Практикум

— Будем меняться, — категорично заявил Куракин с некоторой обидой.

Я пожал плечами, мол, пожалуйста. Хотя чего он вдруг возбудился. Сам же от невесты отказался. Или тогда ему не демонстрировали ее голышом? Стоило Светке оказаться на руках, грудь пронзило болью. Только очень странной. От нее чуть подкашивались ноги, внутри все переворачивалось и низ живота начинал как-то непонятно ныть. Судя по тому, как Терлецкая закусила нижнюю губу, она чувствовала нечто похожее.

— Что он хотел? — решил я отвлечься разговором.

— Ему нужно было мое тело, — ответила Светка. — Этот монстр сказал, что набрался достаточно сил, чтобы забрать оболочку полностью.

— В доме у него это не особо получилось, — мрачно отозвался Куракин.

— В каком еще доме?

— Да там, потом расскажем, — буркнул я. — Красивый, кстати, амулет.

Светка даже не одернула меня, мол, опять смотришь на грудь. Лишь прикоснулась к артефакту и тот исчез. А, вон оно как. То-то я не припомню, чтобы видел его, когда Терлецкая висела голая. Хотя, зная ее семью, амулетик, несмотря на всю привлекательность, плохенький. Не защитил красавицу от чудовища.

Ладно, отвлекся. Итак, получается, по первому времени Юдо мог забирать лишь определенные части тела, «конструируя» из них себя. А постепенно пришел к тому, что оказался способен забирать полностью шкурку любого человека. Представляю, что бы было, если бы «Терлецкая» вышла к дому после всего. Мы бы попросту не поняли, кто перед нами. Что еще интересно, я не чувствовал силу в «Борисе», хотя она у него явно была.

— Все, давай, вон уже как согнулся, — перехватил у меня «знамя» Куракин.

Таким образом, попеременно обливаясь потом (оказалось, что тащить человека, пусть он и хрупкая девушка, занятие не из легких), мы добрались до деревни. Точнее до нашего дома. Там, на крыльце, нас уже ждала вся тройка в разной степени разбитости.

— Я же говорил, придут они, — вяло отозвался Рамиль. — А то тут Зыбунина собралась бежать вас спасать. Только с направлением все определиться не могла.

Катя, увидев Терлецкую у меня на руках, сжала кулаки. Однако ничего не ответила.

— Давно очухались? — спросил я, выгружая Светку у крыльца.

— Минут пятнадцать, — прикинул Рамиль. — Точнее Катя первая в себя пришла, потом нас каким-то зельем напоила. Чуть получше стало. Рассказывай, че произошло?

— Ага, только давай в дом зайдем, на всякий случай.

С засовом на двери я почувствовал себя как-то поспокойнее. Будто мы отгородились от этой «заснувшей» деревни. Группа слушала внимательно, постепенно приходя в себя. Понятно, что я рассказал не все. К примеру, решил не сообщать о «шутке» Куракина, финал которой испортила пришедшая в сознание Света.

— И че теперь? — побарабанил пальцами по столу Рамиль.

— Завтра с проверкой должен явиться наш «оборонец», — ответил я. — Уйдем раньше, провалим вызов.

— И что, нам оставаться тут? — с явным неодобрением спросила Терлецкая.

— Здесь безопасно. Мы в сознании, Юдо мертв. Выясним, может, кто остался в живых в деревне, и запремся до утра.

— Может? — мой ответ явно не успокоил высокородную.

— Ты думаешь, что создание подобной силы нашло общий язык с местными? — покачал я головой. — Рамик, ты как? Прогуляться со мной сможешь?

— Смогу, — кряхтя, поднялся на ноги друг.

— Лучше я, — вызвался Куракин, — я сильнее и сил не растратил.

— Именно поэтому останешься защищать группу.

— Боишься брать меня собой? — усмехнулся Сашка.

— От тебя невесты убегают, а ты что-то еще от меня хочешь.

Куракин побагровел, но обиду проглотил. Да, знаю, мелочно и не совсем соответствует истине. Все-таки это он отказался от свадьбы с Терлецкой. Но старая мудрость работала: сделал гадость — сердцу радость. На душе действительно как-то сразу потеплело. Что до его обид… Так мы же оба опытным путем выяснили, что даже плохого мира у нас не получится.

— У вас там что-то произошло? — спросил Рамик, как только мы вышли наружу.

— Твоя проницательность не знает границ, — хмыкнул я. — Он вроде как меня убить хотел. Но это не точно.

— Куракин, ты, попытка убийства, — загибал пальцы Рамиль. — Откуда здесь взяться сомнениям? Ты рассказывать-то будешь?

— Буду. На ходу. Пошли вон к тому дому.

Вердикт Рамиля оказался прост — Куракин гад, верить ему нельзя, оставаться наедине тем более. У моего друга всегда все было просто, только черное и белое, без всяких полутонов. И именно сейчас я был склонен с ним согласиться.

— Судя по всему, дом жилой, — заметил Рамиль, едва мы оказались за калиткой. — Только…

— Что только?

— Конура есть, а пса нет. И цепь вон оборвана.

— Почему мне кажется, что внутри мы не найдем ничего хорошего?

Когда дело касалось дурных предзнаменований, я оказывался прав. Толкнув незапертую дверь, мы вновь почувствовали запах смерти. Точнее я почувствовал, а Рамику, который рванул наружу, подобное было впервой. Пришлось открыть настежь окна, чтобы хоть немного избавиться от запаха.

В голове возникла странная мысль. Я начинаю привыкать к трупам. Да, по-прежнему жутковато, но теперь нет желания броситься бежать. Появилась какая-то деловитость, собранность, чего не было раньше. Может, именно этому и должен учить треклятый практикум?

— Всю кожу с туловища содрал, — послышался сдавленный голос Рамика из-за спины. — А это что за чешуя?

— А это уже его кожа. Эдакий обмен. Скорее всего, перед нами последняя жертва Юдо до обращения. Потом он пытался перевоплотиться полностью, но у него не получилось. Сил, скорее всего, было маловато.

Мы молча смотрели на мертвого старичка, лицо которого исказилось в жуткой гримасе ужаса. Вот так живешь, живешь, и в конце концов тебя убивает неведомая хрень, выползшая из реки. Как там нам говорили? У силы на все есть свой план? Самое время в этом усомниться.

— Пойдем дальше, там еще несколько домов. Боюсь, ничего хорошего мы не обнаружим, но удостовериться надо.

— Подожди, — остановил меня Рамиль. — Гляди.

— Ну, — не понял я, к чему клонит друг.

— Видишь, иконы стоят.