Правда об «Орловском инциденте»

Претензий ей никто не предъявил. Как позже сказали по телевизору, разгром лужковской организованной преступной группировки произошел в результате спецоперации подразделения ООП. Военные, к концу своего правления решили применить к борьбе с криминалом уже опробованные на леваках методы.

Деньгами Маша распорядилась вполне разумно. Их хватило и на покупку квартиры, и на получение образования в одном из немногих приличных орловских институтов. Но как Маша не старалась экономить оставшиеся, совсем недавно они закончились.

Впрочем, сейчас, около лифтов на первом подземном уровне Покровской высотки, деньги не имели ровным счетом никакого значения. В отличие от пяти «беретт» и нескольких десятков полных магазинов к ним.

Мелодично прозвенел сигнал, двери одного из лифтов открылись. Он был пуст, и ярко освещен. Коля вошел в кабину первым, Маша с Олей за ним.

— Какой этаж? — Коля был предельно краток.

Маша чувствовала его нервозность, скрываемую под маской спокойствия.

— Третий уровень, второй этаж.

— Хм, неплохо устроились. — прокомментировал Коля, нажимая на кнопки.

Лифт вознес их наверх без остановок. Ночь, чему удивляться. Днём они бы ехали минут пять-семь. Еще один сигнал. Коля снова вышел первым.

Площадка перед лифтами была погружена в полумрак. Обычное дело, освещение в общественных зонах высоток на ночь приглушалось для экономии электроэнергии. Но, из-за того, что произошло в последние несколько часов, Маша стала опасаться темных углов. Мало ли какое мёртвое там караулит живых.

Вперед, по проспект-коридору. Маша искренне про себя порадовалась, что спасла кроссовок из рук серого там, в спортклубе, и не стала переодеваться. Кроссовки были намного тише её обычных шпилек. Вот сейчас бы стучала на всю Покровскую.

Как обычно по ночам, в проспект-коридоре горела каждая третья лампа. В их неярком свете, Маша замечала на стенах и на полу странные, тёмные, почти чёрные потёки. Она отгоняла от себя мысли об их происхождении. А навстречу ни души. Это было необычно для главного коридора высотки, даже учитывая позднее время. Еще более странной была тишина. Как правило, проспект-коридоры были довольно шумными местами днём, и различные звуки не затихали на них ночью. Но гробовая, замогильная тишина, нарушаемая лишь низким гулом вентиляторов, загонявших свежий воздух внутрь здания, пугала сильнее темноты и безлюдья.

На полу валялись бумажки, какие-то осколки, и прочий непонятный мусор. Это было еще более удивительно, учитывая повышенные требования администрации высоток к порядку и чистоте в зданиях. На уборщиках не экономили, хотя и набирали их из числа гастарбайтеров. Но чтобы ночью и ни одного?

С проспект-коридора свернули в боковой, и потом еще раз, в жилой коридор, параллельный главному. Просто подозрительно тихо. Неужели все спят?

Оля остановилась у нужной двери и нажала кнопку звонка. «Кто?» — требовательно спросил мужской голос.

— Я, пап! Открывай.

Послышался звук отпираемых замков. Маша отвернулась. Лишь бы не видеть отрывающуюся дверь. Открытую — пожалуйста. Закрытую — тоже без проблем. Но сам момент открывания дверей пугал Машу. Она сама не понимала почему.

— Заходите скорее, — мужской голос звучал напряженно. Маша обернулась, и прошла вслед за Олей и Колей в квартиру.

* * *

Миша вывел свой поредевший отряд из въездных ворот Покровской высотки на Покровскую же улицу. По обе стороны было пустынно, но не тихо. Они слышали шум двигателей автомобилей проезжающих неподалеку, шелест мусора, разгоняемого ветром вдоль улицы, отзвуки мертвячьего воя, раздававшегося не то, чтобы близко, но и не так далеко, как хотелось бы.

Из боевых единиц осталось три: он сам, Витёк и Степаныч. Плюсом Ярик, но так как он пока темная лошадка, то три с половиной. Плюсом Док с Катюшей, как особо ценный груз, и Юля как просто груз, который надо вывезти. Но этот груз хотя бы самоходный. Яриковы сумки с офигенно ценной рацией и его бессмысленными игрушками, и оставшийся от полковника чемоданчик полный денег Миша распределил среди небоевых членов команды. У бойцов руки должны быть свободными.

— Так! — тихо скомандовал Миша, — Бежим тихо и быстро. Я с Витьком впереди. Док, вы с девочками за мной. Ярик и Степаныч прикрываете тыл. Помчали!

И не дожидаясь ответа, он первым пошел вдоль стены Покровской высотки. Первые метров сто они вообще никого не видели. Затем, когда уже оставили высотку за спиной, стали попадаться мертвяки. Одного обошли. Второго, в униформе строителя, встретил Витёк, и угостил булавой в голову. Свист рассекаемого булавой воздуха, залихватское Витьково уханье, и треск ломающейся височной кости слились в один звук. Мёртвый строитель грохнулся на асфальт. Витёк приостановился, вытер булаву об комбинезон мертвяка.

— Плохо же, когда вся в кровище! — громким шепотом ответил он на укоризненный Мишин взгляд.

Ближе к стройке попадалось все больше и больше мёртвых строителей. Они бесцельно бродили по Покровской, издавали печальное «Ыыы!», но заметив Мишин отряд, похоже, находили цель в жизни. Беда была в том, что ни Миша, ни члены команды эти цели не разделяли.

Витёк, взявший на себя основную роль успокоителя мёртвых, уже выработал собственную тактику. Мертвецам, которые могли оказаться на пути отряда, он с наскока проламывал голову булавой. Зомби просто не успевали напасть, а инстинкт самосохранения у них отсутствовал напрочь.

Такая тактика была вполне эффективной, пока отряд не приблизился к стройке. Скелет здания, торчащий вверх на пятьдесят этажей, и прилегающая территория с кранами, грузовиками, бетономешалками, вагончиками для строителей, и таким нужным автобусом, были обнесены забором из сварной арматуры, укрепленной в бетонных блоках. На тесном пятачке у въездных ворот толпилось два десятка мертвяков в строительных спецовках со светоотражающими полосками. На некоторых даже были оранжевые каски.

— Им теперь только кладбище строить, — попытался разрядить напряженную атмосферу Ярик.

Сзади медленно приближались мертвецы, обойденные отрядом по пути от Покровской высотки. Тоже, не меньше двух десятков. Перспективы не очень радужные. Миша пару раз сжал и разжал кулаки в латных перчатках. Витек помахивал булавами, зажатыми уже в обеих своих лапищах. Рядом с ними встал Ярик, играя булавой. Подошедший Степаныч вытащил револьверы.

— Не, Степаныч. Давай стрелять в крайнем случае. А то набегут же сейчас…

— Как будто уже не набежали, — Степаныч кивнул на строителей.