Правда во лжи

— О, лучше я скажу первой. Я рада, что вы оба смогли прийти этим вечером. У меня очень хорошая новость для вас. Вы оба просто умрете от счастья, когда я расскажу ее вам.

Дрю откинулся на спинку стула. Я наклонилась вперед, положив подбородок на руку. Я улыбнулась ее восторгу. У меня было ощущение, что Оливия выиграла главный приз.

— Что за новость? — переспросила я, в моем голосе чувствовалась радость.

Улыбка Оливии стала шире. Она откинулась на кресле.

— Дрю, я знаю, ты не станешь скрывать от Кенз то, что я собираюсь сказать тебе. Она практически сестра мне.

Дрю напрягся от ее слов.

— Сказать мне что?

Она облизнула губы в нетерпении.

— Ты станешь отцом, — выпалила она радостным визгом.

Рука Дрю упала с моего колена. Мой подбородок соскользнул с руки. Челюсть чуть не выпала до пола.

— Прошу прощения, — проговорил Дрю сквозь зубы. Обычно загорелая кожа лица Дрю приобрела землистый оттенок. Он покачал головой, словно не доверяя своим ушам.

Мой рот раскрылся. Мне потребовалось время, чтобы осознать то, что сейчас происходило вокруг меня. Этого просто не могло быть. Этого не должно было случиться. Это просто невозможно.

— Я подумала, ты будешь счастлив от этой новости, — улыбка Оливии слегка померкла от его реакции.

Руки Дрю опустились на стол, сжавшись в кулаки. Его лицо скривила гримаса отвращения.

— Счастлив? Что заставляет тебя думать, что ты меня осчастливила? — проскрежетал он.

— Ну, то, что я беременна, и ты станешь отцом, — пробормотала Оливия. Она говорила так, словно не замечала его гнева. Он яростно потряс головой, сжимая кулаки так крепко, что костяшки побелели.

— Энди, — прошептала я, касаясь его руки. Он отстранился от меня, как будто я была гадким пресмыкающимся.

— Нет, — зарычал Дрю. Его глаза полыхнули яростью.

Я была поражена его реакцией. Вены на лбу вздулись, глаза полыхали яростью. Его челюсти были сжаты так крепко, что я слышала, как скрежетали зубы.

— Я должен выбраться отсюда, — внезапно сказал он.

Ножки стула издали отвратительный визг, когда он отодвигался от стола. Не говоря ни слова, Дрю покинул ресторан. Я взглянула на Оливию, и увидела, что она наблюдает за Дрю со странным отсутствующим выражением. Девушка повернулась ко мне и выражение ее лица вмиг изменилось. Слезы собрались в уголках глаз и начали стекать по лицу. Рыдания сотрясли ее тело.

— Я думала, он будет счастлив, — прорыдала она. — Он должен быть счастлив, — я перегнулась через стол, чтобы похлопать ее по руке в безуспешной попытке успокоить ее.

Ошеломленная.

Опустошенная.

Одна.

Это все, что я чувствовала.

Я пришла сюда, чтобы разбить сердце Оливии, только мое сердце разлетелось на куски. Все мои надежды и мечты рассыпались всего из-за двух слов. Дрю взбешен и расстроен, но ничего не сможет изменить. Это я знала абсолютно точно.

Это изменило все.

Глава 26

Мой причудливый дом смотрел и чувствовал пустоту. Все картины тянулись вдоль стен, цепляясь беспомощно за обои, и было ощущение пустоты, охватившее мою скромную обитель.

Так много изменилось в моей жизни за несколько месяцев, что странным казалось то, как мало на самом деле прошло времени. Я прошла длинный путь от материнства до потери ребенка; от единственной женщины на свете для парня лучшей подруги, оказавшемся влюбленным в меня, и узнавшей о своих собственных чувствах к нему. Всего этого не должно было произойти.

Столько дней прошло с тех пор, как Оливия вывалила на нас с Дрю бомбу, но я чувствовала, будто прошли годы. Все надежды и мечты разрушились всего от двух ее маленьких слов: «Я беременна». Дрю не звонил мне несколько дней подряд, и нельзя было узнать, как он.

Труднее всего приходилось быть с Оливией. Отодвинуть в сторону свое разбившееся сердце и неосуществленные мечты и заботиться о ней, как никогда раньше.

Оставшись наедине с ней в ресторане, уставившись на закрывшуюся за Дрю дверь, я чувствовала, как весь мой мир рушится вокруг меня.

— Как он мог? — рыдала Оливия, уткнувшись в свои руки. — Он должен быть счастлив, услышав такую новость.

Я потерла грудь, защищая свои собственные переживания, сдерживаемые внутри, не желая обнаружить их. Я погладила ее по руке.

— Ты вывалила все это на него, Лив. Как ты хотела, чтобы он себя чувствовал? — спросила я.

— Счастливым. Он ведь станет отцом, — прорыдала она. Тушь стекала по ее лицу.

— Как давно ты узнала? — я отвернулась, стараясь сдержать мои собственные слезы, готовые вот-вот пролиться.

— С неделю или чуть больше.

Я кивнула.

— И когда ты впервые поняла, что беременна, как ты справилась с волнением?

Оливия нервно покусывала губы, кивая головой.

— Я была взволнована. Но я знала, что беременность все исправит. Что Дрю и я, в конце концов, будем счастливы.

Ее ответ поверг меня в шок.

— Ты этого хочешь? — пробормотала я, потирая глаза, чтобы убрать следы слез.

— Да, — прошептала она.

Вот когда я поняла, что Оливия ничем не отличается от меня. Разве не эти же вещи мы проделали с Нейтом? Разница только в том, что мы оба этого хотели и планировали ребенка вместе.

Она пыталась спасти свои отношения беременностью. С помощью принуждения, как это может показаться, но я могла понять ее логику.

— Так вы с Дрю любите друг друга? — спросила я, перестав дышать в ожидании ее ответа.

— Может быть, — сказала она.

— Я вижу, — это все, что я могла произнести.

— Кенз, что мне делать?

Я сжала ее руку. Все мое тело заледенело. Слезы собрались в уголках моих глаз, сдерживать их не было сил. Я нацепила на лицо свою лучшую улыбку и взглянула ей прямо в глаза.

— Я скажу тебе, что делать. Во-первых, пойти домой, принять теплую ванну и расслабиться. Завтра наступит новый день. У Дрю будет время подумать обо всем случившемся, и если ты хорошо его знаешь, он вернется. Дрю — замечательный парень, я знаю, и он не оставит тебя в беде.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она, надежда просыпалась в ее голосе.

— Я действительно так думаю, — сказала я, очень надеясь, что это окажется правдой. Хотя почему я пытаюсь убедить ее, ведь сама в это не верю. Но я уверена, что мы обе нуждаемся в памяти о человеке, что, видимо, мы обе любим с чистым сердцем, и это был просто жестокий сюрприз.