PR-проект «Пророк»

Андреев щелкнул по установленному перед ним микрофону и, запинаясь, спросил:

— Пожалуйста, кто первый? Вот, пожалуйста, журналист в первом ряду.

Журналист в первом ряду представился и спросил: «Куда направляются средства, внесенные сторонами?»

Судья перевернула несколько листов, лежавших перед ней на столе, и, изредка отрываясь от текста, ответила:

— Одной из причин изменений судебного законодательства, одной, но не главной, является недостаток финансирования судебных органов. Как вам известно, было подсчитано, что ежегодно более пятисот миллионов долларов могли бы пополнять государственный бюджет. Кроме того, должна это подчеркнуть, данная процедура впервые делает присяжных реальными действующими лицами процесса.

— В чем состоит роль присяжных? — спросила девушка в первом ряду.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Наталья Семенихина, журнал «Перфект».

— Роль присяжных, как и прежде, состоит в вынесении решения по признаку «виновен — не виновен». Только после проведенной судебной реформы они выносят свое решение, опираясь не на личные симпатии, а на совершенно объективные вещи — размер вкладов сторон. Вы же понимаете, что эмоции и чувства — результат работы адвокатов. Более профессиональному мастеру своего дела всегда удавалось внушить присяжным правоту своего подзащитного. При этом решение, еще раз подчеркну, зависело не от правоты подзащитного, а от профессионализма и ораторских способностей адвокатов. А кто имел более профессиональных адвокатов? Тот, кто был в состоянии их купить. Так что нынешняя система значительно упростила процедуру и направила крутящиеся около суда средства в государственную казну.

— А как насчет судебных ошибок? — Нужный вопрос задало явно подставное лицо, судя по тому, что это лицо не назвало представляемое им средство массовой информации, а ведущий не спросил об этом.

— Это зависит от того, что понимать под судебной ошибкой. — Андреев опять уткнулся в свою бумагу. — Если речь идет о тех случаях, когда процесс выигрывался менее оплачиваемыми адвокатами, то сегодняшняя процедура такую ошибку полностью исключает. Если же речь идет о степени виновности или невиновности подсудимого, то об этом я уже говорила. Побеждает тот, кто приносит наибольшую пользу обществу и готов большую долю законного вознаграждения передать государству.

Разве мы можем осуждать человека, который случайно оступился на пути, идя по которому он творил добро. Мера добра — заработанные им деньги. Мера совершенной им ошибки определяется мерой вносимого им вклада. И добро перевешивает, если этот вклад оказывается большим, чем вклад оппонента.

— Следующий вопрос, пожалуйста.

— Какова роль свидетелей в новой процедуре?

Андреев поморщился, зашуршал бумажками, что-то прочел и заговорил:

— Роль свидетелей по-прежнему высока. Они помогают наиболее точно определять картину преступления. Кроме того, если раньше заседания суда могли откладываться по причине неявки важных свидетелей, то теперь эта проблема решена. Суд будет работать быстрее, значит, более эффективно. Да и у других участников процесса бесконечно откладываемые заседания не будут занимать столько времени, отрывая их от работы или личных дел. Да, пожалуй, вот еще о чем стоит сказать: все слышали о так называемом запугивании свидетелей. Из-за этого суду и правоохранительным органам приходилось затрачивать значительные силы и средства для защиты свидетелей. Из-за этого явления мог быть сорван процесс отправления процедуры суда. Теперь эта проблема навсегда устранена. Больше ни у кого не возникнет мысли запугивать ни в чем не повинных людей, которым не посчастливилось быть косвенным образом причастными к происшествию.

— Не позволит ли новая процедура богатым людям безнаказанно совершать преступления, если они будут знать, что суд их оправдает благодаря деньгам? Я имею в виду, например, недавний скандал с Антоновичем.

Андреев покраснел:

— Это провокационный вопрос. Я не буду на него отвечать. Если вы кого-то подозреваете, то это еще не основание называть человека преступником. Вину может определить только суд. Пожалуйста, молодой человек, который вон там тянет руку.

Поднялся молодой человек в центре зала:

— Повлияет ли решение суда по данному вопросу на судьбу исполнителей преступления, которые уже сидят?

— Не думаю, что я вправе отвечать на этот вопрос. Любое мое мнение по данному вопросу может быть расценено как попытка давления на суд. Хотите еще что-нибудь спросить?

