Правда
Шрифт:
– Меня пустил охранник с первого этажа. Он пытался дозвониться тебе, но ты не отвечала.
Клэр вспомнила тот незнакомый номер. Ей нужно было внести его в свой список контактов под словом «Охрана».
– Я объяснил, что мы старые друзья, и я уезжаю из города. А так как я недавно разговаривал с тобой, то знал, что ты дома и ждёшь меня.
Пока он говорил, зазвонил её телефон. Снова незнакомый номер.
– Это охрана. Я скажу им, что не хочу тебя видеть, если только ты быстро не скажешь мне, почему ты здесь.
Телефон снова зазвонил.
Энтони Роулингс редко, если вообще когда-нибудь,
– Я хочу получить больше информации о твоей тюремной посылке.
Она внимательно посмотрела на него, пытаясь оценить его честность. Очевидно, вчера вечером тема разговора не была закрыта, только отложена до сегодняшнего дня. После четвёртого звонка она провела пальцем по экрану и ответила:
– Алло. Да. Это мисс Николс. Да, он здесь. Спасибо. Да. Я так и сделаю. До свидания.
Тони пристально наблюдал за ней, пока она говорила. У неё возникло ощущение, что она птичка, которую оценивает кот. Может, ей стоило улететь? Не упустила ли она сейчас единственную возможность выставить его из дома? Не поглотит ли её ещё большая сила, чем она может выдержать?
После того как разговор с охраной закончился, она повернулась спиной к своему гостю.
– У меня на сегодня есть планы. Пожалуйста, переходи к делу быстрее.
Его взгляд скользнул по её изящным формам от макушки до пят.
– Да, я вижу, что ты одета по-деловому. Как называется этот стиль – повседневно-деловой?
В лёгких штанах и топике она почувствовала себя не в своей тарелке. Отказываясь воспринимать его ехидное замечание, Клэр ничего не ответила. Тогда в его тоне заиграли чувственные нотки:
– Нет, я не против. Мне всегда повседневная Клэр казалась такой же сексуальной, как и та, потрясающая в дизайнерских платьях.
Глава 18
– Спим ли мы или бодрствуем, мы воспринимаем только те события,
которые имеют для нас значение.
Джейн Робертс
Клэр подняла взгляд и наткнулась на сверкающие бархатисто-карие глаза. Чёрт, она всю ночь напролёт смотрела в эти самые глаза и выражение лица Чеширского кота. Скрестив руки на груди, она выдохнула:
– У меня есть планы на обед, и я хотела бы успеть переодеться. Так что задавай свои вопросы и уходи.
– Ты принимаешь гостей только в прихожей, или мы можем где-то присесть?
Его вежливому тону было трудно сопротивляться.
– Можем присесть.
Она провела его в гостиную. Когда они присели - он на диван, а она в кресло, - Клэр добавила:
– Я знаю, что ты любишь кофе, и могла бы тебе его предложить. Но когда в последний раз я тебя угостила им, для меня это обернулось не очень хорошими последствиями.
Тони усмехнулся:
– Боже, Клэр, ты нечто. Не могу себе представить кого-то ещё, кто бы мог так шутить на эту тему.
– Ты, наверно, меня неправильно понял. Я не шутила. Я действительно всё ещё зла, как чёрт.
Пока они были женаты, она не могла такое произнести. И даже в пустом ресторане без посетителей. Некоторые детали их жизни могли обсуждаться лишь в частном порядке. Его правила, касающиеся конфиденциальности
и приличия, отпечатались в памяти так же, как и пунктуальность.– Рад за тебя.
Он наклонился к ней, его глаза поглотили ее до такой степени, что в какой-то миг она стала сомневаться в своём собственном присутствии.
– Твоя способность открыто выражать своё недовольство ободряет. Она вдохновляет меня тоже быть честным.
Клэр приложила все усилия, чтобы свирепо посмотреть на него.
– Честность. Ободряющая перемена.
Выражение его лица смягчилось, как и слова:
– Ты должна знать… я сожалею.
Мир, который знала Клэр, пошатнулся. Возможно, дело в землетрясении - они бывают в Калифорнии. Почему он не может быть властным и грубым? Этому она могла бы противостоять. Но то, что он станет извиняться, она даже в глубине души не ожидала услышать.
– Что?
– она безуспешно пыталась подавить нестерпимую дрожь. Звук её голоса возрастал в геометрической прогрессии с каждой произнесённой фразой: - Ты сожалеешь?
Годы подчинения, заключения и доминирования били ключом. Нет, не ключом – они фонтанировали. Это не его дом. Она не изолирована от любви и поддержки остальных людей. Она скажет ему всё, что хотела, и потом попросит его уйти. Если он не соизволит покинуть её квартиру, она позовёт охрану. В конце концов, они находятся на её территории.
– Что ж, Тони, полагаю, мне нужно кое-что уточнить. Скажи, о чём именно ты сожалеешь. Я с радостью озвучу тебе несколько вариантов.
Ярость, бушующая в крови, не позволяла ей усидеть на месте. Поэтому Клэр встала и начала расхаживать: вокруг кофейного столика, вдоль больших окон, назад к креслу и снова к кофейному столику. Она чувствовала, как его взгляд следует за ней, пока она медленно и методично нарезает многочисленные круги. В её мыслях царил ураган, торнадо из слов. Каждый слог рьяно рвался на свободу. Вместо того чтобы открыть ворота и выпустить всё, Клэр сделала несколько глубоких вдохов. Она хотела действовать медленно, расчищая дебри, образовавшиеся у неё в голове, и подбирать правильные слова. В конце концов, она произнесла:
– Во-первых, ты сожалеешь о вторжении в мою личную жизнь в течение многих лет, даже задолго до того, как я узнала о твоём существовании. Во-вторых, ты сожалеешь о моём похищении, изоляции, контроле надо мной и манипулировании. В-третьих, ты сожалеешь о том, что лгал мне, притворяясь, будто заботишься обо мне, и о том, что женился на мне. В-четвёртых, послушай меня внимательно, Тони, это самое основное… ты сожалеешь, что сфабриковал против меня дело о покушении на убийство, которое привело к тюремному заключению в федеральном исправительном учреждении.
Клэр села обратно в кресло и снова скрестила руки на груди. Это была самая прямолинейная речь, которую она когда-либо позволяла себе с ним, и та казалась своего рода освобождением. К сожалению, гонимая по её венам обида не позволяла ей насладиться приобретённой независимостью.
Она ожидала, что её слова вызовут злость, в конце концов, она уже испытывала его гнев. Несмотря на это, она беспечно, бесцеремонно и настойчиво продолжила:
– Я предпочла бы слова, но ты можешь назвать цифру от одного до четырех, если так тебе будет легче.