Позови меня трижды

Однажды, припозднившись с огорода, Катя вышла на пятачке. Действительно, у развилки, где трамвайные маршруты расходились в разные стороны, прямо на дороге стояли какие-то женщины, но Людки с ними не было. Катя в недоумении озиралась по сторонам, втайне надеясь, что Люда решила свои финансовые проблемы и навсегда покинула панель. Но Людка выскочила из каких-то кустов и стала призывно махать руками. В кустах стоял деревянный коммерческий ларек, вся боковушка которого была в расщепленных свежих дырках.

– Здравствуй, Катерина! Заходи!

– А где твой Петрович?

– Я теперь за старшую здесь. Девочки меня выбрали. Крыша у меня теперь другая, условия тоже, денег, соответственно, меньше.

– А Петрович твой куда делся?

– Застрелили его на прошлой неделе. Из автомата, видала следы на боку? Кать, ты ведь, вроде, по фамилии - Карташова? А?

– Да.

– А Владимир Карташов не твой родственник?

– Вовка-то? Так это мой бывший муж. Только я с ним практически не общаюсь, Люда. Сама понимаешь. Мы ведь с ним не по-доброму разошлись. И развод еще не оформили. Я даже боюсь начинать разводиться, он такое может отмочить. Тебе-то он зачем?

– Да вообще не понимаю, как ты с ним жила! Отмочить, замочить... Это же его ребята Петровича угробили. Зашли и саданули по будке! Аптечка на стене висела - вдребезги! Два ящика с пивом, водка тут еще была... Но, главное, Петровича жалко... Ладно, что смена была не Гришина, а то бы еще и милиционера с ним шлепнули, приятеля его. Они всегда в нашей будке в покер резались. Тогда бы вообще наш пятачок закрыли. Три дня у нас Карташов был крышей, это был для нас сплошной субботник! Я такого кошмара за всю жизнь не видала! Решила, что проституткой я никогда больше не буду. Девочки остаться упросили вместо Петровича. А потом он нас кому-то то ли продал, то ли проиграл... Отморозки Болотины сейчас за деньгами приезжают! Если бы ты видела! На иномарках ведь пилят сопляки бритые! В сыночки нам с тобой годятся, и слова ему поперек не скажи! Я во все стороны кручусь, чтобы они у меня порядочных клиентов не распугали!

– Люда, а с Аленкой-то как?

– Да все, ты знаешь, в норме. Но фрукты-овощи нужны. Живем помаленьку. Я ведь теперь за старшую долю беру, но и доходы у девчонок стараюсь перераспределить, черную кассу держу, с крышей договариваюсь. Вообще, это ведь, Кать, тоже самое производство... И какая разница где быть трахнутой? Институтом нашим, архитектором Алешей по всем статьям, или тут? Так здесь я уже почти сутенером стала, у меня всего три постоянных клиента, и все! Это даже не работа, а так, развлечение. Да и девочкам я тут очень нужна.

Катя смотрела на Люду и видела какие-то незаметные штрихи, которые уже накладывала на нее ее новая профессия. Хотя в целом выглядела Людка прекрасно. Все в ней казалось очень простым и неброским: кожаный жилетик с юбочкой, джинсовая рубашка... Катя вспомнила, что и раньше Люда умела одеться, из ничего умея всегда сотворить нечто. Но, может, слишком яркий макияж или что-то в ее взгляде, все-таки, выдавали в ней ночную охотницу. И на краткий миг Кате пришла мимолетная мысль, что, пожалуй, Люде уже никогда не удастся покинуть пятачок. Но она тут же выкинула ее из головы.

Стоя в душной трамвайной сутолоке, Катя решила больше на пятачке не выходить. Если она узнает, что с Людкой что-нибудь приключилось, то с ней самой уже будет все кончено.

* * *

Два раза без нее домой заходил Карташов. Забрал новый электрический чайник и тостер. Оставил записку, что надо бы поговорить. Катя уже не удивлялась, что у него был свой ключ от замка, поставленного Валерой. Но она с тревогой ожидала его визита чуть не каждый день. Тут бы дома, конечно, посидеть, но надо было ездить на материны шесть соток. Оставаться без зимних заготовок предстоящей зимой Катя побаивалась.

