Правда об «Орловском инциденте»

— Набежали, конечно, но мало ли. Лучше ты прикрой.

— Угу. Услышите стрельбу, значит я прикрываю, — обиженно пробурчал Степаныч, и отошел назад.

Зато появился Док. Он спихнул одну из Яриковых сумок Катюше, и всем видом показывал готовность к бою. Ну и отлично, пускай со Степанычем прикрывает тылы.

Миша пару раз глубоко вдохнул, и быстрым шагом рванул вперед. Почти вровень с ним стартовали Ярик и Витёк. Пересекая площадку, буквально на десятке метров, они набрали скорость и врезались в тупо стоящую толпу мертвяков у ворот.

Удар тяжелой Мишиной туши отбросил первого мертвого на основную толпу, создавая свалку и без того неуклюжих зомби. Стоявший рядом мертвяк принял на себя мощный хук закованной в сталь руки. Голова мертвого дернулась, брызнула густая черная кровь из разбитого в кашу рта, раздался треск ломающихся шейных позвонков. Обмякшее тело рухнуло на землю.

Удар у Миши был поставлен еще в юности, и ввергал в прострацию не одного противника. А уж усиленный латными перчатками мог, наверное, убить и живого человека, не то, что мертвого.

Миша продолжал молотить руками, целясь в головы мертвяков, кроша челюсти, вбивая внутрь носы, проламывая тонкие височные кости. Медленные зомби не успевали ни атаковать его, ни даже схватить.

Боковым зрением Миша схватывал отдельные картинки адской мясорубки, устроенной его товарищами. Фонтан черной запекшейся крови и серых мозговых волокон, вырывающийся изнутри расколотой оранжевой каски. Тело, оторванное от земли мощным ударом Витьковой булавы снизу в челюсть. Руки Ярика, сворачивающие шею мертвого мужика в костюме. Мервяк, ломающий зубы об Витькову защиту, и получающий резкий удар локтем. Ярик, проламывающий голову лежащего зомби острым, закованным в железо, носком сапога. Витёк, добивающий булавами немногих еще дёргающихся мёртвых.

Бойня завершилась буквально за несколько минут. Тяжело дыша, Миша оглянулся. Они трое стояли посреди усеянной трупами площадки. Девочки, и Степаныч с Доком были почти рядом, а за ними, со стороны Покровской, медленно плелись мертвые.

Ворота были заперты несколькими витками ржавой цепи, и новеньким блестящим замком на них. На территории стройки, от здания к жилым контейнерам бежал мужик в спецовке и оранжевой каске. Бежал?!? Живой!

Юля, бросив чемоданчик полковника, помчалась к стройке, перескакивая через тела.

— Открывай быстро!!! — завопила она, подбежав к воротам, — Откры…

— Нэээээт!!! — заорал мужик, на бегу вытягивая руку ладонью вперед. — Нэээээ…

Но было уже поздно. Юля схватилась за металлические прутья ворот. По глазам ударила яркая вспышка. Раздался треск. Юлю отбросило на несколько метров назад. Она упала на асфальт и задымилась. В воздухе разлился аромат шашлыка.

— Ааааа! Нэ трогай! Элэктрычество! — прокричал строитель на бегу, и скрылся за стеной одного из контейнеров.

Миша поймал взгляд опешившего Витька. Он и сам не до конца понимал, как можно вот так тупо погибнуть от удара током, когда вокруг сотни агрессивных мертвецов. Действительно, бредовый день. Миша взглянул на Ярика. Тот открывал и закрывал рот, но произнести ничего не мог.

Позади Катюша подобрала чемоданчик полковника и направилась к ним. По её лицу катились слёзы. Док и Степаныч медленно отступали к воротам, держа дистанцию от приближающихся мертвых.

Строитель выскочил из-за контейнеров, и резво подбежал к воротам.

— Живыэ! Живыэ! — бормотал он, возясь с замком и разматывая цепи, — Заходитэ!

В приоткрытую створку ворот просочился Ярик, за ним Катюша. Витёк отодвинул створку вместе со строителем чуть дальше, расширяя проход, иначе бы застрял. Миша дождался, пока в ворота не зайдут Степаныч с Доком, и последним оказался на стройплощадке.

Мужик в спецовке заматывал цепью створки ворот, бормоча что-то с диким акцентом. Видно было, что он сильно расстроен.

— К забору нэ подходитэ! Я электрычество сэйчас включаэ. — сказал он, закрывая замок, и бегом рванул к контейнерам.

— Он тут совсем один что ли? — почесал голову Ярик.

Точнее, поскреб шлем железной перчаткой. Ругнулся, снял шлем, и осторожно, кончиками пальцев, поводил по затылку вверх-вниз.

— Да кто ж его знает? — ответил Миша. — Мне вот интересно, ключи от автобуса у него есть?

Из-за Юли Миша не сильно-то и расстроился. То есть, девчонка была не плохая, но дура, конечно. Такие могут проблем создать — не разгребешь.

А мертвяки с Покровской наконец-то дошли до ворот. Первый, схватившийся за прутья, отлетел назад дымясь так же, как и Юля. Вспыхнул второй. Остальные же толпились на площадке, но к воротам не приближались.

Только этого не хватало!

— Обратили внимание? — тихо спросил подошедший Док.

— Угу. Обратил. И это мне вообще не нравится, — мрачно ответил Миша.

— Ну… Надеюсь, бегать они не научатся, — то ли пошутил, то ли серьезно сказал Док. В этом плане его не поймёшь.

Кстати! Где там наши бегают?

— Ярик! Рация же у тебя?

Ярик кивнул.

— Свяжись с нашими, как там они.

— Окей. — Ярик снял с Дока сумку, выудил оттуда рацию, на что-то нажал, — Николай, прием! Слышите меня?

«Вот ты другого момента не мог найти!!!» — прохрипела рация, — «Ах ты ж ё…»

Два выстрела заглушили конец фразы, и передача оборвалась. Из динамика слышался лишь ровный шум.

Глава 6. Высотки

Ночь с 15 на 16 сентября 2012 г.

Сборы заняли больше времени, чем рассчитывал Владик. Сначала Маринка с её мамой упаковали всё, что можно, включая купальники, лыжные ботинки, и прочие неимоверно важные шмотки. Владик просто не уследил за ними, общаясь с Максимычем на кухне. Пришлось разочаровать женщин, сообщив, что в несколько заходов вывозить вещи крайне рискованно, а «по минимуму» означает «как можно меньше», а не весь гардероб плюс бабушкино наследство, как им могло показаться. Переупаковка тоже заняла немалое время, хотя Владик с присоединившимся Максимычем поторапливали собирающихся дам, как умели.

Из квартиры они вышли ближе к ночи, зато почти налегке. Две относительно небольшие сумки несла Маринка, еще одну — её мама. Владимир Максимович от переноски сумок отказался под предлогом необходимости держать руки свободными. Мало ли какие больные по коридорам шастают.

Владик всучил Максимычу одну из своих гантельных булав, чтобы охранял во всеоружии, а не только свободными руками. Сам же повесил гатлинг за спину, и накинул сверху плащ, снова превратившись в горбуна-киборга. Оставшуюся булаву не стал затыкать за пояс, а нёс в руке, логично рассудив, что уж ему ночью в полутёмных коридорах вопросов никто задавать не станет.