Прапорщик. Назад в СССР. Книга 6

— А вот это ты прав! — улыбнулся Кэп. — Там несколько высших учебных заведений есть. Студенток полно. Ну а деньги мы заработаем.

О том, что за последнее время я что-то часто летаю и езжу на поезде, уже даже не вспоминал. Это нормально, когда ты военный человек. Да еще и срочник. Хотя, в моем случае пока было неясно, срочник я или уже перешагнул эту ступень.

Ехали мы, конечно же, по гражданской форме одежды, чтоб к себе лишнего внимания комендатуры не привлекать. Их патрули любили ходить по поездам и «паслись» на каждом вокзале, отлавливая бойцов с нарушениями формы одежды, без документов. А когда натыкались на пьяных дембелей, то в результате рождались самые разные истории, с различными финалами. Хорошие и плохие. Так было во все времена, а в российской армии тем более. Только там добавилась военная полиция.

Помню, как в САР, в «Химках» и шагу было нельзя ступить, чтобы не наткнуться на военного полицейского в военной форме, но с соответствующим знаком на плече. Ох уж любили они докопаться за какую-нибудь мелочь. Пожалуй, не трогали они только представителей особой службы на три буквы. А те их не трогали в другой сфере. Эдакий, симбиоз.

Чем дальше мы ехали на север, тем больше менялась картина за окном. Я вспомнил, что была уже середина мая, всё уже покрылась зеленью. И чем дальше на север мы двигались, больше удалялись горы и приближались другие.

Уже через трое суток мы подъезжали к Астрахани.

По пути, на станции Бейнеу к нам подсел щуплый мужичок, с фотоаппаратом и целой пачкой газет с кроссвордами, разной степени давности. Фотоаппарат отправился на столик, а газеты ему на колени. Непонятно откуда появилась и ручка. Сначала мужичок, представившийся Семеном, сидел и разгадывал сам, а потом ему стало скучно и он начал приставать с ответами к нам с Кэпом. Ну, мы в силу эрудиции и вежливости, сначала помогали, потом надоело. Все чаще мы покидали наше полу купе, пока не стемнело и тот не заснул, использовав стопку своих же кроссвордов, как подушку.

Я обратил внимание на фотоаппарат — это был «Зенит-11», ничего особенного, только вот объектив явно был не стандартный. То, что Семен фотограф, не подлежало сомнению, только вот что он мог снимать рядом с пустыней, в самом сердце Туркменской СССР?

Проехали Гурьев. Поезд после этой станции стоял несколько часов, ожидая своей очереди. А дальше была уже Астрахань.

В самом городе я бывал лишь проездом и практически ничего там не видел. Да нас это и не интересовало, мы ведь сюда не туристами приехали, у нас была конкретная и четкая цель, с ограниченным временем. Задерживаться не стали, почти сразу же пересели на другой поезд и уже теперь отправились в Краснодар.

Наверное, раз пять за всю свою жизнь, мне уже доводилось бывать в этом городе. Впечатления о столице южной столице остались положительные — город имел богатую историю и прошлое. Уже не помню, в каких годах, но точно знаю, что ранее название у него было другое, назывался он Екатеринодаром.

Генерал Бехтерев дал мне адрес, куда нужно было подъехать, предварительно предупредив об этом, я, но дважды попадал на его адъютанта, который словно попугай твердил одно и то же, что Георгий Иванович очень занят. Я оставил ему информацию о том, что еду в командировку, правда, не думаю, что Бехтереву об этом доложат. Адъютанты это такой особый народ, который могут знатно попить крови — все зависит от того, на кого наткнешься. Но именно такие люди защищают командование от сотен ненужных звонков и прочей лабуды, в которую, по их мнению, генералу вникать не нужно.

Какое же было моё удивление когда, ориентируясь по приобретенной в «Союз Печати» карте, мы подъезжали на городском транспорте к Краснодарскому высшему командно-инженерному училищу ракетных войск ВС СССР. Уже тогда мою голову посетили первые мысли о том, что генерал-майор после той истории с крушением вертолета, решил уйти туда, где потише и войны нет.

