Познать потерю

«У нас не было времени посетить Чаттанугу», — сказал Брат Захария. — «Мы здесь за адамасом».

— Адамас! Конечно! — сказал Белиал. — Вы, люди, держите этот материал в крепкой хватке.

— У вас он есть? — спросила сестра Эмилия. — Я думала, что он смертелен для демонов, даже одно прикосновение.

— Ваши примитивные просто умирают, да, — согласился Белиал. — Но я принц Ада и сотворен из субстанций покрепче.

«Сильные Демоны могут прикасаться к адамасу», — сказал Брат Захария. — «Хотя в моем понимании для них это больно до агонии».

— Может до агонии, может до агонии, — повторил Белиал. — Его отражения в зеркалах пролили кровавые слезы. — Знаете, что действительно вызывает у нас боль? Тот, кто создал нас, отвернулся от нас. И нам не дозволено быть рядом с троном его. Но адамас, это ангельская материя. И когда мы касаемся ее, боль от отсутствия в нас божественного неописуема. И все же, это самое близкое для нас присутствие к божественному. Так что мы касаемся адамаса. И это самая замечательная боль, которую вы можете представить.

Брат Захария процитировал:

«И Бог сказал, я не сохраню Белиала в своем сердце».

Коварный взгляд мелькнул на лице Белиала.

— Конечно, ты, тоже, мой Брат Захария, был оторван от тех, кого любишь. И мы понимаем друг друга.

А затем он сказал что-то на языке, который Сестра Эмилия не узнала, почти сплевывая ужасные шипящие звуки.

— Что он говорит? — она спросила. Она подумала, что, кажется, в комнате становится жарче. Зеркала засветились ярче.

«Он говорит на языке Бездны», — сказал спокойно Брат Захария. — «Ничего интересного».

— Он что-то делает», — зашипела Сестра Эмилия. — Мы должны остановить его. Что-то происходит.

Во всех зеркалах Белиал увеличивался в размерах, его кожа раздувалась, распираемая изнутри. Зеркальные отражения Сестры Эмилии и Брата Закарии уменьшались, сжимались и темнели, будто испепеляемые жаром Белиала.

«Тук-тук», — сказал Брат Закария.

— Что?! — спросила Сестра Эмилия.

Он сказал снова.

«Не обращай внимания на Белиала. Он преуспевает в подобном. Это не реально. Это иллюзии. Не более. Демоны не убьют тех, кому должны. Тук-тук».

— Кто там? — спросила она.

«Назови».

Горло Сестры Эмилии было настолько сухим, что она едва могла говорить. Эфес ее меча был невыносимо горячим, будто рука ее оказалась в центре раскаленной кузни.

— Назови кого?

«Если ты настаиваешь», — сказал Брат Закария. — «К-о-г-о».

И когда Сестра Эмилия поняла шутку, она была такой нелепой, что она просто не могла не засмеяться.

— Это ужасно! — сказала она.

Брат Захария посмотрел на нее без всякого выражения на лице.

Он сказал:

«Вы не спрашивали меня, есть ли у Безмолвных Братьев чувство юмора».

Белиал прекратил говорить на языке Бездны. Он выглядел невероятно разочарованным ими обоими.

— Никакого веселья, — сказал он.

— Что вы сделали с адамасом? — спросил Брат Захария.

Белиал вытащил цепь из-под ворота рубашки. На цепи покачивалась полу-маска, сделанная из адамаса. Сестра Эмилия могла видеть, что там, где маска соприкоснулась с его кожей, она становится красной, а затем покрывается желтоватой коркой с гноем. И где он коснулся маски, металл вспыхивал блестящей бирюзовой рябью, переходящей в алый и изумрудно-зеленый. Но выражение благородного безразличия на лице Белила не изменилось.

— Я использовал это от имени вашего драгоценного примитивного народца, — произнес он. — Он укрепляет мои силы, а я — его. Некоторые из них хотели измениться, и я даю им иллюзию этого. Достаточно сильные, чтобы они могли обдурить других. Другие люди хотят увидеть что-то, что они хотят или потеряли, или не могут иметь, и такое я тоже могу для них сделать. Однажды это был молодой человек, на самом деле мальчик и он должен был жениться. Но он боялся. Он хотел знать, какие самые ужасные вещи могут случиться с ним и девушкой, которую он любил, чтоб подготовиться к ним и храбро продолжить. Я слышал, что он не оказался таким храбрым после всего.

— Он выколол себе глаза, — сказала Сестра Эмилия. — И что насчет Билла Дойла?

— Он, я думаю проживет удивительную жизнь, — сказал Белиал. — Или попадет в приют для умалишенных. Хочешь, поспорим?

«Здесь не место для Теневого Рынка», — сказал Брат Захария.

— Есть много вещей, которым не следует быть такими, как они есть, — сказал Белиал. — И многие вещи, которых нет, но которые могут появиться, если ты хочешь их достаточно сильно. Признаюсь, я надеялся, что Теневой Рынок предоставит лучшую маскировку. Или, по меньшей мере, предупреждение для меня, когда ваши ребята заявятся, чтобы портить мое веселье. Но вас ничего так и не отвлекло.

«Сестра Эмилия заберет адамас», — сказал Брат Захария. — «И когда ты отдашь его ей, ты отправишься с Рынка прочь потому, что я прошу этого у тебя».

— И, если я это сделаю, это отменит мой долг тебе? — спросил Белиал.

— Он тебе должен? — спросила Сестра Эмилия.

Неудивительно, подумала она, что они зашивают Безмолвным Братьям рты. У них так много секретов.

«Нет», — сказал Брат Захария Белиалу. — «Да», — сказал он Эмилии. — «И вот почему тебе не надо бояться его. Демон не может убить того, кому должен».

— Хотя я мог бы убить ее, — сказал Белиал. Он сделал шаг по направлению к Эмилии, и она подняла свой меч, намереваясь начать смертельную схватку.

«Но ты не убьешь», — спокойно сказал Брат Захария.

Белиал вздернул бровь.

— Не убью? Это почему же?

Брат Захария сказал:

«Потому что ты находишь ее интересной. И я. Определенно, тоже».

Белиал замолчал. Затем кивнул.

— Вот, — он бросил маску в Сестру Эмилию, которая отпустила руку Брата Захарии, чтобы поймать ее.