Позитив
Шрифт:
«Ничего не предвещало, ничего!– говорила женщина, не убирая рук от лица и громко всхлипывая. – У Машеньки сейчас сессия, она все прекрасно сдает. Через неделю собиралась с подружками на море, мы путевку уже купили, денег отложили, чтобы девочки хорошо повеселились. И вот…»
«А утром что делала Маша?» – уточнила журналистка.
«Да ничего, просто отдыхала, – ответил отец. – Сидела на подоконнике, читала стихи», – камера выхватила томик с позолотой на обложке.
«В течение часа произошло несколько…
«Она девочка общительная, но нет, – уверенно замотал головой отец. – Сейчас еще зачеты, экзамены. Все знакомства – просто помахать рукой прохожим… У нас с матерью со здоровьем плохо, в последние полгода одни болячки. Но если это кто-то подстроил, мы найдем его».
Дальше журналисты оказались на центральной площади. Фонтан продолжал игриво бить струями. Правее, за светофором, стоял грузовик. Номера и что ниже его тоже в клеточках-мозаике. В правом углу появилась фотография красивой женщины.
«Алина Сергеевна Вострецова любила здесь отдохнуть, – рассказывала журналистка. – Сегодня ее тоже видели сидящей на скамеечке. Затем она подошла к дороге и шагнула под колеса большегруза. Погибшая работала врачом в перинатальном центре, была замужем, воспитывала ребенка-инвалида. Семья осталась без любящей жены и мамы».
В кадре появился бледный мужчина и подросток, прижимающий плечи к шее и с недоверием смотрящий на камеру, оператора, журналистку.
«Нет, я не верю, что Алина сама это сделала, хотя есть записи, – мужчина прижал сына. – Она слишком любила жить, любила себя, чтобы все оборвать. И слишком упряма, чтобы следовать чьему-либо приказу».
«Этой ночью врач помогла появиться на свет двум замечательным карапузам,– продолжила журналистка. – Затем она планировала попить кофе с подругой и пройтись по магазинам».
Следующие кадры – у кирпичной пятиэтажки. На экране появилась уютная скамейка с чугунными ножками и завитушками по бокам. В правом углу появилась фотография симпатичного седовласого старика. С трудом верилось, что трудовую жизнь он провел в тюрьме, а не на детских утренниках в качестве доброго дедушки Мороза.
«Здесь любил посидеть Игорь Валерьевич Макаров, – продолжила репортаж журналистка. – Мужчина давно на заслуженном отдыхе. Всю жизнь он проработал в системе исполнения наказаний, направляя на истинный путь тех, кто оступился с верного. Оказавшиеся за решеткой, помнят зама по воспитательной работе, его отеческое отношение к осужденным. Говорят, что после освобождения они навещали его. В коллективе он пользовался уважением и не раз был награжден».
Камера показала скамейку с другого ракурса.
«На любимой скамейке Игоря Валерьевича видели в последний раз. Как обычно, он вышел подышать свежим воздухом».
«Он улыбался, поинтересовался, как дела, – рассказывала соседка. – Я спросила, как его спина. Он пошутил, что до свадьбы заживет. Внука собирался женить в следующем месяце».
«Потом соседи заметили, что дверь к пожилому мужчине приоткрылась. Он держал руку с ножом в горле. Спасти его не удалось,– продолжала журналистка. – Игорь Валерьевич жил в однокомнатной квартире. В новостройку он переехал, когда старый дом признали аварийным, а жителям предоставили новое жилье или компенсацию. Макаров – многодетный отец, у него трое внуков. Жена умерла около десяти лет назад. По словам родных, отец и дед был рьяным противником суицидов. Они не верят, что их родной человек самовольно ушел из жизни».
Теперь камера показывала телефон. В титрах было указано, что на громкой связи сын погибшего – Илья Игоревич.
«Мы намерены добиться правды. Отец не мог сделать этого с собой. Он всегда осуждающе относился к самоубийцам как к слабым людям. И у него не было повода изменить свою точку зрения».
«Давно вы виделись с отцом?» – спросила журналистка.
«Мы чаще перезванивались. Но в предстоящие выходные планировали выбраться на семейные шашлыки…»
Камера переместилась к следующему дому, поднялась по окнам на седьмой этаж.
«Выпускница Марина Соколовская выпила все таблетки, какие нашла дома», – рядом с окнами появился снимок молоденькой девушки, похожей на ангела.
«Она сдала все экзамены, – рассказывала мама с черной повязкой на волосах. Возле глаз постоянно появлялся белый без рисунка платочек. – Пришли некоторые результаты – очень хорошие, больше 80 баллов. Планировала поступать на юридический. Говорила, что только так сможет доказать свой боевой дух».
«Что Марина делала в тот день?» – спросила журналистка.
«Она предупредила, что пошла подышать свежим воздухом. Вечером мы планировали ехать по магазинам, выбирать платье и туфли для выпускного. С подготовкой и экзаменами было не до нарядов, – мама недоумевающе пожала плечами. – В голове не укладывается, что она это сделала с собой».
«Может быть, она вступала в какие-то группы в соцсетях?»
«Я поняла, о чем вы говорите. Если Мариша случайно и натыкалась на «группы смерти», то не была такой глупой, чтобы выполнять задания. Я думаю, что она бы придумала что-то в ответ зачинщикам этих групп. Такой была моя дочь».
Теперь камера оказалась на берегу реки недалеко от нового микрорайона.
«Пятая жертва – Евгений Мокрецкий,– продолжала журналистка. В кадре появилось улыбающееся лицо со шляпой, нахлобученной чуть вбок. – Молодая пара отдыхали на берегу, когда услышали шум. Они не поняли, что происходит. Когда обнаружили молодого мужчину, он оказался повешенным на дереве».
«Мы пытались его спасти, – прижимаясь к Андрею, рассказала Лилия. – Сначала был треск веток. Мы решили проверить, что происходит. Увидели, как он… висит… и не двигается. С трудом сняли. – Оператор показал гипс на правой руке. – Врачи приехали, тоже пытались откачать, но он… умер», – девушка уткнулась в грудь своему бойфренду.
«По пути на берег Евгений зашел в гипермаркет и купил несколько мотков веревок», – продолжала журналистка.
В кадре появились знакомые стеллажи местного магазина. Пухленькая консультант стала показывать на товар:
«Он попросил помочь выбрать самые плотные веревки. Взял несколько упаковок, – рассказывала продавец. – Потом направился в тот отдел, где шампуни и мыло».
«В каком он настроении был?» – спросила журналистка.