Прах и тень

Холмс улыбнулся, провожая ее до дверей.

— Я с величайшим нетерпением жду завтрашнего дня. Мне очень жаль, что вас так напугали. Восхищаюсь силой духа, проявленной вами.

Мэри Энн слегка покраснела от смущения.

— Как видно, мне придется вынести еще несколько поездок в метро, но я к этому готова. До завтра, джентльмены. Полагаю, этот мистер Ласк сильно удивится. Впрочем, неважно. Надеюсь, он скоро смирится с моим присутствием.

На следующий день в половине третьего я сидел один с выпуском журнала «Ланцет» на коленях, курил сигару и без особого успеха пытался следить за ходом мысли автора статьи о заболеваниях, вызываемых паразитами. Без десяти три я добавил угля в камин и посмотрел, что делается за окном. Тут я услышал кошачью поступь Холмса на лестнице. Мой друг вошел, улыбаясь собственным мыслям.

— Дела идут прекрасно, — сказал он. — Не думал, что все так встанет на свои места. Заметьте: до вчерашнего дня я не имел ни малейшего понятия, что Данлеви преследует Мэри Энн, но это сыграло нам на руку. А вот и колокольчик! Мисс Монк уже здесь.

Она вошла куда в лучшем настроении, чем вчера. Весело поприветствовала нас и, увидев свое отражение в стеклах буфета, недовольно нахмурилась и поправила прическу.

— Малыши, оставшиеся на попечение мистера Ласка, — слишком сильное зрелище для одинокой девушки, — сказала она с довольным видом, извлекая заколку из кармана. — Правда, четверо старших доставляют гораздо меньше беспокойства, чем трое младших. За вчерашний вечер я успела побывать принцессой, рабыней махараджи, джинном и вьючной лошадью. И если бы мне не захотелось спать…

Девушка внезапно умолкла, услышав дребезжание колокольчика внизу.

— Мисс Монк, присядьте, пожалуйста, в плетеное кресло, — предложил Холмс. — Ваше привычное место занимает доктор Уотсон, но, если хотите расположиться поудобнее, мы предложим вам сесть на диван.

Дверь распахнулась, и на пороге возник еще один гость — светловолосый, высокий, широкоплечий молодой человек в темно-сером пальто и брюках из неяркой клетчатой ткани. Гладко выбритый, с усами, загнутыми кончиками вверх, и приятными чертами лица, искаженными в тот момент сильнейшим испугом. Было заметно, что он едва сдерживает волнение. При ярком дневном свете я не сразу узнал его, но тут меня озарило: это тот самый человек, с которым мисс Монк сидела в пабе «Квинз Хед» в ту ужасную ночь.

— Мистер Стивен Данлеви, я полагаю? Разрешите представиться: Шерлок Холмс. Впрочем, льщу себя надеждой, что вам уже известно мое имя. Доктора Уотсона, наверное, тоже помните; ну, а в компании мисс Монк вы имели удовольствие бывать не один раз.

Стивена Данлеви, казалось, нисколько не удивило, что Шерлок Холмс ждет его. Увидев мисс Монк, чьи выразительные брови изумленно взмыли вверх, молодой человек издал непроизвольный возглас облегчения.

— Что скажешь, Данлеви? — прервала эту немую сцену Мэри Энн. — Ты, по крайней мере, вымылся с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

Наш гость, казалось, был ошеломлен этим замечанием, но Холмс, как всегда, контролировал ситуацию.

— Прошу вас, присядьте, мистер Данлеви. Рад сообщить, что ваше присутствие здесь подтверждает мнение, которое у меня сложилось о вас. Будьте так любезны, ответьте на несколько вопросов.

— Конечно, сэр. Но я не знаю, что произошло после того, как вы пригласили меня.

Шерлок Холмс загадочно улыбнулся:

— Полагаю, мне удастся описать, как разворачивались события. Есть, конечно, пара-тройка незначительных подробностей, которые я хотел бы услышать от вас.

— Я к вашим услугам. Рад видеть мисс Монк здесь, на Бейкер-стрит.

Мы с Мэри Энн озадаченно переглянулись, но Холмс оставался невозмутимым.

— Приятно это слышать. Вначале я гадал, кто вы: простолюдин из Сити или частный детектив, но теперь с удовольствием представляю вас мисс Монк и доктору Уотсону как Стивена Данлеви, журналиста «Стар» — бурлящего рассадника либерального недовольства.

От удивления у меня перехватило дыхание.

— Журналиста! А к чему тогда все эти россказни о потерянном армейском друге и убитой девушке?

— В этом и заключается главный вопрос, — сказал Холмс, зажигая сигарету с самодовольным видом. — Итак, я начинаю. Прерывайте меня, когда что-то неясно.

