Позови меня трижды

– Так! Пока Терех с точек не вернулся, обо всем молчок. Я, Рая, твое любопытство понимаю, но сейчас экспедиторы приедут, Кузьма, Бобка твой, дальнобойщики соберутся, чтобы никто ничего не унюхал! Все объясним после, Рая. Ты домой Рая иди, а то у тебя на роже пурга метет.

– Тань, ты чо? Кать, ты сразу говори! Ты что...

Видно у Раи с головой было в норме, потому что она медленно осела на стул, лицо ее жалко искривилось и покрылось мелкими красными пятнами. Она не заплакала, а только устало сказала: "Он же потом приходил, кушал у нас... У меня младший до сих пор после тех ночей во сне орет и писается, в летний лагерь послать парня не могу..."

Лучше бы Райка заревела, баба она была горячая, поэтому Таня и Катя с растущей тревогой ждали ее реакции. Едва Катя успела закрыть дверь, как на Райку нашло. Она вскочила со стула, схватила его за спинку, занесла над головой и заорала: "Убъю, суку!" Танька навалилась на нее сзади, а Катя отбирала стул из безвольно опускающихся под истерическими рыданиями Райкиных рук. Танька обхватила Райку и, прижимая ее к себе, покачивая, шептала: "Тихо, Рая, тихо-тихо, тихонько Раечка... и домой отсюда, быстро-быстро!"

* * *

Татьяна и Катя прильнули к щелке в двери от Тереховской подсобки и подслушивали, как Терех разбирается с Кузькой.

– Ты, Терех, много на себя не бери, вот приедет барин, барин все рассудит! А ты - никто и звать тебя - никак! Не лезь в это дело, по-хорошему прошу, без дураков!

– Я тебе морду сейчас разобью за Бобку и Валета, а все бутылки с отравой на точке уже бьют, вот ты и пойдешь к своим барам с докладной, от них тебе еще п...лей навесят!

Дальше шел шум драки, сопение Тереха и всхлипы Кузьки: "За что? Ты же ничего не понял, дурак! Тебя же за это по стенке размажут! Тебя же, как собаку, выгонят!"

Но, пока, суть да дело, Терех размазывал по стенке Кузьму. Танька сладострастно шептала: "Так ему, так!"

Катя, задумавшись о чем-то, отошла от двери. Она заметила, что на столе Татьяна оставила ключи от кабинета Валерия. На окнах там были металлические жалюзи, дверь стояла бронированная, так что кабинет был, по сути, довольно вместительным сейфом. Ключ от него Татьяна не доверяла ни Кате, ни Тереху, не говоря уж о всех прочих. Даже полы мыла по указанию Валеры только сама. Вот и перед ее приходом она как раз собиралась в отсутствие хозяина навести у него в кабинете порядок.

Катя осторожно открыла дверь в комнату, где еще ни разу не была без Валерия. Там, в итальянской выдвижной тумбе стола она нашла, наконец, уставные документы. Учредитель фирмы, за честь и процветание которой сейчас бил Терех Кузьму, был только один - Наина Фанильевна Кондратьева.

Рядом лежали пустые бланки и чистые листы с подписью Наины. Так вот кого Кузька имел ввиду! Наина, отправив Егора пожить лето в Тереховской деревне, уехала на бархатный сезон в Анталию. Вот каких бар дожидается этот гад! Ничего! Катя, совершенно машинально, прихватила несколько необходимых бланков и чистых листов, подписанных коварной разлучницей, и пошла в свою каморку прятать их в сейф. Ключи она небрежно кинула Татьяне на стол. Когда она вышла, Кузьки уже не было, а Терех, разминая виски, сидел на диване и ждал, когда Татьяна в его подсобке нальет ему коньяка в рюмку с толстой короткой ножкой.

– Ты за чем в Валеркин кабинет шастала?

– За хлебом!

– Ох, и схлопочешь же ты у меня!

– Таньке не говори!

– Ладно.

