Познать потерю
Шрифт:
Она оказалась легче, чем она думала.
— Но она не позволит тебе работать с ней. Слишком боится, что я испортил ее каким-нибудь образом. И кто сказал, что нет?!
«Мы закончили», — сказал Брат Захария. — «Отправляйся туда, откуда ты, и не возвращайся».
— Вне сомнения! — сказал Белиал. — Только, насчет долга. Мне причиняет такую боль быть в долгу у тебя, когда я мог бы и службу сослужить. Мне интересно, нет ли чего-нибудь, что я мог бы предложить тебе? Например, ин-фень в твоей крови. Безмолвные Братья все еще не знают, каким может быть лечение?
Брат Закария ничего не сказал, но Сестра Эмилия могла видеть, как побелели костяшки на его сжатом кулаке. Наконец, он сказал:
«Продолжай».
— Я
Брат Захария сказал:
«Или?»
Мелькнул длинный язык Белиала, будто он пробовал воздух и находил его замечательным.
— Я мог бы сказать тебе то, чего ты не знаешь. Есть Эрондейлы, не те, которых ты знаешь, но та же семейная ветвь, что и твой парабатай. И они в ужасной опасности, их жизни на волоске, но они ближе к нам здесь, чем ты можешь представить. Я мог бы что-нибудь рассказать тебе о них и направить тебя по тропе, на которой ты найдешь их, если сейчас сделаешь выбор. Но ты должен выбрать. Помочь им или тому, кем ты однажды был. Снова быть тем, кто отказался от тех, кого любил. Тот, о ком они все еще беспокоятся. Ты мог бы снова стать им, если сделаешь выбор. Выбирай, Брат Захария.
Брат Захария колебался несколько долгих минут.
В зеркалах вокруг них Эмилия увидела видения того, что обещал Белиал, и того, что будет значить его лечение. Женщина, которую обожал Брат Захария, не будет одна. Он будет с ней, сможет разделить ее боль и снова любить ее. Он сможет дотянуться до друга, которого он любил, увидеть синие глаза друга, сиявшие в ночи в середине лета будто звезды, когда он смотрел на превращение Брата Захарии.
Они смогли бы дотронуться друг до друга без какого-либо намека боль. Всю свою жизнь они жили ради этого момента, боясь, что он уже никогда не наступит.
Мучимый размышлениями, Брат Захария открыл свои слепые и серебряные от агонии глаза. Его лицо заметно исказилось, будто его вынудили перенести самую страшную боль, или, что было ещё хуже, отказаться от самого настоящего блаженства.
Но глаза настоящего Брата Захарии были закрыты, а лицо оставалось таким же спокойным.
Наконец он сказал:
«Карстаирсы обязаны Эрондейлам жизнью. Это мой выбор».
— Тогда вот что я могу рассказать тебе про этих потерянных Эрондейлов. В их крови есть сила, но и, как это неудивительно, опасность. Они прячутся от врага, которого нельзя назвать смертным, но и в то же время он не является демоном. Их преследователи очень находчивы, они идут за Эрондейлами по пятам, и если они их найдут, то сразу убьют.
— Но где же они? — спросила Сестра Эмилия.
— Долг не такой уж и большой, моя дорогая. И теперь он оплачен.
Сестра Эмилия кинула взгляд на Брата Захарию, которому ничего не оставалось, как покачать головой.
«Белиал тот, кто он есть», — сказал он, — «Блудник, скупец, источник осквернения святилищ, создатель иллюзий. Если бы я сделал другой выбор, ты и вправду думаешь, что мне стало бы лучше?»
— Я безумно рад, что мы так прекрасно ладим! — проговорил Белиал, — Все мы играем отведенную нам роль, и, как мне кажется, вы бы сильно удивились, узнав, насколько я могу быть полезен. Вероятней всего, вы сейчас думаете, что я не могу вам предложить ничего кроме хитрых уловок и нанесенных вам на всю жизнь обид, однако сейчас я предлагаю вам дружбу. Или вы всё ещё думаете, что я могу вытащить этих Эрондейлов из шляпы, как каких-то кроликов? А что касается вас, сестра Эмилия, я вам ничего не должен, но вы можете встать в очередь. В отличие от нашего общего знакомого, вы выбрали путь, по которому вы и должны идти.
— Да, выбрала, — согласилась сестра Эмилия. Всё, чего она когда-либо хотела в жизни, это создавать оружие. Создавать клинки Серафимов, стать известным мастером-кузнецом. Сумеречные Охотники всегда были известны своими разрушениями. А сестра Эмилия в свою очередь всегда жаждала создавать что-то новое.