Что же, его можно было понять. Возраст, все-таки.

— Макс! — задумчиво произнес майор Игнатьев, когда мы вышли на автобусной остановке. — Это что, сюда тебя Бехтерев решил пристроить?

— Не знаю, — слегка растерянно отозвался я. — Честно говоря, неожиданно. Я же никакого отношения к ракетным войскам не имею. Да и он, вроде бы тоже.

— Хм… Ну и что дальше?

— Может, подойти на контрольно-пропускной пункт и позвонить?

— Ну, пойдем, что ли… — согласился Игнатьев. Видно было, что его эта история не сильно обрадовала. Ну, серьезно, ГРУшник и вдруг в ракетные войска. Это также означало, что если я отучусь, то и лейтенантское звание будет далеко от той структуры, где я сейчас числился.

В общем, подошли мы к КПП, объяснили дежурному лейтенанту кто мы такие и зачем прибыли. Тот засомневался в нашей адекватности, докладывать о нас не захотел. Тем более, что никакого генерал-майора Бехтерева в этом военном учебном заведении попросту не числилось. Начальником здесь был совсем другой генерал-майор. Более того, на нас он смотрел с недовольством — мол, ходят тут всякие, мешают службу нести.

Мы были в замешательстве. Поделали такой путь, а в итоге — все зря?

Ну и что дальше? Не думаю, что Бехтерев стал бы намеренно делать такую подлянку. Да и зачем оно ему? Не такой это человек.

Мы отошли в сторону, но уходить не стали.

Но видимо Фортуна была на нашей стороне. Вернее, на моей. Ведь, по сути, майору Игнатьеву было все равно, он здесь только с одной целью — поддерживать меня и одновременно присматривать, чтобы я в какую-нибудь историю не влип. Хотя, я вроде бы не конфликтный и достаточно самостоятельный, чтобы меня контролировать. Не ребенок же, в самом деле.

В общем, как раз в тот момент, когда мы уже собирались отойти от стен пропускного пункта военного училища, к главным воротам подъехал типичный темно-зеленый УАЗ-469, который долгое время считался служебной машиной, в которой возили начальников и командиров разных рангов. Раздался короткий гудок.

Дежурный лейтенант тут же дал команду помощникам открывать ворота.

Но когда ворота были открыты, машина почему-то никуда не поехала. Просто продолжала стоять на месте.

Лейтенант тоже замер в нерешительности. Он подумал, что ему сейчас за что-то влетит — хотя, вроде бы и не за что. Уже решил подойти и доложиться, но тут задняя пассажирская дверь открылась и оттуда выбрался не кто иной, как генерал-майор Бехтерев. Следом за ним, показался другой офицер в том же ранге — судя по всему, начальник училища.

— Громов? — громко окликнул Бехтерев. — Это ты, что ли?

Голос я узнал сразу же, да и офицера узнал,

Бывший военный советник, конечно, изменился. Чуть округлился, а повседневная военная форма, вместо невзрачной полевой, смотрелась строго и эффектно.

Вот по поводу нее, тоже вопрос интересный. До того, как в 2014 году вся армия России перешла на офисную форму одежды, повседневная военная форма, что офицеров, что сержантов и прапорщиков, отличалась изяществом и внешним видом. Хороший цвет, плотная ткань. Фасон. А вот после реформы, новая темно-зеленая форма показалась ерундой. Кто-то из моих знакомых новый образец зеленой фуражки называл, «таксовкой». Мол, для таксистов делали, а им не понравилось. Тогда шутили все, кому не лень. Впрочем, к ней быстро привыкли, а что касается меня, так я вообще такую не носил. Я всегда в полевке, причем нестандартной, а на спецзаказ. Ну а парадная форма, для торжественных построений или награждений, была иной. У меня и моих ребят полевая форма хоть и была отечественного производства, но была сделана на заказ, по особым требованиям и отдаленно смахивала на КЗС. Но, черт возьми, никакая «афганка» ей и в подметки не годилась, даже после массы модификаций.