Прах к праху

За годы работы в Бюро Куинну довелось иметь дело с массой как аудио-, так и видеоматериала подобного рода.

Ушастый сдвинул вниз один из регуляторов эквалайзера и переключил два тумблера.

— Вот здесь. Я изолировал и заглушил голос жертвы и вывел на полную громкость остальные. Слушайте внимательно.

Все затаили дыхание. Крики стихли и отошли на задний план, послышался мужской голос, приглушенный и неразборчивый:

— …поверни… сделай это…

Затем белый шум, после которого послышался другой, еще более неразборчивый голос:

— …хочешь… чтобы я…

— Лучше уже не сделать, — признался Ушастый, нажимая кнопки и перематывая пленку. — Я могу сделать громче, но голоса отчетливее не станут. Говорившие находились слишком далеко от микрофона. Но, судя по частотам, я бы сказал, что один из них мужчина, а второй — женщина.

Куинн вспомнил раны на телах жертв; везде они складывались в отчетливый рисунок: длинный разрез, короткий разрез, длинный, короткий… Перекрести мое сердце, дай умереть. Обещание. Соглашение. Договор. Два ножа, свет отражается от их лезвий, сначала от одного, затем от другого, пока они то взлетают, то опускаются в жутковатом ритме смерти.

Теперь крестообразные раны обретали смысл. Странно, что он сам не обратил на это внимания: два ножа, двое убийц. Кстати, нечто подобное он уже видел раньше. Другое дело, что ему меньше всего хотелось увидеть это вновь. Он понял это по тому, как защемило в груди. Казалось, все его существо противилось этому жуткому выводу.

Нет более страшного, более извращенного убийства, нежели когда убийц двое. Такого рода «сотрудничество» являло собой самое омерзительное, самое тошнотворное, что может быть в человеческом поведении. Навязчивые идеи и состояния, страхи и садистские фантазии двух психически неуравновешенных людей, переплетенные между собой, словно змеиный клубок, где каждая мерзкая тварь пытается сожрать другую.

— Эй, Ушастый, прокрути пленку еще разок, — попросил Ковач. — И если можно, попробуй вытянуть еще хотя бы несколько слов, если не у обоих, то хотя бы у одного. Интересно узнать, о чем это они болтают между собой.

Техник пожал плечами:

— Постараюсь, но обещать не могу.

— Сделай, что сможешь. Думай о том, что спасаешь мою задницу.

— В таком случае ты будешь должен мне два ящика пива, которых мне не видать как собственных ушей.

— Ты, главное, вытащи мне голоса, и я обещаю, что по гроб жизни буду снабжать тебя пивом.

Куинн уже вышел назад в коридор, на ходу пытаясь навести порядок в собственной голове, лишь бы избавиться от неприятного ощущения в горле. Сосредоточься на текущих проблемах, а не на внутренних. Старайся не думать о том, что сейчас, когда расследование наконец сдвинулось с места, число убийц удвоилось, как в каком-то кошмаре.

Вскоре, хлопнув дверью, его нагнал Ковач.

— Этого только не хватало на нашу больную голову, — пожаловался он. — Был у нас один псих, так нате вам, теперь их двое… Что я теперь скажу начальству? Что мы ловим не одного, а двоих?

— А ты пока ничего не говори, — посоветовал Куинн. — Подожди немного. Нужно все как следует взвесить.

С этими словами он прислонился спиной к стене, как будто решил, что не сдвинется с места, пока не получит ответы на вопросы.

В коридоре было темновато, потолок низкий, народу мало, по крайней мере, в это время дня. Мимо них, увлеченно болтая о чем-то, прошли две женщины в лабораторных халатах. Куинн дождался, пока они отойдут дальше.

— Вопрос вот в чем. Они — равноправные партнеры, или же женщина — так называемая «согласная жертва»? Она участвует в убийстве потому, что ей это нравится, или потому, что у нее нет выбора? — размышлял вслух Куинн. — Кстати, у Ванлиса есть подружка? — спросил он, оборачиваясь к Лиске.

— Лично я про такую не слышала. Ни от жены, ни от босса, ни от коллег.

— А ты спрашивала у его жены про Джиллиан Бондюран? Знала ли она Джиллиан, не казалось ли ей, что ее супруг слишком близко с ней знаком?

— Она сказала лишь, что он готов пялиться на любые сиськи. Джиллиан отдельно не выделяла.

— Ты это про что думаешь? — поинтересовался Ковач.

— Про то, что не давало мне покоя с самого начала. Мы ведь так и не смогли окончательно опознать третью жертву. Зачем было убийце отрубать ей голову? Зачем уродовать ступни? С какой стати было сжигать четвертую жертву в машине Джиллиан? — сыпал вопросами Куинн. — Мы знаем, что это была несчастная, неуравновешенная девушка. И если вам хочется бежать от этой вашей несчастной жизни, что может быть надежнее, чем смерть, реальная или символическая?

— Ты думаешь, там, на кассете, голос Джиллиан? — спросила Лиска. — Ты думаешь, что она может быть партнершей Ванлиса?

— Я с самого начала говорил, что ключ к разгадке — это Джиллиан Бондюран. Слишком плохо она вписывается в картину. И вот сейчас мне пришла в голову мысль, что она вовсе не ключик. Она — убийца.

— Господи Иисусе, — прошептал Ковач. — Кажется, на моей карьере пора ставить жирный крест. В конце концов подамся в охранники, как Ванлис. Буду отгонять визжащих фанаток от их рок-идолов в «Таргет-центре».

Он посмотрел на часы и постучал пальцем по циферблату.

— Мне пора. У меня сегодня назначен разговор с женой бывшего партнера Бондюрана по бизнесу. Вдруг повезет что-нибудь вытянуть насчет Джиллиан.

— А я хотел бы поговорить с ее подружкой… как ее там… Мишель Файн. Вдруг у нее отыщутся копии записей музыки, которую они сочиняли вместе. Хотелось бы послушать плоды их творчества, понять состояние ее духа. А если там есть еще и слова, то и заглянуть в мир ее фантазий. Кстати, было бы также интересно услышать мнение этой Файн о Ванлисе.

— Его у нее нет, — сказала Лиска. — Я уже спрашивала, когда мы ездили на квартиру и видели его там. Она ответила мне тогда: «Кто замечает лузеров?»

— Хищники обычно замечают собратьев, — возразил Куинн и повернулся к Ковачу. — Кто у нас занимается Ванлисом?

— Типпен и Хэмилл.

— Отлично. Пусть они спросят, нет ли в доме его знакомого, который он охраняет, звукозаписывающей аппаратуры, видеокамеры или другой техники в этом роде.

Ковач кивнул:

— Будет сделано.

— Есть еще пара запасных вариантов, которые следует рассмотреть, помимо Ванлиса, — произнес Куинн. — Если отношения между Джиллиан Бондюран и ее партнером неравноправные, если он подавляет ее, манипулирует, то в этом случае нам следует повнимательнее присмотреться к ее жизни и найти мужчин, во власти которых она находилась. На сегодняшний день я могу назвать двух таких.

— Дорогой любимый папочка и доктор Брандт, — ответил Ковач с мрачным лицом. — Великолепно. Не успели мы хоть что-то нащупать, как здрасьте вам. Оказывается, что убийца — дочь самого влиятельного в городе человека. Более того, он еще и ее вдохновитель. Только этого не хватало мне.