Пожиратель империй. Часть 3

— И какое это отношение имеет к Тарканду?

— Он с детства был невероятно талантлив в решении подобных загадок. Я скупал для него все самые сложные головоломки, какие только создавались разными умельцами в Единстве, а он щёлкал их как семечки. Не скажу, к сожалению, что мой сын — гений, хотя парень он определённо очень умный. Просто, видимо, это — его огромный талант, ставший на несколько порядков ярче, когда он обрёл свою Сущность бесконечных трансформаций. Сейчас он не вспоминает об банально потому, что не осталось ничего, что могло бы его заинтересовать. Мы с Чим’А были у отца, шестьдесят лет державшего нас практически взаперти, всеми известными ему способами пытаясь убедить нас отдать ему Тарканда. И, разумеется, он рассказал нам всё и о тайнике, и о головоломке. Этот макет тоже он отдал. А я, когда вернулся домой, отдал его Тарканду. Конечно, я не думал, что он решит этот ужас, и не говорил, что это такое. Мне просто было интересно, как быстро он сдастся. Впервые я тогда увидел, что он не понимает, что делать. Однако бросать он не стал. Крутил эту штуку почти каждый день по часу-два. И через три года, довольный и гордый, принёс мне полностью сложенную фигуру, при том что инструкцию ему я, разумеется, не давал. Кстати, хочу сказать, что в собранном виде она довольно красивая, не то, что сейчас. Сказать, что я был удивлён — значит ничего не сказать. Я несколько дней расспрашивал его о том, как ему это удалось, и стараясь вникнуть в его довольно хаотичные объяснения. Но в конце концов я понял достаточно, чтобы осознать: изначальный подход к решению настоящей головоломки, которым руководствовались все исследователи, в корне неверен. Всё равно что пытаться повторить красоту вдохновенной картины с помощью чертёжных инструментов. Ещё несколько лет я «консультировался» с сыном, и в итоге мне удалось сократить почти три тысячи страниц ещё даже не дописанной до конца инструкции для решения настоящей головоломки всего в пятьдесят. Не скажу, что, используя её, получится справиться с замком тайника за пару минут. Но вкупе с уже имеющейся информацией двух-трёх дней должно будет хватить. Однако отцу я её не отдал. Обойдётся. Просто отложил в стол, так как не думал, что мне это когда-нибудь пригодится. А пару дней назад, вспоминая, что ты творил в том куполе, я вспомнил о своей инструкции и подумал, что вдвоём у нас, возможно, и получится.

Я, конечно, был заинтересован. Но сомнения оставались.

— Получится что? Там же постоянно кто-то есть. Либо подчинённые твоего отца, либо кто-то из Божественного Царства.

— Не постоянно. Когда сменяется «владелец» осколка, на то, чтобы исследователи прибыли из безопасных миров через пустоту, уходит в среднем неделя. Всё-таки далеко не все из них обладают достаточной силой для выживания в пустоте, и им нужна защита, а это сильно замедляет. Этим промежутком можно воспользоваться. Я не хотел делиться ни с кем этим планом, а используя лишь аватаров и своих подчинённых, даже если бы удалось незамеченными пробраться к тайнику, у меня ни за что не получилось бы прорваться обратно через оцепление. Но, если ты присоединишься, это будет совсем другой вопрос.

— Заманчиво, что и говорить, — хмыкнул я. — Но прямо сейчас я не готов ни дать тебе ответ, ни тем более отправиться на штурм.

— Как я и говорил, время терпит. Не слишком долго, конечно, но, если не произойдёт какого-то грандиозного прорыва, что вряд ли, у них не получится решить головоломку ещё лет четыреста. Давай возьмём триста для гарантии. В течение этого времени можешь спокойно думать и готовиться. Я всё равно никогда особо не рассчитывал ни на что, так что не буду расстроен, даже если ничего не получится.

— Хорошо. А теперь я предлагаю тебе пойти и поговорить с сыном, прежде чем он вернётся к Руби.

— Хорошая идея, — кивнул Наскватч, вставая с диванчика. Но, уже начав разворачиваться к выходу, он вдруг замер. — Тим… хотя именно ты стал причиной такого его состояния, всё равно спасибо за то, что ты для него сделал.

Я усмехнулся.

