Прах человеческий

– Рано или поздно такая жизнь вам наскучит. Или вы наскучите ей.

– Но вы только что признались, что не спец в этих вопросах! – сочувственно улыбнулся Олива, ткнув в мою сторону пальцем. – Как может наскучить постоянная смена обстановки, гм? К тому же! – Он заложил руки за спину и потянулся. – Марло, моя жизнь связана с флотом. Тут не остепенишься, даже если захочешь. Что подвернулось, то и берешь. Впрочем, девушки большего и не предлагают.

– Может быть, – допустил я, опираясь на пульт, чтобы подняться. – Может, вы и правы, коммандер. Но женщина женщине рознь. Некоторым ничего от нас не надо, но и мы им безразличны. А некоторым нужно от нас все без остатка. И они стоят того, чтобы это все отдать.

– А еще меня романтиком называют, – стремительно парировал бойкий на язык Олива.

– Это слово давно уже неправильно трактуют, – язвительнее прежнего ответил я. – В ваших забавах нет ничего романтичного.

– Еще как есть! – воскликнул Олива. – Черная планета, Марло! Я ведь не преступник. Никого не обижаю.

– Кроме себя.

Я оглянулся на застывшую в капсуле Валку и решил, что пора составить ей компанию. Думал ли я когда-нибудь так, как Гектор Олива? О женщинах и не только о них? Было ли духовное родство лишь мнимым понятием, о чем как-то говорила Валка? К моему удивлению, молодой офицер не отпустил в ответ очередную шпильку. Я повернулся к нему и увидел, что он с любопытством таращит на меня зеленые глаза.

– Что?

– А вы женаты? – спросил он.

Вот этого удара я и дожидался! Удивительно, что он так долго медлил с выпадом.

Я мог бы отчитать его, напомнить о пропасти между нашими званиями, но это означало бы отказаться от своих слов, признать поражение – и он это понимал. Олива держал язык за зубами лишь потому, что раздумывал о последствиях такого вопроса. Достаточно ли он смел, чтобы препираться с имперским лордом?

Оказалось, достаточно смел.

– Нет, – просто ответил я и закрыл глаза.

Давняя боль вернулась, но я прогнал ее старым афоризмом:

– Мы с вами палатины. Мы служим императору, а он не соизволил дать мне вольную.

Я не добавил, что Валка не хотела за меня замуж.

Моя рука потянулась туда, где должна была быть филактерия с кровью Валки, но нащупала под рубашкой лишь медальон со скорлупой Тихого. Филактерию Валка подарила мне перед битвой на Беренике; ампула символизировала компромисс между ее тавросианской культурой и моими имперскими традициями. А я потерял ее, забыл на Нессе перед вылетом на Падмурак.

Адриану Марло суждено было остаться неженатым и бездетным. Мое положение и происхождение могли подарить мне лишь иллюзию полноценной семьи.

– Сэр Гектор, я уже стар, – впервые обратился я к молодому коммандеру по имени. – Я побывал в тридцати с лишним сражениях на множестве планет. Говорил с богами, бился с демонами. Ел за одним столом с самим Бичом Земным, пировал с Кхарном Сагарой. Я более трехсот лет служу императору верой и правдой и за все эти годы любил лишь трех женщин. – Я символично поднял свою трехпалую руку. – Одну потерял, другую предал, а третья… – указал я на капсулу Валки, – перед вами.

– Похоже, мы с вами очень разные, – сказал Олива.

– Возможно, – допустил я и прошел мимо молодого офицера.

Остановившись рядом, я положил руку ему на плечо и оглянулся на Валку.

– Я бы женился на ней, если бы мог. – Я потупил взгляд, как будто стыдясь своих слов и чувств. – Но я отдал ей все.

Я убрал руку и двинулся дальше.

– Простите, милорд, – непривычно неуклюже и скомканно произнес Олива, вдруг превратившись из человека в офицера. – Не хотел вас оскорбить.

– Вы не виноваты, – ответил я, подходя к двери. – Это старая рана.

– Ваша светлость! – Голос Оливы настиг меня в коридоре. – Позвольте еще вопрос?

Обернувшись, я жестом выразил разрешение.

– Ваше лицо, – произнес он, имея в виду шрамы. – Правда, что это сделал Бич?

Я застыл. Передо мной вновь встали черные пески Эуэ, тонкие высокие древки сьельсинских стягов – синих, черных и зеленых – и, вдали, свод черепа Миуданара.

«Arkam Resham aktullu. Arkam amtatsur».

Сверкнули когти Дораяики, и я вздрогнул.

– Правда, – ответил я, усилием воли заставив себя не притрагиваться к шрамам.

Гектор Олива смог лишь покачать головой:

– Звучит невероятно.

Он опустил руки и, потупив взгляд, добавил:

– Я родился уже после Аптукки. Когда вы победили Улурани. Подумать не мог, что когда-нибудь с вами встречусь, но… Вы и Дораяика… – Он запнулся. – Все равно что… встретить персонажей из книжки. Из оперы… не знаю. Трудно поверить, что вы настоящий.

К собственному удивлению, я рассмеялся. Хрипло, ненадолго.

– Может, кое-что общее у нас и есть. Меня нередко посещают такие же мысли, пусть и не о себе. – Я отвернулся, посмотрел на солдата в капсуле слева от меня. – У нас, людей, такая долгая история, что мы уже забыли, насколько древняя традиция – мифотворчество. Может быть, в нас заложено чувствовать себя не в своей тарелке, когда история и миф переплетаются.

– Все считали вас погибшим, – сказал молодой офицер, не найдясь с подходящим комментарием.

– Да я и сам так считал, – ответил я без лукавства.

Я не рассчитывал уйти живым из Актеруму.

– Официально об этом не объявляли. Наверное, в Имперской канцелярии считают, что это подорвет мораль. Вас даже к пропавшим без вести не причисляют. Но слухами земля полнится. Марло погиб в ходе конфликта с Содружеством. Марло погиб в бою со сьельсинами, был пленен врагом и казнен, и так далее.

– Не слышал об этом.

– Я в это не верил, – сказал Олива.

– Что ж, – нахмурил я лоб, – вы ошибались.

Сообразив, что я перегораживаю Оливе проход, я сразу добавил:

– Теперь моя очередь спрашивать. Вы из особого отдела. Что меня ждет?

Олива улыбнулся, поняв, что я больше не собираюсь донимать его личными щекотливыми вопросами.

– На Нессе? Да все как обычно. Встанем на орбиту, вы с вашей дамой дадите показания людям магнарха, затем вас подвергнут стязанию и высадят на планету. Нам предписано обеспечивать вашу безопасность до новых распоряжений императора. Вот и все.

– Стязанию? – переспросил я, повторив ненавистное слово.