PR-проект «Пророк»

Разве может какой-то телефонный разговор, — продолжал Денис, — быть свидетельством преступления? Хорошо известно, что современные технические средства могут имитировать голос любого человека, если оригинал этого голоса находится в распоряжении специалиста. Я имею в виду запись голоса, — поспешил поправиться Денис.

Далее, мне представляется смехотворным рассказ противной… — Денис будто случайно запнулся на этом слове, — противной стороны о том, как организовывалось преступление. Даже не специалисту, а любому человеку, который читает детективы, хорошо известно, что заказчик серьезного преступления никогда не выступает его организатором.

Вы можете апеллировать к старому правилу «Кому это выгодно?». Но кто сказал, что у Борисова нет других конкурентов? Не в этой, так в другой сфере бизнеса. Размах этого предпринимателя, хорошо известного в криминальном мире, известен.

— Я протестую! — крикнул с места Ведерников.

— Поясните, пожалуйста, свое высказывание по поводу криминального мира, господин Сеймов. Я правильно поняла причину вашего протеста? — обратилась судья к Ведерникову.

— Абсолютно правильно.

— Я думаю, что имею право на такое высказывание хотя бы потому, что господин Борисов хорошо известен почти всем гражданам России, в том числе и уголовникам.

— Спасибо за пояснение. — Судья кивнула в сторону Дениса. — Протест отклонен. — Судья стукнула молоточком по столу: — Продолжайте.

— Итак, я повторяю, что размах этого, с позволения сказать, предпринимателя, хорошо известного в криминальном мире, не является ни для кого секретом. То есть покушение могло быть организовано кем угодно. Остается последний аргумент: признание одного из осужденных. По моим данным, один из этих людей в течение последнего месяца перед случившимся только числился в службе безопасности. По сути, он был алкоголиком и не был вовремя уволен то ли по недосмотру, то ли в надежде на то, что вернется к работе. Я утверждаю, что он был подкуплен агентами обвинения.

— Это смешно! — крикнул со своего места Ведерников, имитируя улыбку на лице.

Судья стукнула молоточком и строго посмотрела на пожилого адвоката.

— Прошу прощения, ваша честь, но это смешно, — проговорил Ведерников.

— Я продолжу, несмотря на бесцеремонность коллеги, — начал Сеймов. — Вероятно, такая манера поведения присуща всем, кто работает с Борисовым.

— Я протестую! — закричал коллега.

— Протест принят. Не делайте оскорбительных обобщений, — сказала судья, сохраняя каменное выражение лица.

— Прошу прошения. — Денис улыбнулся. — Я не буду распространять выводы, сделанные мной из общения с этим господином, на всех, работающих у Борисова. Таким образом, я утверждаю, что агенты обвинения, воспользовавшись плачевным положением больного алкоголизмом человека и его чувствами к семье, которую он не мог обеспечить, склонили его к тому, чтобы он оклеветал себя. Это, кстати, объясняет и происхождение денег у родственников, о чем говорил выступавший до меня. Думаю, что описанная мной картина ставит все с головы на ноги. Теперь всем, надеюсь, понятно, кто истинный преступник, а кто жертва преступления. Куда более изощренного, а потому и более опасного, чем то, о котором только что говорил этот гражданин. — Денис небрежно кивнул в сторону Ведерникова. — Я обращаюсь к суду и к уважаемым присяжным: является ли моя версия менее правдоподобной и менее доказательной, чем версия обвинения?

Ведерников поднял руку.

— Вы закончили, Денис Алексеевич? — спросила судья.

— Пока да.

— Что вы имеете сказать? — обратилась она к Ведерникову.

— Я считаю все сказанное выше не просто гнусной клеветой, но и попыткой ввести суд в заблуждение. Думаю, измышления моего коллеги надо расценивать как лжесвидетельство. При обвинениях столь серьезных необходимо предъявлять более серьезные свидетельства, чем сотрясание воздуха.

— Вы закончили? Вы имеете что-нибудь возразить? — обратилась судья к Денису.

