Правда об «Орловском инциденте»
Шрифт:
Маша сделала два шага, вошла в подъезд. Сознание сфокусировалось на отработке схем, отсекая внешние шумы. Маша не слышала ни криков девочек, ни грохота закрываемой двери. О том, что дверь закрыта, она догадалась лишь по наступившей темноте. В остатках тусклого света, еле-еле пробивавшегося из окон, Маша различала тёмные силуэты. Отлично! Схему «тьма кромешная» тело тоже знало, но чуть-чуть видимости было намного лучше.
Руки в положение для «ближнего». Выдох. На выдохе нажать курок левого. Мозг мертвеца разбрызгался по стене. Вверх по ступенькам. Выдох. Левый тамбур закрыт. Направо. Выдох. Спустить оба курка.
Тело помнило всё. Тренированные мышцы плавно работали, обеспечивая точный, беспрекословный ход машине-убийце. Правый тамбур. Закрыт. Направо-вверх. Двое мертвецов стояли там, где и должны. Выдох. Спустить курок правого, потом, почти сразу, левого. Шаг назад-вниз, прижаться к стене. Тело кубарем прокатилось мимо Маши, упало на труп ниже, на площадке. Прямо-верх. Выдох. Два курка одновременно. Вверх по лестнице.
Маша продвигалась вверх с абсолютно чистым, пустым сознанием, на одних рефлексах, выполняя тысячи раз отработанную программу. Шаг за шагом, выстрел за выстрелом, ступенька за ступенькой.
Мертвецы шли на звук стрельбы.
На третьем этаже было чуть-чуть светлее. Неяркий свет шёл из окна, из которого выпал один из мёртвых. Схему это не меняло. Выдох. Левый курок. Еще раз левый. Кнопка извлечения магазина. Правая рука направо-вверх. Выдох. Нажать курок. Вставить магазин в левый. Два шага вперед. Направо. Прямо-вверх. Выдох. Спустить левый курок. Правый. Вверх по ступенькам.
Коля, выпучив глаза, смотрел на окна подъезда. Выстрелы звучали уже сверху. Как её не сожрали-то?!
— Ган-ката?! — изумлённо спросил Миша.
— Это же невозможно! — нервно ответил Коля. Его сердце учащенно забилось, адреналин рванул по венам, бросило в жар.
— Других вариантов я не вижу, — похоже, и Миша занервничал.
Послышался звон разбитого стекла, осколки посыпались на козырёк подъезда. Из окна на пятом этаже высунулась светлая Машина голова:
— Всё! Можно заходить! И магазины там на третьем подберите, пожалуйста!
Глава 4. Сборы
Рыча двигателем, автобус полз вверх по Московской, преодолевая крутой участок от бывшего завода Медведева до Железнодорожной высотки. В полупустом салоне на задней площадке стояли Владик с Лёхой. Плащ Владика с грехом пополам прикрывал тяжеленный ТГ, который торчал огромным горбом над правым плечом, и спускался вдоль всей спины до середины бедра. Заткнутые за пояс две булавы-гантели ни комфорта, ни элегантности не добавляли, зато добавляли спокойствия.
Водитель автобуса еще не включил в салоне свет, за окнами был виден медленно проплывающий город. В сумерках напарники видели парочку мертвяков на тротуаре, немногочисленные группы горожан. Кое-кто неторопливо прогуливался, и это казалось Владику с напарником странным после всего, что они сегодня видели. Другие пешеходы передвигались короткими быстрыми перебежками. Несколько раз туда-сюда сверкая мигалками проносились «скорые», милиция, и, почему-то, пожарные.
— Давай я ТГ возьму, — предложил Лёха. — Тяжёлый же.
— Нет,
Лёх. Я сам.— Уверен?
— Абсолютно.
— Не хочешь со мной в Приятное?
— Не-а. Я к себе в деревню. В смысле, к деду. У него там и огород, и пасека, и всё такое. Хоть всю жизнь живи.
— Не хочешь гатлингом махнуться? Могу тебе мотоцикл дать, например. Ты же без машины теперь остался.
— Да ну, Лёх… Такая корова нужна самому. И до деда как-нибудь доберусь, — отклонил предложение Владик.
— Ну, ты смотри… Менты по улицам ходят, и вообще, мало ли что.
— Разберусь, не маленький.
Владик гением не был, но Лёхины интересы просчитывались на раз-два. Гатлинг он захотел. Да сейчас! Естественно, что после этого ехать с Лёхой из города Владику вовсе было не интересно.
Он уже решил, как будет добираться, но планов своих чрезмерно любопытному партнёру по тренировкам раскрывать не стал. Меньше знает — крепче спит.
И про деревню, и про деда с пасекой Владик наврал. Не было никакого деда, был обычный дачный участок в шесть соток с домом. Дом, пусть и небольшой, был не садовый, а капитальный, обложенный кирпичом сруб. Если чуть-чуть приложить руки, то и зиму можно спокойно пережить. И забор вокруг участка хороший, не обычная рабица.
А добраться надо с Маринкой. Владик с ней встречался уже три года. Он успешно пропускал мимо ушей, или не понимал её намеки на «развитие отношений», но в то же время и не отстранялся настолько, чтобы отношения развалились. Его такая ситуация более чем устраивала.
Сейчас Маринка со старенькой родительской «Победой III», была как нельзя кстати. Привезет его на дачу, и, конечно, останется пересидеть мор, да похозяйничать немного. А там, глядишь, и «отношения» разовьём. Владику скоро уже тридцатник, пора бы и семью завести. Маринка — отличный вариант: на мозг не капает, хорошо готовит, и трахается, как заведенная. Что еще нормальному мужику надо?
— Я выхожу. Точно не поедешь? — Лёха оторвал Владика от строительства планов.
— Не. Спасибо.
— Ну, давай тогда!
И Лёха обнял Владика на прощанье. Владик прямо почувствовал, как тот схватился за ТГ сквозь тонкую ткань плаща, похлопал Лёху пару раз по спине и отстранился.
— Счастливо, Лёх!
— Если что, знаешь, где искать! — сказал Лёха, спускаясь по ступенькам.
— Ага.
Автобус закрыл двери и тронулся. Владик махнул рукой Лёхе через окно, и, почему-то, вздохнул с облегчением. Теперь, что бы там этот военный не говорил, надо было сунуться в Сталепрокатную высотку. За Маринкой.
В двухкомнатной квартире Витькова друга Ярика был такой бардак, какого Коля не видел ни в студенческой общаге, ни в подвалах Бауманки. А уж там были и склады, заваленные буквально тоннами всего, что ни попадя, и пара десятков лабораторий, в которых лучшие умы Сопротивления творили такое, что не каждый человек в здравом уме может даже вообразить. Чего только стоили эксперименты по вживлению в голубей небольших камер. Или попытка сканирования мозга, после которой один майор, на свою беду попавшийся сопротивленцам, превратился в визжащее от ужаса, абсолютно безумное существо, до сих пор живущее в отдельной палате закрытого военного психиатрического института. В общем, в тех лабораториях порядка было гораздо больше.