Напряжение стало понемногу спадать, и Катя только сейчас стала осмысливать то, что она сделала полчаса назад. Что происходит с ней? Что происходит вокруг? Что происходит со всеми с ними? Какой стыд, что Терех ее застукал! Если бы кто-то только посмел ей сказать раньше, что она тайком войдет в кабинет Валеры и выкрадет у него какие-то бланки, которые все равно без печати фирмы недействительны, а печать эта хранится на стальной цепочке у Валеры, которую он каждое утро маленьким кронштейном цепляет к кулиске на брюках... Господи, куда же еще вляпался этот глупый Валера? Нет, защитить его она одна не в состоянии. Вот всплывет вся эта пена из Кузькиного киоска, и Валерка навсегда станет рецидивистом. Он, конечно, даже не знает ничего о проделках почти родного друга Кузеньки. Наине учредительнице этого милого борделя, тем более только и надо, чтобы засадили за все уже судимого генерального директора. Она, как женщина и мать, останется в стороне, фирма вполне выдержит карательные меры, а все свалят на Валерку, все! Если Валеру опять загребут, то жить будет уже незачем.

Терех, улыбаясь, что-то говорил ободряюще бледной, кусающей губы Кате, а она, с внутренней мукой, уже решила для себя подставить под удар единственного за всю жизнь друга, который всегда так легко подставлял ее.

ВОСЬМЕРКА ТРЕФ

Восьмерка треф - досада и слезы в доме солидных людей. Трефам выйдет помощь от дамы. Вот теперь ясен смысл и десятки треф. Это богатство, скорое получение наследства, приобретение недвижимости, как раньше говорили. Ой, да какая нынче недвижимость? Вот раньше какая была недвижимость! Залюбуешься!

Из Москвы Валера приехал в эйфорическом возбуждении. Ему удалось заключить несколько выгодных конрактов на поставку продуктов питания. Катя в открытые двери видела, как он вызвал к себе Тереха. Ему надо было обсудить давно вызревавший у них проект переоборудования стоявшего пустым посреди города двух этажного цеха механического завода под современный круглосуточный универсам. Катя уже пригласила двух самых талантливых и работоспособных архитекторов для выполнения проекта реконструкции, они были очень рады этой работе и без конца ее благодарили. У нее в этом деле был свой интерес, она должна была проследить, чтобы этот заказ не ушел Алексею, который очень этого добивался.

Ни по черной кассе, ни по денежным счетам расчеты с архитекторами не проходили, но они все равно подарили Кате флакончик французских духов дымчатого зеленого стекла в виде носа, нависшего над пухлыми негритянскими губами. Катя боялась, что они спросят ее о деньгах, а они не спрашивали. Наверно, с ними расплатились продуктами, но откуда у них были деньги на духи? Стройка в городе стала, заказов у архитекторов почти не было...

Все должно было получиться просто здорово! Как мечтала Катя раньше о торжественном открытии Валеркиного магазина! Катькины сметы и разработанный ею финансовый план уже с месяц лежали у Валеры на столе. Только ко всему этому уже не лежала Катина душа.

Терех выскочил от Валеры красный, а Татьяна по селектору получила какой-то резкий приказ и, матерясь, стала набирать домашний телефон Кузьки. Жизнь в офисе замерла. Кузьма там, конечно, не появился, Валерий тоже не выходил из своего кабинета, он теперь звонил напрямую со своего телефона, и Таня сидела молча, с беспомощно сложенными на столе руками.

Вечером Катя пошла домой одна, Валера подъехал позже и без разговоров принялся за еду. Катя сидела рядом, опустив глаза. Она так боялась, что Валера уже не приедет к ней, но Терех видно, как всегда, принял огонь на себя.

– Кать, чаю налей! Подогрей, знаешь ведь, что не люблю едва теплый. Совсем распустились, отлучиться на два дня нельзя! Тут же у них разборки начинаются, тут же всем не в свое дело лезть надо! Тереха надо гнать! Жалко, а давно пора!

– Валера...

– Что Валера? Сорок второй год, как Валера!

– Не надо, Валера...

– Нет надо! Я вам такой отдел безопасности устрою! По одной половице будете у меня ходить! Чаи они с Терехом распивают до двенадцати ночи! Я твой адрес не знал, а он знал! Я даже не знал, что Володька Карташов - твой муж, а он... У тебя что с ним было?