Пожиратели гашиша

– Нет, - сказал я.

– Знаешь, кого я сегодня встретил?
– спросил Слава.

– Где?
– поинтересовался я, доставая из шкафа ножницы. Разложил на столе колготки и аккуратно отстриг чулки. Надо было сделать парочку масок.

– В больнице.

– В больнице? Ну и кого?
– вспомнил я женщину в коридоре.

– Знакомую свою, еще по Афгану. Она в госпитале медсестрой была, я там как-то валялся. Знаешь, какой роман был...
– Слава мечтательно затянулся сигаретой.
– Эх! А потом у нее контракт закончился, и в восемьдесят седьмом уехала Ксюша в Харьков. Писала мне.
– Слава притушил в пепельнице бычок и погрустнел.
– А потом параша прошла, что ее убили, уже в Союзе... Я сегодня так и не понял: она не она? Ты, Илья, как думаешь?

Я молча вырезал дырки в чулках. Черт их, этих женщин, разберет. Они иногда такие фортеля выкидывают, что не понять, зачем это делают: то ли от тотального скудоумия, то ли по злому наитию.

– Бабы загадочный народ, - подытожил я вслух свои мысли, - но судя по тому, как она сегодня на тебя смотрела, вполне вероятно, что и та самая.

Слава горестно улыбнулся правой стороной рта и цыкнул зубом.

– Ххэ, бля, - тоскливо выдавил он.
– Вот ведь, как иногда сложится... Ну не поехали бы мы сегодня с тобой в госпиталь - ведь не встретились бы никогда.

– Это судьба, - заметил я.

– Да, верно, - Слава потер подбородок, - от судьбы не уйдешь. А поехали, найдем ее?

– У нее смена уже давно закончилась, - запротестовал я. Устраивать разведывательный рейд по Военно-медицинской академии, зная характер корефана, хотелось меньше всего. Тем более перед таким ответственным делом. Слава тут же подтвердил мои опасения, мечтательно протянув: - А вот узнать бы, почему меня эта телка тогда бортанула! Эх, пойти грохнуть, что ли, когонибудь?

– Погоди до завтра, - попросил я.
– С чурбанами встретишься - вот душу и отведешь.
– 98 Зная, что в Славиной голове много мыслей разом не помещается, я постарался вдохновить его какойнибудь новой идеей.
– К чему без толку шум поднимать. Если кого и мочить, то хотя бы за деньги.

– Да если бы я за всех, кого грохнул, бабки получал, - наконец переключился на другое Слава, - давно бы уж Рокфеллером был! Мне за свою службу Отечеству вовек не отмолиться. Да и плюнул я на это...

– Как в восемьдесят пятом, когда после твоей исповеди батюшку валерьянкой отпаивать пришлось, - напомнил я Славой же рассказанный случай.

Его, тогда еще лейтенанта, выполняющего интернациональный долг в братской ДРА, в отпуске каким-то ветром занесло в церковь, где он решил исповедаться. Грехов у офицера ВДВ было столько, что священника чуть не хватил кондратий, в результате прощения наш доблестный вояка так и не получил. Впрочем, его это особенно и не тяготило.

Мы посмеялись над делами давно минувших дней и на радостях допили остатки коньяка, сохранившегося в серванте еще с новоселья. Потом я отправился спать. Я все-таки совершенно обычный человек и таким колоссальным запасом здоровья, как Слава, не обладаю. А перед завтрашним делом отдохнуть хотелось как следует. Коньяк подействовал умиротворяюще, и я быстро заснул.

Всю ночь мне снились какие-то тревожные сны.

Вероятно, так чувствуют себя животные, отобранные на убой. Единственное, на что я мог рассчитывать, - убивать будем мы, но утешением это было слабым. Посему пробудился я в расстроенных чувствах. Однако после завтрака и чашки крепкого кофе беспокойство постепенно улетучилось.

К часу мы прибыли в означенный двор. Машину подельничек выбрал неординарную. То ли с чувством юмора у него было не все в порядке (две контузии, знаете ли), то ли ничего лучше не нашлось, но ржавые подваренные "Жигули" второй модели, перекрашенные, по-моему, кисточкой в коричневатый поносный цвет, произвели очень сильное впечатление. Я обошел "ведро" и присвистнул.

– Нравится?
– спросил Слава.

– Мм-да-а...
– кивнул наконец я.
– Как оно открывается?

– Дергаешь за ручку.

Я дернул за ручку, предварительно натянув резиновые перчатки. Дверца со скрипом отворилась, и стало видно грязное, обшарпанное нутро. Передние сиденья были без чехлов, заднее отсутствовало вообще, вместо него лежали яакие-то коробки. Их содержимым оказались картонные подставки для яиц. Не иначе как сей автомобиль использовался в качестве грузового транспорта мелкооптовыми торговцами. Если так, то Слава их совсем разорил.

Мы вытащили тару и отнесли ее к ближайшей помойке. Меньше груза быстрее разгоняться. Я забрался на водительское место и подрегулировал сиденье. Руки в перчатках уже начали потеть. Слава плюхнулся рядом, днище подозрительно заскрипело.

– Двинули?

Я соединил проводники, нахально торчащие изпод руля. Приборная доска осветилась. Зажигание включено. Я скрутил два оголенных проводка и притронулся к ним третьим, на котором осталась неоткушенная клемма. Проскочила искра, автомобиль дернулся и заглох.

– Что же ты со скорости не снял?
– Я притогшл сцепление и перекинул рукоятку переключения передач на нейтраль.

– Чтобы не уехала, - просто объяснил Слава.

Я снова замкнул провода. Стартер засипел и задвигался, наконец мотор схватил, и я дал газу.

– Нормалек!

Немного прогрев двигатель, я включил первую скорость.

– Ну, с Богом!

Мы выехали на Приморский проспект, нагло подрезав вальяжный белый "линкольн-континенталь" и, урча прогоревшим глушителем, задвигались в требуемом направлении. Клапана стучали кошмарно, тормоза тоже схватывали подозрительно слабо, в общем, "двойка" была полной противоположностью новенькому "фиату" и являлась в прямом смысле машиной одноразового пользования.

Другого от нее и не требовалось. Мы доехали до нужного дома и встали напротив парадного.

– У нас пять минут, - напомнил Слава, достав чулок и натянув его на башку.

Мы тихонько поднялись на лестничную площадку, я спрятался за угол, а Слава выдернул чеку, скользнул к двери и быстро вернулся назад.

– Закрой уши, открой рот, - шепнул он.

Оглушительный в замкнутом пространстве взрыв сотряс стены, с потолка посыпалась штукатурка.

Мы выскочили из укрытия и увидели, что двери в квартиру нет. Странно было видеть цветные обои в прихожей. Они казались частью декорации.

В дыму появилась фигура, и Славик выстрелил дважды. Хашишина бросило на пол. Короткая очередь ушла в потолок, пули рикошетом защелкали по бетону. Я разжал усики чеки, выдернул проволоку и бросил гранату в комнату, едва успев отскочить назад. Гранаты и впрямь были какие-то новые - взведенный запал взрывался от удара.

Следом за мной Слава перегнулся в дверной проем и метнул эргеошку, а когда стены взметнулись под градом осколков облачком известковой пыли, он ринулся в квартиру, пуляя как ошалелый куда-то в сторону кухни. Оглохнув от взрывов, я влетел за ним, чуть не споткнувшись о лежащее в коридоре тело. Слава вдруг пихнул меня в сторону, сбив с ног, и метнул РГО на кухню. Я успел заметить разбитое пулями трюмо и, уже лежа, подумал, что если в нас м стреляли, то я этого не слыщал.