Пожиратель женщин (Сборник)

Доктор Багли, утомленный своей частью разработки образа действий мифического убийцы, наполовину прикрыл глаза и смотрел из-под опущенных век на вазу с розами.

В тепле комнаты мягкие лепестки цветов заметно раздвинулись. Теперь красный, зеленый, розовый цвета аморфно, слившись вместе, как ему казалось, плыли по столу, отражаясь в его блестящей поверхности. Вдруг доктор Багли открыл глаза полностью и увидел пристальный взгляд доктора Этериджа. В этом изучающем взгляде читалось огорчение.

— Некоторые члены нашего совета устали, — сказал главный врач. — Я — также. Если ни у кого нет срочных дел, требующих обсуждения сейчас, объявляю заседание закрытым.

Доктор Багли подумал о том, что у него нет шансов побыть наедине с главным врачом в опустевшей комнате. Но когда он проверял, закрыты ли окна, доктор Этеридж сам обратился к нему:

— Итак, Джеймс, вы уже приняли решение о том, кто сменит меня на посту главного врача?

— Не лучше ли заняться этим вопросом, когда будет дано объявление о вакансии? —-спросил тот в ответ. Но тут же добавил: — А что вы думаете о Мэсоне Джайлсе или Мак-Бэйне?;:

— Мэсон Джайлс не согласится. Он ведет, большую преподавательскую работу и не захочет совмещать то и другое. А Мак-Бэйн слишком крепко связан с основным окружным комплексом для подростков.

Багли подумал, что для главного врача было типичным время от времени сдерживать свои чувства и не смягчать фактов, рассчитывая на то, что за него это сделают другие. Таким образом он экономил жизненные силы.

— А Штайнер? — спросил он. — Я полагаю, что он подходит.

Главный врач улыбнулся:

— О, я не думаю, что окружной отдел здравоохранения назначит доктора Штайнера. Хотя это сугубо внутреннее дело клиники. У нас должен быть кто-то свой, кто справится с делами нашего учреждения и против кого не будет возражать окружной отдел. Если нам пришлют чужого, могут случиться слишком большие перемены. Вы знаете мою точку зрения. Если произойдет скрытое объединение психиатрии с общей медициной, это станет величайшим благом. Мы сможем получить койки. Стин сможет занять надлежащее место в управлении учреждений для амбулаторных больных. Я не говорю, что это вероятно, но это возможно.

Что думают об этом варианте в окружном отделе здравоохранения? Доктор Этеридж слышал об этом в общих чертах. Небольшие учреждения для амбулаторных больных без соответствующего штата, не выполняющие функции реабилитации и не имеющие связей с больницами общего профиля, в глазах тех, кто планирует переустройство, окажутся анахронизмом.

— Меня не волнует, где я занимаюсь своими пациентами, пока меня оставляют в покое, не выводят из себя, пока не слишком велик показной эффект со стороны начальства и пока крахмалят белье,-—сказал доктор Багли. — Эти предложения слить психиатрические единицы с больницами общего профиля очень хороши до той поры, пока больницы не убедятся, что нам необходимы персонал и площади. А я слишком устал с кем-то бороться. — Он посмотрел на главного врача. — Кстати, я никак не могу понять... Я звонил вам в кабинет вчера вечером из комнаты медицинского персонала, хотел предложить поболтать после окончания работы...

— В самом деле? В котором часу?

— В шесть двадцать или шесть двадцать пять. Телефон не отвечал. Позже у нас, конечно, возникли другие заботы, чтобы думать об этом.

— Наверно, я был в библиотеке, — сказал главный врач. — Буду рад, если вы найдете время пересмотреть свое решение. И надеюсь, что вы пересмотрите его, Джеймс.

Он выключил свет, и они вместе спустились по лестнице. Неожиданно остановившись, главный врач повернулся к Багли:

— Вы звонили в шесть двадцать? Я нахожу это очень любопытным, очень любопытным.