В пятницу мама с Машей, поворчав для приличия, все-таки уехали на все выходные в деревню. Тереховы как раз гусей резали, просили в письме помочь. Упустить гуся и пуха на подушку Маше Валентина Петровна никак не могла в их нынешнем положении. Катя попросила маму осторожно прозондировать почву в деревне про то, что там слышно о Терехе и Валере. Все-таки положение было достаточно деликатным. Валера должен был принять во внимание, что его маму, тетю Галю, тут, можно сказать, на всем готовом приютили, чтоб ему квартиру освободить. Да и деньги на раскрутку фирмы и тетя Галя, конечно, давала из сэкономленной пенсии, но как бы она экономила, если бы ее Терехов-старший не кормил всех со своим хозяйством! И вовсе уж неладно получается, что самого Тереха Валера не только не сделал учредителем, не смотря на то, что они чуть ли не братья по папе с мамой, так ведь еще и деньги его перевел в свою долю! А теперь на улицу с голой задницей выставить норовит!

Мама полностью разделяла ее возмущение и обещала прокачать ситуацию. Приходилось после стольких лет признавать, что мама, всегда резко настроенная против Валеры, была в чем-то права. Хотя у Кати до сих пор при воспоминании о нем немели руки. Но в голове стучала только одна мысль пусть только Терех теперь останется жив!

От мамы Катя сразу поехала домой. Она в последнее время очень боялась, что Карташов в ее отсутствие может забрать в счет оплаты новую Машкину дубленку, купленную Раей недорого в начале лета. А мама прятать дубленку у себя категорически отказывалась, заявляя, что у нее все сожрет моль.

Собирались тучи, они плотно застилали небо над ее головой, злой ветер срывал афиши и, похоже, надвигалась гроза. Ее трамвай еще не подошел, когда все вокруг потемнело, грянул гром, фиолетовыми и белыми вспышками сверкнули молнии, и хлынул дождь. Катя едва успела заскочить в вагон трамвая, с которым ей было по пути только до Людкиного пятачка. Вот и ладно, с Людкой можно повидаться, если, конечно, дождь не разогнал всю ее блядскую команду.

Из окна трамвая Катя смотрела, как ветер гнет к земле большие деревья, ломает ветви, выворачивает зонтики у случайных прохожих. К каждому закутку жались промокшие насквозь люди. Но, чем дальше трамвай двигался к Людкиной остановке, тем реже становился дождь, и утихал ветер. Видно, ураган шел с запада. И когда Катя вышла у пятачка, дождь совсем прекратился. На остановке выстроились все Людкины товарки, сама она приветливо помахала Катьке рукой из бывшего ларька Петровича. Катя уже пошла к ней, как позади нее, на другой стороне дороги через трамвайную линию резко взвизгнули тормоза, и произошло невероятное. Катя обернулась и увидела, что какая-то огромная машина чуть не врезалось в джип Валеры. Шофер успел вовремя затормозить, если, конечно, он подрезал Валерия не нарочно. Ничего страшного как будто не случилось, но на лакированном боку вишневого джипа пролегла мерзкая мятая полоса. Вместе с шоферами из машин на разборку выскочили Валера и... Вовка, ее муж! Нет, все происходит в жизни назло! Вот если бы она сегодня накрасилась, одела бы купленный Райкой костюм и французские туфли, то, конечно, она бы их не встретила. А как поедешь с огорода, потная, с грязными ногами, заскочишь к маме поговорить, да денег с ее пенсии занять, да остановишься полалакать на известном всему городу пятачке, то нате, кушайте за бесплатно! Вот они все!

К соседней остановке подошел трамвай, здесь всегда много пересаживалось народа, двигавшегося, в том числе, и в сторону Катькиного дома, но в этот раз трамвайные пути не перешел никто, будто всем было с нею не по пути. Вдруг на Валеркиной стороне Катя увидела Раю и Бобку тоже, видно, возвращавшихся с огорода. И, как только Рая заметила Катю, она радостно завизжала и потащила Бобку через трамвайные пути. Тут из машины Валерия вышел и Терех, так же разглядев Катерину через тонированное стекло. Ни на минуту не тормознув, он, не обращая внимания на тяжелый взгляд Валерия, потопал к ней с разлапистыми объятиями. И от его прикосновения, ее всю пронизало током. Кивнув Райке, Терех повернулся корпусом к Бобке и стал его о чем-то расспрашивать. И когда он перестал загораживать для Кати ту сторону, она увидела эти взгляды, которыми обменялись участники ДТП Володя и Валерий. Это были настороженные взгляды сообщников, понимавших друг друга без слов.

Подошел трамвай теперь уже со стороны Кати, но большинство людей опять поспешили перейти на другую сторону. И на стороне Кати остались только два старика с колодками на видавших виды пиджаках, измученная женщина с ребенком и какой-то мальчик с большой черной собакой. В тесном соседстве с Людкиной командой они все выглядели довольно жалко, в сравнении с многолюдной противоположной стороной. Из-за туч на минуту выглянуло солнце, и в глазах Карташова, лениво, сквозь зубы о чем-то договаривавшегося с Валерой, уже читалась откровенная насмешка.