Прах

Скруглённый пандус выходил в просторное помещение. Машин на стоянке, как всегда было мало. Половина мест пустовало. Я догнал Иру и схватил её за руку, когда мы уже вбежали на парковку, поскольку увидел, как на противоположной стороне открылись двери лифта, откуда высыпались пятеро бойцов с карабинами. По нам тут же принялись палить. Выстрелы гулко бахали в замкнутом помещении, от чего закладывало уши.

— Туда! — я потащил Иру к колонне. Из оружия у меня была только шашка. Против карабинов с ней долго не повоюешь. Надо было двигаться дальше, даже под огнём.

— К лестнице! — скомандовал я. — Пригнись.

Мы ломанулись влево, где находилась лестница, ведущая к чёрному ходу. По ней можно было выбраться на улицу. Это единственное, что мне пришло сейчас в голову.

Мы бежали мимо машин, согнувшись в три погибели. Пули летали совсем близко, но я их не слышал, я мало что слышал, поскольку от грохота заложило уши.

До двери, ведущей на лестницу, осталось совсем немного. И вдруг она распахнулась, и оттуда выскочили увээровцы в камуфляже. Я схватил Иру за плечо и толкнул к ближайшей колонне. В следующий миг выстрелы захлопали совсем рядом, и злые металлические мухи стали жалить меня.

Но отступать было поздно. Я ринулся вперёд, даже не думая, что энергия на исходе и может вот-вот закончиться. Двое камуфлированных оказались предо мной. Не останавливаясь, я рубанул одного. Клинок рассёк кевларовую каску и череп бойца, прошёлся словно по маслу, и половина головы отлетела. Второму рассёк живот вместе с пластинами бронежилета. На пути оказался третий, он стрелял почти в упор, но меня уже ничто не могло остановить. Шашка без малейших усилий разрубила шлем, забрало, бронежилет, руку бойца и карабин.

Повсюду была кровь: на лезвии, на одежде, на полу, на порубленных телах — к счастью, не моя. Но всё тело саднило, внутренняя энергия иссякала, а значит, долго не продержусь. Однако оставшиеся бойцы не рискнули тягаться со мной и ретировались обратно в дверной проём, откуда вышли.

Я обернулся. Искал глазами Иру, а увидел, как с той стороны, откуда мы прибежали, появились ещё вооружённые люди.

Отбросив шашку, я вырвал карабин из пальцев покойника с широченной раной в животе и открыл стрельбу по тем, кто бежал со стороны пандуса. Они тут же попрятались за машины. После чего я перенёс огонь на увээреовцев возле лифта.

Магазин иссяк. В карманах разгрузки покойников лежали ещё магазины — пластиковые коробы, набитые увесистыми металлическими шариками. Я распихал четыре магазина по карманам пиджака и брюк, один зарядил.

Но отстреливаться было не вариант. Рано или поздно меня задолбят, а учитывая, что энергии остался с гулькин нос, произойдёт это очень скоро.

— Сюда, я прикрою! — крикнул я Ире, что изо всех сил вжалась в колонну. В подтверждении своих слов пальнул несколько раз в одних, потом в других.

Приказ пришлось повторить, но Ира послушалась, и пробежала несколько шагов до двери на лестницу.

Вошёл на лестницу я первым. Надежда покинуть здание не оставляла меня.

На лестнице никого не оказалось, но когда открыл дверь чёрного хода, ведущую во двор нашего дома, на меня обрушился шкальный огонь. В сгущающихся сумерках засверкали огни дульных вспышек, треск и грохот наполнил улицу, и я едва успел спрятаться. Пули изрешетили дверь. Кашляя от поднявшейся пыли, я отошёл к лестничному пролёту, где ждала Ира.

Новости были плохими: дом окружили, и вырваться сейчас отсюда было без вариантов даже одному, не говоря уже о том, чтобы вытащить Иру. Оставался один вариант: подняться в квартиру, забаррикадироваться и отбиваться, ожидая подмоги.

До квартиры добрались беспрепятственно. Наверху засады не было. Мы вошли через чёрный ход, и я, приказав Ире сидеть в коридоре и не приближаться к окнам, принялся баррикадировать мебелью вначале чёрный ход, а потом пододвинул шкаф к главному.

Осмотрев улицу из окон, понял, что всё именно так, как мне и представлялось: и возле парадного входа, и возле чёрного стояли машины и толпились вооружённые люди, отрезав нам все пути к отступлению.

— Я не могу никому дозвониться, — крикнула Ира из коридора. — Связи нет. Её глушат.

Не поверив её словам, я набрал номер вначале Николая, потом Валеры и Дмитрия Прокофьевича, но Ира была права: связь отсутствовала, а сеть не ловила.

Ира сидела в коридоре, пытаясь унять дрожь. Я сел рядом на корточки и осмотрел её трясущиеся руки. Они были в мелких порезах от стекла и красные от крови, на лбу обнаружил ссадину. На правой руке были синяки — это из-за того, что я её тащил за собой. Когда по тебе стреляют — не до осторожности. Серьёзные ранения, к счастью, у Иры не отсутствовали.

Зато мои пиджак и рубашка превратились в лохмотья, а тело было покрыто синяками. В местах попадания пуль и ударов шашками бурели пятна внутренних кровоподтёков, на голове под волосами прощупывалась здоровенная шишка. Адреналин схлынул, и боль усилилась. Всё ныло.

Окровавленный пиджак я бросил в коридоре. Переоделся в чистую майку, умылся. Все шторы в доме я задёрнул, стало совсем темно, но электричество решил не жечь.

Надо было выбираться из квартиры, но чем больше я размышлял о сложившейся ситуации, тем отчётливее понимал, в какой заднице мы очутились.

Подкрепления ждать смысла нет. Никто не приедет на помощь, потому что никто не знает, что мы — здесь. И даже если узнают, рискнёт ли мой брат воевать с УВР? Нет, против данной организации наш род со своей жалкой дружиной бессилен.

— Артём Востряков, — зазвучал на улице громкоговоритель. — Здание окружено. Сложите оружие и сдавайтесь. Любое сопротивление властям влечёт серьёзные последствия. Не усугубляйте своё положение. Выходите с поднятыми руками.

Меня пробило на нервный смех. Не усугублять положение? Да я его уже усугубил насколько только возможно. За такое количество убитых увээровцев меньше пожизненного заключения не светит.

Но больше всего тревожило присутствие Иры. Мне-то привычно бегать под пулями, а с ней как быть? Как нам вместе выбраться из западни?

— Что нам делать? — спросила Ира. — Нас убьют?

В её взгляде поселился страх, она смотрела в стену коридора и до сих пор тяжело дышала, а я сидел рядом, выковыривал из её ладони кусочки стекла и мазал дезинфицирующим раствором, подсвечивая фонариком смарта.

— Посмотрим, — ответил я. — У меня есть таблетки. Они усиливают мои способности. Попробуем выбраться. Но не сейчас. Мне надо отдохнуть, сил почти не осталось.