— Да, мне кажется, именно в это время.

Доктор Багли с удивлением и раздражением отметил, что это в его, его собственном, а не главного врача голосе звучали нотки вины и замешательства. Появилось сильное желание уйти из клиники, чтобы избежать голубого, задумчивого взгляда, который столь легко приводил его в замешательство. Но здесь оставалось и кое-что еще, что должно было быть сказано. Возле двери он заставил себя приостановиться и глянуть в лицо доктора Этериджа. Несмотря на все старания говорить бесстрастно, голос доктора Багли зазвучал принужденно, даже враждебно:

— Мне интересно знать, должны ли мы сделать что-нибудь для медсестры Болам?

— Каким образом? — мягко спросил главный врач. Не получив ответа, он продолжил: — Весь персонал знал, что они могли просить меня принять их в любое время. Но я не приветствую секретов. Это расследование убийства, Джеймс, и оно вне моей компетенции. Полностью вне моей компетенции. Я думаю, что у вас хватит ума занять ту же позицию. Спокойной ночи.

Глава седьмая

Вернувшись через два часа в свой кабинет в здании Скотланд-Ярда, Далглиш обсудил этот случай с сержантом Мартином. Перед ним на письменном столе лежала раскрытая папка.

— Вы считаете, сэр, что рассказ миссис Фентон соответствует истине?

Да. Полковник сообщил то же самое. Теперь у него позади сразу два тяжелых испытания — операция и исповедь жене, но, вообще-то, он не был склонен принимать всерьез ни то, ни другое. Я обратил его внимание на то, что, возможно, женщину убили прежде, чем убийца изучил все обстоятельства. И тогда он выложил мне все целиком. Все! Рассказ соответствовал тому, что мне сообщила миссис Фентон, за исключением одного любопытного дополнения. Как вы думаете — какого? Догадайтесь. Даю вам три попытки.

— Неужели кража со взломом? Это был Фентон?

— Черт побери! Мартин, порой вы преподносите сюрпризы. Да, это был полковник. Он не брал пятнадцать фунтов. Но я бы не стал его обвинять, даже если бы он сделал это. В конце концов, деньги были его. Он решил забрать их, если они попадутся ему на глаза. Но, конечно, этого не случилось. У него было другое намерение: найти и взять медицинские документы. Во многом ему было не разобраться, но он совершенно четко понимал: только история болезни реально свидетельствует об установленном врачами. за время, когда он был пациентом клиники Стина, диагнозе. Несмотря на то что в своей оранжерее он имел практику вырезания стекла алмазом, он потерпел неудачу и, когда услышал, что появились Нагль и Калли, обратился в бегство. Но до этого в главной канцелярии он нашел одну из папок и стал ее просматривать. Когда он обнаружил, что истории болезни пронумерованы, то понял, что потерпел поражение. Дело в том, Мартин, что он совершенно забыл свой клинический номер. Думаю, он просто вычеркнул его из памяти, когда вновь почувствовал себя здоровым.

— Значит, клиника что-то сделала для него?

— Сам он так не считает. Я убежден, что он не является редким исключением среди пациентов клиники. Психиатрам есть от чего прийти в уныние. Да и вообще... Ведь не стремятся же врачи перед хирургической операцией объяснять больным, что на успех выпадает только половина шансов. Нет, полковник не чувствовал ни особенной благодарности к клинике Стина, ни желания открыть клинике большой кредит за избавление его от беспокойства. Думаю, он был прав. Не думаю, чтобы доктор Этеридж смог бы вразумительно объяснить, как они ухитряются сделать достаточно много для психически больных за те четыре месяца, которые, скажем, длилось лечение Фентона. Его лечение, если это можно назвать лечением, вероятно, в определенной степени послужило причиной увольнения из армии. Трудно сказать, приветствовал ли он такой поворот или, наоборот, боялся его. Но нам лучше избежать соблазна стать любителями-психологами.