Пращуры русичей

За этот год он уже дважды побывал при дворе Изборского князя, и не первый, не второй визиты не пришлись ему по душе. Если объезжая прочие города, перед посланцем великого Новгородского князя Рюрика местные старались угождать и заискивали, то Трувор с его кривичами, был вовсе не таким. В первый раз, когда Страба заявился во владения Изборских кривичей, Трувор отказал ему в дополнительной плате, намекнув, что новгородский гость, похоже, желает прибрать часть добра в собственный карман. Трувор тогда заявил, что не желает драть с подданных три шкуры, чем немало огорчил жадного и завистливого Страбу. Тогда Страба предал слова Изборского князя Рюрику, но тот ничего не предпринял. Сегодня же у приказчика была другая задача. Он привёз приглашение местному князю на пир, который Рюрик собирался устроить в Новгороде, в честь очередной годовщины своего сына Игоря.

– Зовут, зовут, готовы принять! – кричал обрадованный Тишка, надеясь задобрить хозяина, но Страба, лишь что-то недовольно пробурчал, и быстрым шагом направился в княжьи хоромы.

В княжьей горнице было прохладно и свежо, и вошедший внутрь Страба тут же испытал облегчение: «Не могли сразу в дом позвать, сколь на жаре париться пришлось. Ну да ладно, припомню я вам».

Трувор, сидевший посреди комнаты, равнодушно посмотрел на гостя. Князь был одет в простую белую рубаху без пояса, домотканые штаны и один сапог. Правая нога, была туго стянута тканью, стягивающей две щепы, которыми была зафиксирована кость. То, что Трувор накануне поломал ногу на кабаньей охоте, Страба уже знал со слов княжьей прислуги.

– Где-то я видел эту ряху, знаком уж больно, – вполголоса произнёс князь, обращаясь к стоящему поблизости Вадиму. Но тот лишь пожал плечами.

– Так он уж был у нас, давеча, – шепнул на ухо Трувору один из гридней, что стояли рядом, – Добро для Новгорода собирал, в пользу брата твоего старшего.

– А, вспомнил я этого жадюгу, как же, как же, – Трувор рассмеялся, он ещё помнится такую рожу скривил, когда я намекнул, всё ли добро он собирается до Рюрика свезти, аль половину себе хочет оставить.

Увидав, что князь потешается, Страба конечно же принял этот смех на свой счёт, и ещё больше озлобился, но всё же сдержал себя, и поспешно поведал о причине своего визита ненавистному насмешнику.

– Надо же, братец мой решил пир устроить, – Трувор повеселел ещё больше, окружавшая его свита так же заулыбалась. – А ведь слыхивал я, что Рюрик меня всё время бранит, за то, что я гульбы часто устраиваю, а тут вдруг сам пир затеял. Странно, странно.

Страба старался запомнить каждое сказанное Трувором слово.

– Как же ты князь поедешь то к брату, вон нога у тебя не срослась ещё, а дорога то неблизкая? – произнёс воевода Вадим. – Подлечиться бы тебе.

– Да уж точно, какой уж теперь из меня гуляка, – прекратив смеяться, произнёс Трувор. – Не смогу я нынче приехать, так Рюрику и передай. Болен, мол, князь Изборский, и потому не сможет он годовщину княжича Игоря. Неохота мне по жаре такой в телеге трястись, да вот с эдаким довеском, – князь указал на сломанную ногу. – А что бы ни обидеть брата, отправлю-ка я, ему в подарок, десяток бочек вин да медов хмельных, пусть погуляет вволю, да обиды не держит.

Страба выслушав ответ Трувора, поклонившись, вышел, на лице его играла хитрая улыбка.

Глава четвёртая. «Предательство братьев»

1

– Значит, так и сказал: «неохота по жаре в телеге трястись», сначала вроде бы согласился, а потом Вадим его и отговорил, – на лице Лучезара появилось подобие улыбки. – А ещё говорил, что Рюрик редко народу празднества устраивает, стало быть, скуповат?

– Что скуповат, не говорил, а про празднества всё верно, – Страба, поглядывал на Лучезара, пытаясь понять какую игру тот затеял.

– Говорил, не говорил, но смысл то в словах Трувора был таков, что, скуп князь Рюрик, потому и не любит его народ. Так? Сам то Трувор у изборцев в почёте, вот младший то и возгордился.

– Ну, вроде бы так.

Они сидели вдвоём, в Страбином доме и обсуждали предстоящий визит приказчика к Рюрику. В комнате кптил светильник, посылавший на стены серые блики. Одинокий мотылёк, подлетел к огню, но, не рассчитав расстояния, опалил крылья и упал на пол, прямо к ногам Страбы. Он бил крыльями, трепетал, но оба участник беседы не обращали на него внимания.

– А раз так, то ты это князю и скажи, что ругал его младший брат, не захотел сына его Игоря почтить, и тому воевода Вадим способствовал. Ведь поначалу готов был ехать Трувор, а Вадим де, его отговорил. Ты, это скажешь, а я уж добавлю, кто такой Вадим Храбрый, да про цели его коварные.

За дверью что-то громыхнуло, Страба на цыпочках подошёл к двери, приоткрыл её, и выглянул в образовавшуюся щель.

– Челядь. Уронили что-то, дурачьё безрукое.

– А подарок, бочки те, ещё в пути, говоришь? – проигнорировав заявление хозяина, произнёс Лучазар. – Когда их доставить должны?

– Думаю, через пару дней тут будут.

– Тут это где?

– Ну, как где, к Рюрику во двор и свезут.

Гость не спеша, поднялся, сделал несколько шагов в сторону двери, прислушался, теперь, именно он опасался быть услышанным.

– А ты не спеши, приказчик, не торопись. Пусть груз этот пока на твоём дворе постоит, да и сам к князю не спеши.

– Как же так, Рюрик ведь за это по головке не погладит, если опосля такого будет по чему гладить, а то ведь… – Страба провёл большим пальцем по горлу.

– Не бойсь, ничего тебе Рюрик не сделает. Ты же сам говорил, что Трувор тебя долго на жаре держал, сразу не принял, потому то и вернулся ты поздно. Так ты об этом в первую очередь и поведай, мол, нет у Изборского князя почтения к посланцам от брата старшего, возомнил он о себе неведомо что.

Страба наморщил лоб. Изборский князь конечно же его жутко обидел, но идти на такой риск, что бы отомстить, надобно ли?

– Голова то на плечах одна, а коли, её не станет, так ведь новая не вырастет, – ему стало боязно.

Страба взглянул на собеседника, на красивом лице гостя не было ни капли страха. Было видно, что он уверен в себе, и в том, что делает.

– А вино то пока у себя во дворе подержи. Я людей пришлю, они за тем подарком то и присмотрят, – спокойно, но твёрдо продолжил Лучезар.

– Но, как же, ведь…

– Делай, как я говорю, – в глазах гостя сверкнул огонь, Страба вздрогнул. – Не смей планов моих рушить, делай, и всё. Тогда и Трувору отомстишь за то, что он тебя в воровстве заподозрил, и почтения должного не выказал, а если всё по-моему станется, то глядишь, в большие люди выйдешь.