядевшую как антропоморфный ворон с оперением цвета червонного золота.

— Попрошу тишины, — тихим голосом, тем не менее донёсшимся до каждого заключённого в толпе благодаря невероятно мощной мировой ауре, его наполнявшей, начал он. Сложно было судить о силе ворона лишь по таким скудным данным, но я почти не сомневался, что он был где-то на уровне Тивальда — триарха клана Исс, то есть даже среди обладателей Сущности был одним из сильнейших. — Для тех, кто меня не знает, представлюсь. Я — Янну Санцза Рион, глава Форта тысячи висельников. Обычно я занят административной работой и редко появляюсь в большом куполе Форта. Чтобы это произошло, должно случиться нечто поистине из ряда вон выходящее. И сегодня, к моему огромному сожалению, это случилось. Двести семьдесят пять смертей среди заключённых и ещё около пятисот получили травмы, которые невозможно исцелить полностью. Также убиты или серьёзно травмированы семеро стражников и без вести пропал надзиратель. В последний раз нечто подобное произошло уже больше полутора сотен лет назад и, хотя это довольно долгий срок, я бы предпочёл, чтобы этого не происходило вовсе. Будет проведено строжайшее расследование для обнаружения зачинщиков и самых… отличившихся во всём этом бедламе. В этом расследовании я приму непосредственное участие. До его окончания любые контакты со внешним миром будут запрещены. Работы заключённых будут проводиться под строгим надзором стражников. Каждый из вас будет строжайшим образом допрошен, и если появится хотя бы малейшее доказательство вашей виновности, не ждите от меня снисхождения. А пока что, в качестве предупредительной меры, демонстрирующей мой гнев и моё отношение к произошедшему, я прибавляю каждому из вас по десять лет срока, без исключений.

Особо никто возмущаться не стал. Мало того, что для Майигу десять лет не были чем-то серьёзным, у большинства заключённых Форта сроки отсидки исчислялись десятилетиями и столетиями, так что этот десяток мало что изменил бы.

Мне, разумеется, такой расклад был не по нраву едва ли не больше, чем кому бы то ни было в колонии. Однако, похоже, такова была расплата за то, что убийство Васке пришлось проворачивать в экстренном режиме и без какой-либо подготовки. И было бы очень хорошо, если бы это было единственное, чем мне бы пришлось платить.

Всё-таки благодаря открытым способностям и мировым приказам я смог бы многократно перевыполнять дневную норму, сократив эти десять лет в разы. А вот если бы вскрылось моё непосредственное участие во всём произошедшем, то десятком лет я бы точно не отделался. И было бы ещё хорошо, если бы наказание ограничилось одним только увеличением срока отсидки.

Нет, конечно, вряд ли меня бы приказали казнить, раз уж даже такого ублюдка, как Аргиронт, продолжали держать в колонии живым. Но потенциальный ущерб не ограничивался одной только смертью.

Под удар могли попасть Кримзон, Эллиса и остальные. И тогда победа над Амалой и её кодлой отсрочилась бы на неизвестный срок, если бы вообще ещё была возможна.

— Пока что мой помощник, старший следователь Форта Шимгар, назовёт несколько имён, — продолжал тем временем Янну. — Те, кого назвали, останутся здесь и будут допрошены первыми. Остальные вернутся в свои камеры. Завтрашняя смена не начнётся, пока все названные не будут допрошены, так что тех, чьи имена не будут названы, я могу поздравить с внеочередным отдыхом. Но не думайте, что вы избежали нашего внимания. Ваша очередь тоже придёт. Просто не сейчас.

Закончив, Янну развернулся и отошёл, позволяя моему хорошему знакомому циклопу выйти вперёд и начать зачитывать список. Разумеется, моё имя в нём было, и едва ли не одним из первых.

Также в число главных подозреваемых попали парочка волков, Йирро, Аргиронт, Пампонгомб — то есть все Отцы и Матери Форта, кроме первого номера, Зеурлор, мой сосед по камере Фимм, а также ещё несколько знакомых мне персонажей, либо являвшихся ближайшими подчинёнными Отцов и Матерей, либо имевших дурную славу в Форте сами по себе.

Всего Шимгар назвал около сотни имён. С учётом того, что в бунте по самым скромным подсчётам участвовало несколько тысяч заключённых, первыми они действительно решили отловить самых, как выразился Янну, «отличившихся».

Когда циклоп, наконец, замолчал, все неназванные заключённые под конвоем примерно половины стражников были оперативно выведены в малый купол. Оставшихся, приставив к каждому по стражнику, заставили встать в шеренгу, будто школьников перед уроком физры.

— Все вы, — произнёс спустившийся с возвышения и вставший перед шеренгой Янну, — по тем или иным причинам вызываете особые подозрения у меня, либо у моих помощников. Пока что я не знаю наверняка, имеете ли вы отношение к сегодняшнему происшествию. Но так как я искренне верю своей интуиции, а также интуиции старшего следователя Шимгара и главного надзирателя Диоклерта, и считаю, что наши подозрения не могут быть совсем уж беспочвенными, всем вам я прибавляю ещё по сотне лет к сроку заключения вне зависимости от итогов расследования.

Я крякнул. Приплыли. Три месяца неожиданно превратились в сто десять лет. Такой срок даже ежедневными переработками в год-два ни за что бы не превратился.

— Сотня?! — на этот раз всё-таки нашёлся заключённый, которого такое наказание возмутило. Я его не знал, но ему, видимо, «осталось три дня до пенсии». Ну или, точнее, до конца срока.

Реакция Янну, на первый взгляд показавшегося мне максимально спокойным и уравновешенным, не заставила себя долго ждать и оказалась куда хуже, чем можно подумать.