Познавший правила

— И как это понять? — поинтересовался я.

— Это несложно, — пояснил мне Ксарг. — Для этого нужно просто понять, чем они руководствуются при столкновении с чем-то необычным. Если они ведут себя как люди — становятся агрессивными, или в страхе убегают, или проявляют любопытство — то это одно.

— А если они, увидев странное, решают всё в рамках звериного понимания — это уже совсем другое, — дополнил Соксон. — А для этого надо найти племя волосатых, дойти до той границы, которую они позволяют пересекать — и странно себя повести.

— И сделать это мы предлагаем тебе, — закончил Ксарг. — И твоим бойцам.

Я молча смотрел на мудрецов, вцепившись в волосы и пытаясь понять: издеваются они или нет.

— А как определить, насколько близко я могу к ним подойти? — поинтересовался я.

— Только опытным путём, — Соксон развёл руками. — У каждого племени волосатых — своя граница, за которую не позволяется заходить никому.

Вышел я от Соксона с Ксаргом, нагруженный важными материалами по заданию, с гудящей головой и совершенно растерянный. Хорошо, что мудрецы, как всегда, не скупились на оплату. Иначе мне было бы очень сложно уговорить своих бойцов взяться за предложенное дело.

Глава 9

В помощь нам был выдан целый талмуд с записями о волосатых. Причём, мудрецы приводили цитаты и подписывали, кто и когда это заметил. Видимо, для них это было важно, но я даже не пытался запомнить все имена. Из всей книги мне пришлось вычленять лишь то главное, что могло нам помочь. Был ещё список основных задач. И он был достоин отдельного упоминания. Во-первых, надо было выстроиться по самой границе, за которую волосатые никого не пускали — и начать их оскорблять и вызывать на бой, используя «непристойные выражения, ритмичные телодвижения и крики».

— Они и правда думают, что так вызывают на бой? — с чуть перекошенным лицом спросил Скас, когда я зачитал первый пункт. — Больше похоже на… совсем другое…

— Что, старый? Боишься, что могут согласиться? — захохотал Гун-нор.

— Думаю, что в этой части я побуду простым зрителем, — буркнул Скас.

Во-вторых, надо было попробовать сместить ту самую невидимую границу. Для этого нужно было в течение нескольких дней приходить на одно и то же место, каждый раз приближаясь на полшага. «Ежели они люди, то не заметят нарушение или заметят через некоторое время. Ежели звери — то не позволят свершиться нарушению или не обратят на него внимания вовсе».

— О! Сколько точности в объяснении, — хмыкнул Хохо. — Мне одному кажется, что первое и второе почти ничем не отличаются?

В-третьих, надо было подыскать поведение, при котором волосатые обратят на нас внимание — но не нападут, а проявят живой интерес. «Делать разрешается, что хочется. Главное — обратить внимание и заинтересовать».

Ну и, главное, все наблюдения надо записывать. Это требование с прошлого года не сильно изменилось.

— Вы меня извините, а с серыми вы тоже вот это всё делали? — спросил с подозрением Скас.

— Нет, — ответил я ему с ухмылкой. — За серыми просто наблюдали.

— И что увидели? — поинтересовался Гун-нор, но ответом ему было молчание. — Ничего?

— Нор! Может, им до сих пор кошмары снятся о том, что они увидели, а тут ты со своими вопросами! — захохотал Скас.

— Ладно-ладно! Уже и поинтересоваться нельзя!.. — засмеялся в ответ Гун-нор.

Записку с заданиями я зачитывал перед десятниками, Скасом и Гун-нором в рабочей комнате нашего с Пятнашкой жилища. И никакого прилива энтузиазма задача отчего-то не вызвала.

— Если кто-нибудь увидит, что мы делаем… Шрам, да над нами же будут смеяться всю оставшуюся долгую жизнь! — пробормотал Скас. — Бери весь отряд. Будут нас от случайных прохожих охранять.

— Да какие прохожие в землях волосатых? — удивился Пузо. — А где их, кстати, искать?

— Волосатых мы с Нором найти поможем. Это не проблема, — отмахнулся Скас. — Нам даже не обязательно за Стену выходить.

— Как так? — удивился Эр-нори. — Они что, водятся в землях людей?

— Они горы любят, — пояснил Гун-нор. — Иногда добираются до северных отрогов Южных. Надо будет просто пройти между степью и горами.

— А кочевники? — спросил я.

— Кочевники в предгорья не ходят, — ответил Гун-нор. — Там даже гор-кирри ноги переломают. А пешком — пожалуйста. Так кого берём? Я возьму свой десяток. Скас?

— Один пойду, — буркнул тот. — Я сам по себе — серьёзная сила!

— Шрам? — Гун-нор перевёл взгляд на меня.

В ответ я задумался, и в этот момент не выдержала Пятнашка:

— Если ты сейчас решил мой десяток оставить — можешь забыть! — строго сказала она.

— Нет, не подумал, — я улыбнулся. — Возьму, наверно, десятки Пуза, Одноглазого и Эр-нори. Ещё разведчиков и магов. Ну и Пятнашку с десятком, само собой.

— Молодец! — девушка подсела ко мне и крепко обняла.

— Итого нас выступает шестьдесят два человека, — кивнул Гун-нор. — Серьёзно! От волосатых отобьёмся при случае. Тогда возьмём пару дней на подготовку и выступаем.

Дни пролетели незаметно — в хлопотах и заботах. Закупались припасы, которые в городе и так почти раскупили уходящие на чистку Пущи ааори. Чинилось и подгонялось снаряжение. Удручало то, что всю поклажу на этот раз придётся тащить на своём горбу. Хохо выделил нам в помощь Нетника и Во-риика, которые заняли пустующие места в десятках Эр-нори и Одноглазого. Эти двое теперь и занимались нашими припасами и их распределением.

Я очень не хотел брать с собой «боевых» девочек. Так в отряде прозвали тех, которые ни в какую не хотели идти в лекари, хозяйственники или стрелки. И таких было трое — Пика, Резкая и Лата. Все трое в своё время прибились к нам Пуще — и были, наверно, неплохими бойцами, но всё-таки девушками. Первое время я вообще хотел их из отряда исключить — они тогда были на испытательном сроке — но Пятнашка меня отговорила. Все три девушки быстро нашли себе пару среди старых бойцов. Пика сошлась с Одноглазым, Резкая — с Гвоздём, а Лата — с Нетником. И их исключение из отряда ни к чему бы хорошему не привело. В итоге девушек я определил в десятки копейщиков, попросив бойцов и десятников не пускать их вперёд. Может быть, это было и не лучшее моё решение, но другого на ум не пришло.

И в этот раз я снова не смог оставить их в казарме. Лата и Пика насели на меня, Эр-нори и Одноглазого, прося взять с собой. Какое-то время я сопротивлялся, объясняя им, что у нас будет много поклажи, что её надо будет нести, что это предприятие — вообще далеко не развлекательная прогулка. А потом махнул рукой и отправил их договариваться с десятниками. Естественно, они договорились и отправились с нами.

Выступили мы утром на третий день, попав в первую волну нори, отправлявшихся в Пущу. И столкнулись с первым препятствием на своём пути. Стражей на воротах.