— Да, имею. Я лишь высказал предположение и отвергаю нападки и измышления адвоката противной стороны о том, что я пытаюсь ввести суд в заблуждение. Я мог бы обратиться к присяжным с просьбой представить себя на месте обвиняемого, возможно, обвиняемого незаслуженно, и взвесить все услышанное в этом зале. Я мог бы попросить их ответить себе на вопрос: «Есть ли хоть один шанс предположить, что события развивались так, как я рассказал?» И еще на один вопрос: «Если такая вероятность есть, вправе ли я приговаривать человека, который, возможно, невиновен?» Но я не буду просить об этом присяжных. Я только позволю себе выразить уверенность в том, что происходящее сегодня в этом зале станет ярким подтверждением действенности новых правил правосудия. Я знаю, что решение суда присяжных, каким бы оно ни было, подтвердит правильность решений наших законодателей, авторов судебной реформы.

Судья поблагодарила Дениса и по очереди спросила адвокатов, не хотят ли они добавить еще что-либо. Адвокаты отказались. Тогда судья три раза стукнула по столу молоточком и торжественно произнесла:

— В соответствии с утвержденной процедурой прошу представителей сторон подойти к суду.

Оба адвоката подошли к судье и положили перед ней на стол запечатанные конверты. После чего вернулись на свои места.

— В соответствии с действующими нормами права, — торжественно объявила судья, — представители сторон внесли в суд денежные суммы, по величине которых суд присяжных, в присутствии которых будут вскрыты эти конверты, вынесет постановление о виновности или невиновности ответчика. Прошу обратить внимание присутствующих на то, что данная процедура происходит впервые в стране в строгом соответствии с формой, узаконенной российским законодательством. От того, насколько четко мы будем соблюдать эту форму, будет зависеть четкость соблюдения процедуры правосудия в дальнейшем. Суд сделал все, чтобы не создавать негативных прецедентов.

Данная форма внесения окончательных денежных залогов значительно упрощает процедуру судопроизводства, вынося приговор не по формальному признаку доказанной или недоказанной вины, а по более высокому признаку, выбирая, можно сказать, между добром и злом. Добром и злом в общественном понимании этих терминов, а не в юридическом, то есть в наиболее истинном. Размеры внесенных сумм характеризуют платежеспособность сторон. То есть они являются показателем той меры пользы, которую каждая из сторон приносит обществу и в обмен на которую и получает свои деньги. Суд принимает решение, во-первых, по признаку полезности человека обществу и, во-вторых, по его способности внести как можно большую сумму в судебный бюджет.

Думаю, мое краткое объяснение внесло максимальную ясность в ход процедуры, которая сегодня в этих стенах становится не просто запечатленными на бумаге словами, но традицией дальнейшего судопроизводства.

В перерыве заседания будет проведена пресс-конференция, в ходе которой пресс-секретарь президента по особым вопросам господин Фимин Анатолий Георгиевич ответит на вопросы присутствующих здесь аккредитованных журналистов. В том случае, если кто-то из представителей средств массовой информации не успел по каким-то причинам пройти процедуру регистрации, в фойе суда можно зарегистрироваться, внеся сумму, эквивалентную двумстам долларам США. После завершения аккредитации списки будут переданы судебной коллегии. Регистрация заканчивается через пятнадцать минут — сразу перед началом пресс-конференции. Так что прошу поторопиться. Объявляется перерыв.

— Прошу занять свои места, — сказала судья, по привычке стукнув деревянным молотком. Через минуту шум в зале затих, к столу подошел клерк и протянул судье несколько листов бумаги.

— Так, я вижу, что почти все присутствующие в зале представители прессы зарегистрировались. Тем не менее мы будем сверять… Только что мне стало известно, что Анатолий Георгиевич не сможет принять участие в пресс-конференции. Вместо него выступит его коллега — кандидат юридических наук, адвокат Андреев Сергей Васильевич. — Судья кивнула головой в сторону напряженно сидевшего рядом с ней молодого человека лет двадцати пяти.