— Не за что. Семья у нас получается очень странная. И, раз уж мы тут разоткровенничались. Не знаю, какой была Чим’А, когда вы встретились. Возможно, она всегда была хладнокровной расчётливой сукой, а может быть когда-то она правда по-настоящему тебя любила. Это не важно, потому что в любом случае умерла она не просто сукой, а гнилой мерзкой дрянью, проклинающей собственного ребёнка. И никакая твоя любовь к ней этого не изменит. Так что, если не хочешь, чтобы Тарканд однажды возненавидел вас обоих и самого себя, постарайся стать для него настоящим отцом, а не просто спонсором. Я могу помочь ему в сложные моменты, могу поддержать, пожурить, отчитать, могу стать для него другом, учителем, да кем угодно. Но полностью заменить тебя не смогу, да и не собираюсь. Постарайся стать для него таким отцом, каким не стал для тебя Умса. Потому что это важно, тем более для парня. А Тарканд, хотя и старше меня почти втрое, пока ещё просто парень. И я сейчас говорю это не как отец твоей невестки, не как свёкр твоего сына, не как тот, кого ты пытался убить, и не как тот, кто убил твою жену. Я говорю тебе это как тот, кто потерял обоих родителей ещё до совершеннолетия. Надеюсь, ты правильно меня поймёшь.

— Да… я тебя понял.

Он ко мне так и не повернулся. Дошёл до двери, отворил её и вышел. А я остался сидеть, в полной тишине размышляя о том, в какой момент я превратился из такого же, как Тарканд, внутренне молодого парня, в того, кто способен всерьёз и искренне говорить кому-то нечто подобное.

Через два дня гости всё-таки разъехались, а Руби с Таркандом наконец отправились в омрачённое, но от того, пожалуй, только более необходимое свадебное путешествие. Вернуться по плану они должны были только через три года.

Ситуация с глобальным грабежом всех всеми, прозванная в СМИ «Пожиранием империй», не разрешилась, конечно, но временно затихла. Пока пострадавшие не залижут раны и не восполнят, хотя бы минимально, потерянные ресурсы, ответных действий можно было не ожидать.

А до тех пор с учётом тридцати процентов награбленного, уже переданных мне всеми участвовавшими в операции союзниками, я успею вывести Тарсию в лидеры всего Единства.

Всякая шушера из других мировых скоплений после потери своих элитных бойцов тоже должна была временно успокоиться. По крайней мере для подготовки нового покушения и отправки соответствующих сил в другое скопление нужна была серьёзная подготовка.

В итоге на повестке дня остался только один вопрос.

Как Катрион вознаградит меня за жемчужину высшей русалки?

Глава 68

Сто тридцать семь лет, миллионы тонн пролитой крови, своей и чужой, сотни часов сражений и один рыдающий на полу зять. Столько мне потребовалось, чтобы достать, наконец, один из вожделенных Катрионом предметов.

Не сказать, что я прямо до трясучки хотел что-то получить за жемчужину высшей русалки. В конце концов я был готов достать её и за просто так, в качестве оплаты бездействия Катриона во время моей войны с Палемом.

Но он сам сказал, что дополнительно вознаградит меня в случае успеха. Так что было грех не воспользоваться таким обещанием.

К тому же, как я понял, тем или иным образом Катрион уже пытался не раз добыть жемчужину. Вот только обычно Чим’А безвылазно сидела в мире Наскватча, где даже сам Байгу перерождения не мог действовать необдуманно.

Фактически, свадьба её сына стала первым поводом для Чим’А покинуть безопасный мир своего мужа со времён их посещения Оплота Вечной Тьмы Умсы. Так что главной сложностью в данном предприятии было именно выманить русалку, с чем Катрион, неожиданно, не сумел справиться.

А я сумел.

И теперь стоял у подножия Башни Паука, готовый подняться на лифте на самый верх, в храм Катриона, для личного разговора уже не с зелёным фантомом, а с вполне осязаемым аватаром Байгу.

Признаться, это было довольно волнительно. Не столько потому что я как-то переживал из-за самой встречи, сколько потому что этот момент как бы подводил некий итог всем прожитым годам.

Мне было сто семьдесят шесть. Более трёх пятых этого срока я провёл в Единстве. Здесь были все мои достижения, всё, что я построил, всё, что я обрёл.

Тейя, хотя я вёл там войны, любил, терял и убивал, всё-таки не стала МОИМ миром. Это был в лучшем случае мир Кримзона. Грубо говоря, Тейя была не особо любимым универом, который после выпуска стремительно забывается и выветривается из памяти, оставаясь лишь какими-то вспышками ностальгии.

А вот Единство стало моим проектом, маленьким частным бизнесом, разросшимся в глобальную корпорацию, за ростом которой я следил на каждом этапе, в которую вкладывал тонны усилий, в которой я знал каждый уголок и винтик.

У меня не было «дома». Родное захолустье осталось где-то там, куда уже не вернуться. Но, как истинный трудоголик, я мог искренне назвать свою «работу» настоящим пристанищем и даже домом.

Теперь мой маленький бизнес вырос достаточно, чтобы суметь выполнить госзаказ, до сих пор никому не дававшийся. И я собираться лично встретиться с САМИМ, чтобы отчитаться о результатах проделанной работы.

Скоростной лифт ехал пять километров вверх словно нарочно медленно, позволяя обдумать все возможные варианты диалога с Катрионом. Впрочем, я даже не пытался, мысли были заняты воспоминаниями.