Позволь ей уйти

— Видал, как Татьяна Васильевна вокруг него увивается? — спросила Милка, с аппетитом кусая помидор — такой спелый, что капли стекали у неё по подбородку. — “Ах, Сенечка, ох, Сенечка!..” Прям как будто сам Майкл Джексон приехал.

Это была ревность.

— Интересно, — хмыкнул Пашка, — а вот когда мы вырастем и лет через десять, например, тоже приедем к ней в гости, она нам так же рада будет?

— Ну-у-у, через десять лет, — протянула Милка. — Может, тогда Высоцкая вообще помрёт, она ведь уже и так старая. Ей, наверное, лет пятьдесят!

— Да и этот “Сенечка” тоже. Ему вроде двадцать шесть, — Пашка произнёс эту цифру таким тоном, словно она была символом дряхлости и старческой немощи. Впрочем, примерно так он и думал: молодость заканчивается сразу после двадцати.

— Паш, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спросила Мила. Он неопределённо пожал плечами.

— Да фиг знает. Может, футболистом. А ты?

— А я — актрисой, — поделилась Милка и быстро зыркнула на него исподлобья — не смеётся ли? Но Пашка отнёсся к её мечте со всем уважением.

— А вообще… ты себя каким представляешь в двадцать лет?

— Ну, не знаю. Это так нескоро… Жена и дети у меня точно тогда будут, — сказал он так серьёзно, что Милка не сдержалась и фыркнула.

— Ужас какой!

— Чего смешного? — смутился он. — А ты разве не хочешь мужа и детей?

— Замуж хочу, детей нет, — без запинки ответила она, словно уже не раз обдумывала этот вопрос.

— Почему? — искренне удивился он.

— А если я не смогу их полюбить? — отвернувшись, буркнула Милка.

— Так не бывает. Все родители любят своих детей.

— Ну что ты несёшь, дурачок! — моментально завелась она. — Если бы это была правда, откуда бы на свете взялось столько детских домов? Думаешь, в детдом попадают только после какого-нибудь несчастного случая, как с твоей мамой? А бывает и как у меня — мама просто отказалась от меня прямо в роддоме. Потому что я ей была на фиг не нужна!!!

Возразить на это ему было нечего. Пашка, конечно, давно уже просёк, что легенда о матери — победительнице конкурса красоты, пленившей арабского шейха — является плодом Милкиной фантазии.

Оба немного помолчали, думая о своём, затем синхронно тяжело вздохнули и принялись доедать остывающий шашлык.

Когда с угощением было покончено, они вежливо поблагодарили весёлого усатого шашлычника и поднялись, чтобы уходить: в детдоме могли их хватиться.

— Что, молодёжь, — хитро подмигнул он им, — может, ещё порцию? Угощаю…

Но Пашка отказался с вежливым достоинством: они не побирушки какие-нибудь. Их и в детском доме неплохо кормят.

* * *

Милки не стало в начале мая.

“Ты не плачь обо мне, Пашечка, — сказала она ему за пару недель до смерти — в один из редких, но таких долгожданных и горьких моментов, когда сознание её было практически ясным. — На самом деле я очень счастливой ухожу, как бы пафосно это ни звучало. Я классную жизнь прожила, ну правда. Во-первых, у меня есть друг. Настоящий, клёвый, который даётся раз в миллион лет. Во-вторых, есть мама с папой. Пусть приёмные, но такие, что стоят тысячи родных. Я это всё, конечно, ни капли не заслужила, но я всегда была неблагодарной свиньёй, для тебя это не новость. Ну и любовь есть, конечно же. Пашка, я очень-очень сильно тебя люблю. Всегда любила. И когда умру, тоже буду любить. Не знаю как, но совершенно точно буду”.

В Москве в те дни впервые установилась по-настоящему тёплая погода. Цвела сирень. Воздух был чистым, прозрачным и лёгким, стояли сухие солнечные дни. Ласковый ветер приносил с собой надежду на что-то доброе и близкое, так что любые слёзы высыхали сами собой.

И, несмотря на боль в груди, было очень легко дышать…

Эпилог: Даша

Два с половиной года спустя…

Даша, декабрь 2020

Две тысячи двадцатый год стал серьёзным испытанием для артистов по всему миру. Закрывались театры, отменялись спектакли, срывались гастроли. Актёры, танцовщики и певцы сидели без работы. Большинству людей стало просто не до развлечений: пандемия коронавируса диктовала новые правила для новой реальности.

Когда же наконец была дана отмашка, что можно потихоньку снова приступать к репетициям, артисты Театра балета не поверили своим ушам. Многие балерины плакали от счастья — неужели возобновятся спектакли? Неужели театр заживёт прежней — шумной, суетной, беспокойной, но такой счастливой — жизнью?! Они все безумно соскучились по сцене и зрителю, по запаху пыльных кулис, танцевальным классам, костюмам и гриму…

Да, время внесло свои коррективы. Репетиции отныне проходили только в защитных масках. Кроме того, была ограничена продажа билетов на спектакли, чтобы заполняемость зала не превышала двадцати пяти процентов. Но четверть зала — это ведь намного, намного лучше, чем абсолютно пустой зал! Поэтому артисты всё равно ликовали, согласные на любые жертвы.

Даша, которую незадолго до окончания университета приняли на работу в пресс-службу МГАТБ, тоже не могла нарадоваться постепенному снятию ограничений. Конечно, она вполне справлялась со своими обязанностями и по удалёнке — организовывала онлайн-конференции, мастер-классы и интервью с артистами, но… атмосфера театра, его закулисье, внутренняя кухня — это совсем иное. Тут и работалось иначе, чем дома, куда живее!

В эти предновогодние дни на неё навалилось как никогда много бумажной волокиты. Нужно было подготовить несколько пресс-релизов и разослать их по электронке заинтересованным журналистам — театр намеревался встретить две тысячи двадцать первый с размахом, показав во время праздников все свои лучшие спектакли. А для традиционного “Щелкунчика”, неизменно любимого и взрослыми, и детьми, в новогоднюю ночь планировалось устроить бесплатную онлайн-трансляцию на сайте YouTube.

Даша уже почти закончила с подготовкой нужных документов, оставалась сущая мелочь — распечатать и завизировать у главного. Однако до нужного кабинета она дойти не успела. Едва выскочила из пресс-центра, прижимая к себе ворох бумаг, как услышала за спиной негромкое:

— Привет, Даш.

Она моментально узнала этот голос, хотя не слышала его уже очень-очень давно. Кажется, целую вечность…

Задержала на миг дыхание и обернулась.

Павел почти не изменился за то время, что они не виделись. Разве что возмужал, стал шире в плечах и сменил причёску. Впрочем, сказать, что Даша совершенно не представляла, как он сейчас выглядит, было бы лукавством. Она, конечно же, видела его по телевизору и в интернете.

В этот нелёгкий для всех артистов период Павел не просто удержался на плаву — а взлетел ещё выше, став настоящей звездой. Во-первых, он начал вести собственное интерактивное танцевальное шоу, очень рейтинговое и успешное. Во-вторых, в нём вдруг открылся талант хореографа: он сам ставил танцы и давал мастер-классы для молодых танцовщиков из всех уголков мира — разумеется, в онлайн-формате. В-третьих, его постоянно приглашали в жюри всевозможных балетных конкурсов — заполучить к себе знаменитого Павла Калинина мечтали все, пусть даже виртуально.