Пожизненный срок

— У-ху, — хмыкнул Герман Веннергрен, перелистывая документ. — И это поможет решить проблему сокращений?

— Нам пришлось учесть требование профсоюза о том, чтобы мы следовали правилу увольнять первыми пришедших последними. Мы сократили шестьдесят две ставки, по большей части в редакторском составе. Как ты видишь, мы основательно почистили и высшее руководство. Комитет уволит управляющего директора и передаст мне его полномочия. Сразу после встречи у меня состоятся переговоры с нашим профсоюзным представителем. Поэтому до начала переговоров я хочу ознакомить тебя с моим альтернативным предложением.

— Я вижу, — сказал Герман Веннергрен. — Думаю, что мы вполне можем обойтись без управляющего директора. Так в чем заключается твое альтернативное предложение?

— Если профсоюзный председатель поднимет шум, то я уволю всех редакторов с тем, чтобы они тут же подали заявления о приеме на работу. Я выберу тех, кого сочту нужным.

Председатель неодобрительно нахмурился.

— Мы и раньше пробовали такие вещи. Это ловушка.

Андерс Шюман развел руками.

— Это вам нужны экономия и сокращения, я в данном случае простой исполнитель. Поддержит ли семья мое предложение, даже если из-за этого возникнут какие-то треволнения?

Герман Веннергрен встал и посмотрел на часы («ролекс» в форме устрицы; Андерс Шюман находил эти часы легкомысленными).

— Мы одобрим этот план, если ты сведешь шум к минимуму, — сказал он. — Будь так любезен, отдай мне пальто.

Андерс Шюман улыбнулся, понимая, что, проведя эту встречу здесь, а не на веранде «Гранд-отеля», он сэкономил семье не меньше двух тысяч крон, а себе — три часа жизни.

— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал он.

Как только председатель правления вышел к лифту, чтобы спуститься вниз к ожидавшей его машине с шофером, Шюман попросил секретаря вызвать к нему Еву-Бритт Квист.

Должно быть, она ждала этого вызова, стоя в положении низкого старта, потому что в кабинете шефа появилась ровно через десять секунд.

— Чего хотел Герман Веннергрен? — спросила она, плотно закрыв за собой стеклянную дверь.

«Добивался повода приехать сюда еще раз».

Главный редактор недовольно насупился.

— Я хотел сделать так, чтобы совет директоров и собственники были абсолютно уверены в том, что сокращение состоялось, но в то же время мне хотелось дать им понять, насколько это серьезно. Но словами их не растрогаешь, они действительно хотят сокращения расходов. Они не жалеют даже своих. Например, от работы будет освобожден новый управляющий директор. Комитет выступил за наши предварительные предложения, но готов поддержать и альтернативный план.

Ева-Бритт Квист задумчиво кивнула и села.

— Мы думаем, это превосходно, что газета взяла на себя ответственность и решила отказаться от некоторых излишеств.

Он вручил Еве документ со списком имен.

— На основании нашей договоренности список сокращаемых ставок выглядит вот так, — сказал он.

Ева-Бритт Квист начала читать.

«Интересно, сколько времени ей потребуется, чтобы все понять?»

Он с трудом подавил желание посмотреть на часы и засечь время.

Прошло уже две минуты.

— Да, — сказала Ева, — но этот список составлен не по принципу «уволить первыми пришедших последними». Где, например, Эмиль Оскарссон? Его приняли на работу последним. Он пришел в редакцию летом.

— Ах да, — сказал Шюман и протянул Еве-Бритт Квист другой листок. — Вот список членов руководства редакцией.

Ева-Бритт Квист побледнела. Она молча несколько раз прочитала список. Потом положила документ на колени.

— Значит, ты думаешь таким вот хитрым маневром выйти из положения? — спросила она. — Но позволь тебе сказать, что мы с этим не согласимся.

Ева встала.

— Сядь, — сказал Шюман.

— Нет, — громко и отчетливо произнесла она, — я ухожу.

— В этом случае прибавится еще одна проблема: или ты, или я.

Он тоже встал, возвышаясь над ней на целую голову.

Она остановилась, держась за ручку двери.

— Председатель правления только что уполномочил меня на увольнение всего состава редакции, — сказал главный редактор. — Потом я возьму на работу тех, кого сочту нужным, а не тех, кого я почему-то должен сохранить. Нам придется через это пройти, даже если для этого придется временно закрыть газету, потому что на самом деле альтернативы у нас нет. Если мы сохраним настоящее положение, то это неминуемо закончится той же катастрофой, но позже.

— А если мы будем протестовать?

Он жестко посмотрел Еве в глаза.

«Ставишь все на карту?»

— Для тебя в газете есть масса полезной работы, Ева-Бритт. Не порти себе жизнь ради всех этих пустяков.

Она едва не задохнулась от негодования:

— Это угроза.

— Вовсе нет, — с обиженным видом возразил Шюман. — Я очень хочу сохранить тебя, даже несмотря на сокращения. Нам нужен опытный администратор. И кроме того, надо иметь в виду одну вещь. Никто не застрахован от увольнения, в том числе и я. — Он открыл дверь. — Ничто на свете не длится вечно.

Мимо проходила Анника Бенгтзон.

— Ты слышал? — спросила она. — Естественно, это было вполне предсказуемо с таким идиотом адвокатом.

— Что именно? — не понял Шюман.

— Она стала шестой женщиной в Швеции, получившей пожизненный срок.

— Мы не примем таких условий. — Профсоюзный представитель была готова расплакаться.

— Возможно, нам удастся прийти к соглашению, — сказал Шюман и дружелюбно улыбнулся.

Анника подошла к столам дневной смены и только тогда поняла, что Ева-Бритт Квист ужасно выглядит. Анника извлекла из сумки все свои записи и документы, касающиеся Давида Линдхольма. Для начала Анника записала интервью с Юлией, озаглавив его: «Говорит обвиняемая жена убитого офицера полиции». Анника написала мало из того, что говорила ей Юлия. Из интервью было выброшено все, что касалось другой женщины. Статья была лишь описанием тюремной жизни — не очень интересным и не слишком содержательным.

Анника неважно себя чувствовала. Она пошла к кофейному автомату, чтобы подзарядиться кофеином, выпила пару таблеток от головной боли и убедила себя в том, что плохое самочувствие не имеет никакого отношения к предстоящему вечеру, когда ей — по ее же собственному согласию — придется побыть с детьми в квартире Софии Е…вой Сучки Гренборг. Анника согласилась на это только ради Эллен и Калле, она нужна им, дети скучают без нее.

Отправив интервью на сервер редакции, Анника занялась реальной работой.

Итак, женщины, имевшие личные отношения с Давидом Линдхольмом. С кем он был вместе? Где люди встречают тех, с кем завязывают побочные отношения? На работе? В барах? В свободное время? В гостях у общих друзей, среди женщин со схожими претензиями и деловыми интересами?

Как она составит целостную картину, даже если ей удастся составить список имен?

Реестр паспортов закрыли для общего пользования, так же как и реестр водительских удостоверений. В Интернете можно найти фотографии массы людей, но надо было знать, кого искать, иначе это будет пустой тратой времени.