— В
моих силах сделать тебя самым великим мастером, которого когда-либо знала Адамантовая цитадель. Твое имя будут помнить будущие поколения.В этот же момент в зеркалах появились клинки, которые сестра Эмилия могла бы сделать. Она увидела, как Сумеречные Охотники использовали их прямо во время битвы, как те, кто ими владели, благодарили тех, кто их создал. Они благословили имя сестры Эмилии, а служители, которые пришли учиться вместе с ней, делали всё то же самое.
— Нет! — крикнула сестра Эмилия своим мыслям. — Я стану величайшим мастером, которого когда-либо знала Адамантовая цитадель, но не потому, что приняла вашу помощь. Это произойдет, потому что я буду работать над этим вместе со своими сестрами.
— Сумасшедшая! — припечатал Белиал, — Понятия не имею, почему меня это так волнует.
«Роланд Удивительный!» — ответил Брат Захария.
И прежде, чем сестра Эмилия успела спросить его, что же такое он имел в виду, он выбежал из лабиринта. Она услышала, как он стучал по зеркалам своим посохом, видимо, слишком спешил найти выход, также как они нашли и вход. Или, быть может, он знал, что вся здешняя магия была связана с центром, который было очень трудно найти, и что разбить эти зеркала на выходе будет неплохой идеей.
— Сообразил он, конечно, слишком поздно, — сказал Белиал сестре Эмилии, — В любом случае, мне пора идти. Ещё увидимся, девочка.
— Подождите! — крикнула она Белиалу, — У меня есть к вам одно предложение.
Она не могла перестать думать о том, что увидела в видениях Брата Захарии. Он ведь так сильно хотел быть рядом со своим парабатаем и с девушкой, которая, скорее всего, была магом по имени Тесса Грей.
— Продолжай, — сказал он, — Я тебя слушаю.
— Я знаю, что то, что вы предлагаете нам, нереально, — сказала сестра Эмилия, — Но, возможно, иллюзия — вещь, которую мы не можем иметь, лучше, чем ничего. Я хочу, чтобы вы создали Брату Захарии видение. Несколько часов с тем человеком, по которому он больше всего скучает.
— Он любит девушку-мага. Я могу организовать их встречу.
— Не надо! Дело в том, что маги очень терпеливы. Мне кажется, что в один прекрасный день Брат Захария и Тесса Грей встретятся, даже если сейчас он не надеется на это. Но его парабатай, Уилл Эрондейл, уже стар и непременно приближается к своему концу. Поэтому я хочу, чтобы вы дали им немного времени. Я хочу, чтобы у них было время и место, где они были снова молодыми, чтобы они были вместе.
— Но что ты тогда дашь мне взамен?
— Если бы я согласилась на ваше предложение, — ответила та, — то тогда, как мне кажется, мое имя будет у всех на слуху из-за дурной славы. И даже если бы я была однажды отмечена за свою работу, за каждое лезвие, которое я сделала, моя работа была бы испорчена мыслью о том, что вы, несомненно, связаны с моим успехом. Каждая моя победа была бы отравлена этим.
— А ты не так глупа, как остальные Сумеречные Охотники, — заметил Белиал.
— Прошу, прекратите льстить мне! Прямо сейчас на вас надет костюм, сшитый из кожи человека. Никто не должен беспокоиться о том, что вы пытаетесь сказать. Но я вам настоятельно рекомендую принимать во внимание слова, которые вам говорю я. И больше ничего. Поэтому я обещаю вам, что если вы не дадите Брату Захарии и Уиллу Эрондейлу то, что я прошу для них, тогда делом всей моей жизни станет создание клинка, который сможет уничтожить вас. И я буду продолжать выковывать новые орудия, пока не добьюсь цели. Хочу вас заверить: я не только очень талантлива, но и упорно иду к своей цели. Если не верите мне, тогда идите к моей матери, она это подтвердит.
Белиал встретился с ней взглядом, моргнул от силы раза два, а затем отвернулся. Теперь сестра Эмилия увидела, как он мог видеть её отражение в зеркалах, и ей очень понравилось то, что она увидела.
— Ты очень интересна, — сказал он. — Как Брат Захария, собственно, и говорил. Но ты можешь быть опасна. Ты ещё слишком мала, чтобы сделать костюм. Но шляпа. Ты бы сделала прекрасный Трилби. Или пару коротких гетр. И почему мне не убить тебя прямо сейчас?
Сестра Эмилия приподняла свой подбородок и сказала: