Пожить в тени баобабов

– Девочки! – закричала она.

– Про-о-осим! – хором ответили девицы в кокошниках и в третий раз, хихикнув, сделали книксен.

– Простите, – до Валентина, наконец, дошло. – Простите, я тронут вашим вниманием, но не могу. Никак не могу.

Теперь растерялась Раиса Васильевна. Она явно не привыкла к отказам.

– То есть как это вы не можете?

В поисках поддержки она даже обернулась к сразу насторожившемуся пожарнику.

– Дрейфит, – ядовито усмехнулся пожарник. – У него, наверное, кишка тонка. Для армрестлинга нужны сильные характеры.

Раиса Васильевна вспыхнула:

– Не могу поверить… Испугаться?… С такими-то бицепсами!..

– А тут не бицепсы главное, Раиса Васильевна, – ядовито объяснил пожарник. – Тут главное, мужество и патриотизм. Не каждый нынешний пассажир обладает такими данными.

– Простите, я не могу, – тупо повторил Валентин.

– Но почему?

– Да просто не хочется.

– Ну вот! – восторжествовал пожарник. – Я же говорю. Ни мужества, ни патриотизма. Как на открытой палубе курить, так это ему хочется, а вот постоять за честь «Анны Карениной», над которой, – пожарник, наверное, имел в виду толстовскую героиню, – надругались все, кто только мог дотянуть до нее свои жадные руки, так тут ему сразу не хочется.

– Валенти-и-ин Борисыч!.. – просяще протянула Раиса Васильевна.

– Извините, я действительно не могу, – хмуро повторил Валентин, найдя решающий, как ему казалось, довод. – Я профессионал. Я профессионально занимаюсь спортом. Мне в любительских соревнованиях выступать неудобно. Вдруг узнают друзья, коллеги… Сраму не оберешься…

– Валентин Борисыч! – обрадовалась Раиса Васильевна. – Мы вас так загримируем, что родная мать не узнает.

– Нет. Не надо!

Но Раиса Васильевна уже вскинула руки.

– Нет, вы только представьте, девочки, – обернулась она к своим артистка. – Вы только себе представьте, сколько романтики! Мы объявляем: таинственный чемпион! Человек в маске! Великий чемпион, не желающий называть свое всем известное имя! Как в рыцарские времена! Там на турнирах тоже можно было выступать в масках! Такие и побеждали! Мы так и объявим, девочки: таинственный чемпион, никогда не терпевший поражений! Мы так и объявим: самый тяжелый вес!

– Полутяжелый, – машинально поправил Валентин.

– Это еще лучше!

И торжествующе повернулась к девицам:

– Девочки!

– Просим, Валентин Борисыч! Просим!

– Валентин Борисыч, – даже пожарник как бы пошел на мировую. – Давайте так. Вы выступление, а я вам подарю фирменную пепельницу. Если понадобится, сам буду ее таскать за вами.

– Но… – начал было Валентин, но ему не дали договорить.

– Девочки! – чуть ли не пропела старший пассажирский помощник Раиса Васильевна. – Где у нас самый большой спортивный халат? Где у нас самый красивый спортивный, способный укрыть будущего чемпиона?…

Ах вы, сени мои, сени, сени новые мои!..

В просторном голубом халате, вовсе не спортивном, а просто расшитом желтыми голубоглазыми китайскими драконами, Валентин стоял за знакомой служебной дверью, открывающейся прямо в бар «Тропикана», где проходили состязания по армрестлингу. Старший пассажирский помощник Раиса Васильевна бдительно охраняла Валентина, боясь упустить его даже на миг. В то же самое время Раиса Васильевна больно упиралась кулачками в мощную спину Валентина, так сильно переживала она за массивного мужчину в белом фирменном поварском фартуке, с непостижимым изяществом уже уложившим на стойку руки трех незадачливых претендентов на звание абсолютного чемпиона «Анны Карениной» по армрестлингу.

– Это Кузьма Егорыч, наш повар. Он, не подумайте, он не просто повар, а шеф-повар! – восторженно шептала Раиса Васильевна в спину Валентина. – Он всегда берет первый приз. Приз за первое место на «Анне Карениной» – ящик баварского пива. Кузьма Петрович называет этот ящик своим. Еще не случалось так, чтобы Кузьма Егорыч остался без баварского пива. Мы так и говорим: этот приз придуман специально для Кузьмы Егорыча.

Она вдруг спохватилась:

– А может, и для вас!.. Для вас, для вас, Валентин Борисыч!..

Валентин кивал, слушая Раису Васильевну, но на шеф-повара поглядывал без особого интереса.

Гораздо больший интерес вызывали у него собравшиеся в «Тропикане» зрители.

В трех метрах от стойки бара, за которой сошлись бойцы, вполоборота к служебной двери грузно устроился за столиком рыжий грузный пузан с толстенной багровой шеей. Аккуратно, как школьник, сложив на столике тяжелые руки, пузан, улыбаясь, добродушно следил за тем, как непобедимый шеф-повар неумело притворяется, что ему невероятно трудно устоять перед лысоватым полным грузином, грозно сдвинувшим к переносице свои и без того грозные почти сросшиеся черные брови.

Лицо добродушного пузана показалось Валентину знакомым.

Впрочем, мало ли в мире знакомых лиц?

Гораздо больше Валентина интересовал столик, за которым уютно, чуть ли не по-семейному устроились Николай Петрович и юная блондинка, сменившая, наконец, тесную джинсу на легкое вечернее платье.

Третьим за столиком Николая Петровича устроился жилистый телохранитель, человек с жестким лицом, плечистый, и явно не дающий себе никаких поблажек – хоть сейчас выпускай на ринг.

Уложив грузина, шеф-повар поднял голову и засмеялся.

Наверно, предвкушал близкое торжество.

– Внимание! – пропела в микрофон ведущая, кажется, одна из тех девиц, что недавно всем хором уговаривали Валентина принять участие в состязаниях. – Состязания по армрестлингу продолжаются. В лидеры, как всегда, вышел Кузьма Егорыч Званцев, бессменный чемпион всех последних рейсов «Анны Карениной». Напоминаю, приз за первое место – ящик превосходного баварского пива. Самого лучшего баварского пива, какое только может быть! Ящик напитка жизни! Так называют баварское пиво знатоки!

Она смолкла на мгновение, потом бросила в зал:

– Итак?… Кто желает побороться с непобедимым Кузьмой Егорычем за первый приз?…

В зале раздались смешки и аплодисменты. Похоже, Кузьма Егорыч уже отшил всех желающих.

– Ну, Валентин Борисыч… – восторженно шепнула в спину Валентина старший пассажирский помощник Раиса Васильевна. – Теперь ваш выход!.. ваш выход я объявлю сама!..

Она протянула руку к микрофону, но вдруг из-за столика поднялся рыжий грузный пузан. Впрочем, грузным пузан он казался. Не поднялся, а вскочил, будто поплавок выбросило из воды.