Практикум

От просмотра мертвых женщин на фотографиях слегка подташнивало. Но брал я их не для самостоятельного изучения. У меня был небольшой козырь, который раньше почему-то не использовался. Козырь вечно подшофе, с дурным характером, от которого обычно вреда больше, чем пользы. Но раз Якут сказал, что он пригодится, значит, пора им воспользоваться.

— Дом открываю, тебя призываю, дверь — дверьми, петли — петлями…

— Хозяин, договаривались же, — обиженно материализовался банник. — Я вообще-то делами занят.

— А я тут петрушку, блин, сажаю, по-твоему? Иди сюда, Потапыч, можешь сказать, кто их убил?

— Фу, хозяин, ты где такую жуть взял? — скривился банник, но все же принялся разглядывать фотографии. — Вот этих, которые синюшные, со следами на шее, убила попелюха. Мерзкая бабища. Изуродованных — злыдня. Мог бы и сам догадаться. У них же языка нет, глаз и ушей. Как и у нее. А вот остальных, кто ж его знает? Похоже на навок, только они мужиков предпочитают. Все, теперь свободен?

— Ага, на пару часов. А потом в путь-дорогу.

— Чего это, хозяин? Куда это? У меня дел невпроворот, — засуетился банник.

— Скажи, какие у тебя дела будут, если с хозяином что случится? Из школы сразу выгонят, будешь снова на Горелом Хуторе обживаться.

— Нешто сам не справишься? Ты у меня вон какой, сильный, ладный. Басурманин вон с тобой опять же.

— Сам ты басурманин, — обиделся Рамиль.

— Потапыч, это не обсуждается. Удерешь, все равно вызову. Ты мне еще за тритона должен.

— Хозяин… — скрестил руки на груди Потапыч, умоляюще глядя на меня.

— Не обсуждается.

— Жестко, но справедливо, — хмыкнул Рамиль.

Как только банник исчез, друг полез за одним из учебников. Я даже с названием угадал — «Мифология родного края».

— Злыдня — невидимое существо женского пола, — стал я ему рассказывать, — без ушей, глаз и языка. Мы ее изучали.

— Разве все упомнишь? — пожал плечами Рамик.

— Попелюха — проклятая старуха, задушенная магом. Вроде как часть силы переходит в нее. С синим лицом и длинными черными пальцами, — продолжал я, вспоминая первый курс. — Если все так, то вызов плевенький. С ним любой соискатель справится.

— Спасибо за любого, — захлопнул книгу Рамиль.

— Не обижайся, я не со зла. Надо только выяснить, кто утопил остальных. Единственное, меня смущает, с каких пор попелюха стала селиться рядом со злыдней?

— Может, у них уплотнение, — пожал плечами Рамик.

Меня все же терзали смутные сомнения. Коршун бы вряд ли дал нам такой простенький вызов, с которым легко справилась даже Никифоровская группа. Значит, имел место какой-то важный нюанс.

В назначенный час в гостиной нас ждал Куракин. Да не один, а с новым блюстителем, крепким рослым магом, явно повидавшим многое на своем веку.

— А где Константин? — удивилась Терлецкая.

Блюститель не удостоил ее ответом, лишь сурово пробуравил взглядом. Дождавшись, пока все соберутся, он повелительно вытянул руку. Куракин положил на нее свою ладонь и кивнул нам, мол, делайте то же самое. Едва последняя рука оказалась сверху, блюститель переместил нас в крохотную комнатку с тремя двухъярусными кроватями, холодильником и простеньким обеденным столом. Видимо, ту самую общагу.

— Артефакт призыва, — выдал он Саше небольшой кругляш с камнем посередине. — Как только закончите вызов или с одним из членов отряда что случится, зови меня.

Я с неодобрением посмотрел на магический предмет, вспомнив, кто отвечал за его производство. Бытовые артефакты, как называл их сам владелец, были вотчиной Уварова. Но еще больше меня покоробило другое.

— Что значит, если с одним из членов отряда что-то случится? — спросил я. — Были прецеденты?

Блюститель сделал брезгливое лицо, будто у себя под носом обнаружил того, кто испортил воздух. Но я отступать не собирался.

— Любая информация может нам помочь.

— Кузнецов, не забывайся, — подал голос Куракин, — ты не лидер группы…

— Поборник у нас пропал. Не новичок, пять лет в МВДО уже, в следующем году должен был блюстителя получить, — ответил «оборонник». — Его сюда направили и все, словно в Лету канул. А после него смерти продолжились… Все установки ты получил, — добавил он Куракину, — действуйте.

Я же сказал, что вызов не будет легкой прогулкой. С попелюхой и злыдней справился бы любой выпускник. Но отчего-то опытный поборник вдруг пропал. К тому же, нас сюда сюда переместили, чтобы мы не тратили силы. Значит, они понадобятся. И артефакт, опять же, чтобы все время были на связи. И еще, что меня больше всего насторожило — все жертвы женского пола, как и твари, их убивающие. Будь на дворе март, а не октябрь, меня бы ничего не смутило. Ну, эдакий флэшмоб к празднику. Но сейчас этот фем-кружок напрягал.

— Располагайтесь, — скомандовал Куракин, как только блюститель покинул наши нестройные ряды. — Я за продуктами. Найду самого подозрительного старика и спрошу, нет ли у него чего отравленного, — с ехидцой посмотрел он на меня. — Сергей, наложи руны и установи защитный артефакт на нечисть. Я скоро.

Ну, хоть какие-то выводы из прошлого вызова мы сделали, набив шишки. Хотя не уверен, что странная приблуда в виде треноги, которую стал устанавливать Аганин возле двери, сработала бы на Юдо. Зато как только Сергей активировал артефакт, с жутким криком из пространственной бани вывалился банник. Потапыч принялся кататься по полу, хлопая себя по бокам, будто пытаясь сбить невидимое пламя.

— Выруби артефакт, — кинулся я к Аганину. Благо, тот не стал спорить и деактивировал защиту. — Он что, действует на всех существ?

— Ага, на всех, кроме людей, — кивнул Сергей, — даже на гоблинов. Но на тех уже не так сильно. А тебя разве разрешали банника брать?

— Никто не запрещал, — пожал я плечами. — Можно как-то обойти защиту? Потапыч у меня безобидный… Ну, относительно.

— Эй, банник, — позвал Потапыча Аганин. — Положи руку вот сюда.

— Давай быстрее, — поторопил я своего приживалу.

Потапыч медленно поднялся и двинулся к высокородному. В глазах его можно было прочитать всю скорбь еврейского народа, к коему, правда, банник не имел никакого отношения.

Я всегда считал, что артефакты — это какие-нибудь заряженные палки или амулеты. Активировал их, подзарядил, использовал. Но тренога Аганина представляла собой какое-то сложное техническое устройство. После того, как Потапыч с видом декабриста, которого отправили в Сибирь, положил руку на верхушку артефакта, Сергей принялся настраивать треногу, постоянно что-то подкручивая. И лишь спустя пару минут поднял голову и кивнул. Мол, все.