Стивен Данлеви — это подлинное имя — зарабатывает себе на кусок хлеба с сыром сочинением тех самых подстрекательских статеек, которые недавно в этой же комнате осуждал мой старший брат. Мол, некоторые живут тем, что выставляют на всеобщее обозрение задворки британской цивилизации, известные под именем Уайтчепел. Самые нахальные представители такого рода изданий не гнушаются даже тем, что, желая собрать наиболее достоверный материал, проводят свои расследования в чужом обличье.

Накануне убийства Марты Тэйбрам был нерабочий день. И без того шумный город переполнила праздная публика, ищущая удовольствий. Народ предвкушал замечательное веселье с рыночными забавами и фейерверками. Опытному журналисту нетрудно было отыскать тему для репортажа. Мистер Данлеви взял за несколько шиллингов напрокат одежду гренадера, спрятал блокнот поглубже и отправился на вылазку, надеясь сочинить захватывающую историю.

Будучи по натуре общительным, умея легко сходиться с людьми, мистер Данлеви случайно встретился с группой солдат, недавно получивших увольнительную. То, что они не разоблачили его мошенничество, объясняется исключительной осторожностью мистера Данлеви или же их чрезмерным опьянением, а скорее всего, сочетанием этих двух факторов. Вместе с ними наш сегодняшний гость переходил из одного паба в другой, так что к концу вечера мистер Данлеви был уже пьян не меньше своих собутыльников и готов к поиску приключений.

По общему мнению, самым компанейским из всего полка был сержант Джонни Блэкстоун. Все знали его как доброго малого и хорошего служаку, но, выпив, он превращался в отпетого хулигана. Мистер Данлеви, не имея никакого представления об особенностях характера Блэкстоуна, оставался в его компании даже после того, как близкие дружки Джонни сочли за благо покинуть его. Им-то было хорошо известно, что он, крепко набравшись, ищет малейший повод, чтобы затеять ссору.

В пабе «Два пивовара» мистер Данлеви свел знакомство с Мартой Тэйбрам и ее подружкой Жемчужинкой Полл, которая впоследствии бесследно исчезла в преисподней лондонских трущоб. Что касается Марты Тэйбрам, она получила известность как первая женщина, которую Джонни Блэкстоун убил в припадке безумной ярости. По крайней мере, о ней первой стало известно. Я смутно представляю, что подвигло его на такое кровавое деяние, но, возможно вы, мистер Данлеви, дадите нам более точную информацию.

По мере того как Холмс излагал свою версию, беспокойство Стивена Данлеви росло. В ответ на предложение сыщика он вытер лоб носовым платком и решительно кивнул:

— Вы просто изумляете меня, мистер Холмс: все сказанное — чистейшая правда. Нарисованная вами картина настолько верна, что я мало чем смогу помочь вам. Мы оба были уже сильно пьяны к тому времени, когда зашли в «Двух пивоваров» и сели немного поболтать с девушками. Блэкстоун именно таков, как вы его описали: щеголеватый темноволосый парень, колдстримский гвардеец, сражавшийся в восемьдесят втором году в Тель-эль-Кебире. [22] Ему около тридцати, и он хорошо известен в окрестных пабах.

22

Сражение 12–13 сентября 1882 года в ходе англо-египетской войны в 83 километрах к востоку от Каира. Английские войска под командованием Гарнета Уолсли нанесли поражение армии египтян под командованием Араби-паши. На следующий день пал Каир, после чего было установлено английское господство в Египте.

Сквозь туман в голове я уже понимал, что мы сильно засиделись, но тут вспыхнула ссора с человеком за соседним столиком, и Блэкстоун разбил бутылку о его руку. Мы покинули паб в самом постыдном состоянии и некоторое время шли вместе с девушками. Вскоре Блэкстоун под каким-то предлогом нырнул в темный проулок вместе с Мартой. Я собирался было последовать его примеру, но вовремя одумался и распрощался с мисс Полл, дав ей шиллинг. Решил подождать у входа в проулок, пока вернется Блэкстоун.

Прошло пять минут, десять. Тогда я зашел в паб посмотреть, нет ли его там. Не обнаружив ни Блэкстоуна, ни человека, с которым мы повздорили, я вернулся на прежнее место. Примерно в четверть третьего из проулка внезапно вышел полицейский. Он чуть не натолкнулся на меня, и я был так ошарашен, что не нашел ничего лучше, кроме как изображать солдата и дальше: признайся я, что устроил маскарад, возникло бы множество ненужных вопросов. Вот я и объяснил констеблю, что жду своего дружка-гвардейца, который зашел в проулок с девчонкой. Полицейский сказал, что посмотрит, нет ли солдат поблизости, да и мне велел быть начеку.