— Скажите, пожалуйста, как, на ваш взгляд, нововведения скажутся на числе осужденных?

— Думаю, вам хорошо известно, что тюрьмы в России переполнены. Более того, очевидно, что изменится качественный состав отбывающих наказание. При правильном исполнении судебной процедуры по новому законодательству, которую мы с вами сейчас создаем, за решеткой окажутся только неплатежеспособные граждане, так сказать, отбросы общества. Это люди, не только не способные внести нужную сумму, так как они не сделали обществу добра на эту сумму, но и люди, за которых никто не готов будет внести поручительный вклад. Этим они доказывают свою асоциальность, а значит — антисоциальность. Ничего, кроме вреда обществу, они принести не в состоянии. И общество их изолирует.

— А как насчет пенсионеров?

— А что пенсионеры — не люди, что ли? — Андреев высоко поднял брови. — Почему для них мы должны делать какие-то исключения? Такие общечеловеческие ценности, как добро и зло, едины для всех. По вашему получается, что пенсионеру можно убивать, а вам, например, нельзя?

— Какую пользу бюджету приносит данная процедура? — был следующий вопрос.

— Я считаю, что вопрос поставлен слишком узко, но в таком виде я на него ответил. Более полумиллиарда долларов ежегодно мы планируем получать в результате нововведения. Часть этих денег будет направлена на повышение зарплаты судей. Потому что только тогда судья может быть действительно неподкупным и не стыдиться своего положения, когда о нем должным образом заботится государство. Вы можете возразить — я вот слышу в зале, что деньги получают адвокаты обеих сторон. Ну и что? И мы принимаем деньги обеих сторон, а не только выигравших. И виновные должны платить обществу и оплачивать судебные издержки. Но главная прибыль, хочу подчеркнуть, это — моральный результат, который получает общество в ходе безупречного правосудия.

На этой высокой ноте пресс-конференция была закончена. Слово опять взяла судья. Она поблагодарила Андреева за разъяснение нового законодательства, и он направился к выходу. Часть журналистов побежала за ним.

Судья постучала молоточком по столу, призывая к порядку.

Заседание суда продолжается! — провозгласила она. — Теперь, когда уважаемый Сергей Васильевич Андреев нам так подробно все объяснил, у присутствующих не может возникнуть какого-то недопонимания по поводу нюансов происходящего. Во время пресс-конференции заседала комиссия присяжных. Они вынесли свое решение.

В зале установилась тишина.

— Согласны ли господа присяжные засвидетельствовать, что все процедурные формальности были соблюдены? — спросила судья, обращаясь к председателю комиссии присяжных.

— Да, ваша честь, — кивнул тот.

— Согласны ли господа присяжные засвидетельствовать, что суммы, указанные в ходе процесса, внесены обеими сторонами и решение было вынесено в соответствии с действующим судебным законодательством?

— Да, ваша честь.

— В таком случае прошу поставить свои подписи в протоколе заседания.

Присяжные поднялись и по очереди прошли к судейскому столу, где расписались в каком-то документе.

— Прошу занять свои места, — объявила судья.

Присяжные сели.

— Теперь я попрошу присяжных огласить вердикт по сути слушаемого дела. Виновен ли Боровский Борис Анатольевич в совершении покушения на Борисова Андрея Егоровича с целью убийства?

— Виновен, виновен, виновен… — друг за другом произнесли семеро присяжных.

— Единогласно, — резюмировала судья. — Суд выносит решение в пользу истца. — Она стукнула молоточком по столу, как бы ставя громкую точку в протоколе прошедшего заседания. — Суд постановляет по сумме пунктов обвинения приговорить Боровского Бориса Анатольевича к шестидесяти пяти годам тюремного заключения в колонии строгого режима.

В зале воцарилась тишина. Было слышно, как напряженно жужжат лампы под потолком и кто-то шуршит бумагой. Политическое шоу превращалось в трагедию для человека, которому предстояло провести остаток жизни в четырех стенах камеры. Это было равносильно смертной казни. По крайней мере, по словам Андреева. Кто-то кашлянул. Раздался звук, как будто всхлипнула женщина.

— Вы имеете что-нибудь сказать? — обратилась судья к поднявшемуся защитнику Боровского.

Сеймов заговорил так, как будто только что обнаружил в дебрях законодательства неизвестный ранее пункт.