Правда

— Чтобы нарыть хорошую историю, ты должен копать, копать и еще раз копать. Один умный человек сказал, — ответил Боддони. — Мы просто хотим немного прогуляться,

— По подвалу? — уточнила Сахарисса, когда гномы направились к лестнице.

— Ну да, — подтвердил Боддони. — Как говорится, в темноте да не в обиде.

Хорошагора вздохнул.

— Значит так, все остальные! Продолжаем отпечать, понятно? — крикнул он.

Через минуту или две из подвала донеслись звуки ударов топора, потом кто-то выругался — по-гномьи, очень громко.

— Пойду посмотрю, чем они там занимаются, — не смогла сдержать любопытство Сахарисса и поспешила за гномами.

Когда она спустилась в подвал, кирпичи, которыми был заложен старый дверной проем, уже валялись на полу. В связи с тем, что камни использовались в Анк-Морпорке многократно и самыми разными поколениями, никто и никогда не видел смысла в использовании прочного раствора, особенно для закладывания дверных проемов. Считалось, что нужного результата вполне можно добиться при помощи раствора из песка, грязи, воды и соплей. Во всяком случае, до сей поры этот подход срабатывал.

Гномы всматривались в темноту. У каждого на шлеме горела свеча.

— Кажется, твой мужчина говорил, что раньше старые улицы засыпали, — сказал Боддони.

— Он не мой мужчина, — спокойным голосом поправила его Сахарисса. — Что там видно?

Один из гномов с лампой в руке скрылся в проеме.

— Похоже на… тоннели, — объявил он.

— Старые тротуары, — догадалась Сахарисса. — Думаю, таких много в этом районе. После сильных наводнений вдоль обочин делали заборчики из досок, после чего дороги насыпали песком. Но тротуары оставались на прежнем уровне, потому что не все дома успевали надстроить и люди жаловались.

— Что? — не понял Боддони. — То есть дороги были выше тротуаров?

— Да, — подтвердила Сахарисса, ныряя вслед за ним в проем.

— А что, если лошадь нас… если лошадь вдруг помочилась прям на улице? Что с этим делали?

— Ну, такие подробности мне неизвестны, — фыркнула Сахарисса.

— А как люди переходили через улицу?

— По лестницам.

— Да ладно тебе, госпожа!

— Нет, правда, они использовали лестницы. И делали пару-другую тоннелей. Это ж были временные меры. А затем старые тротуары просто закрывали сверху толстыми плитами. Так и получались эти забытые пустоты.

— Тут крысы, — сообщил из темноты прошедший чуть дальше Дрема.

— Проклятье! — воскликнул Боддони. — Никто не догадался прихватить нож и вилку? Шучу, госпожа. Эй, а здесь у нас что такое?..

Он взмахнул топором, и полусгнившие доски рассыпались чуть ли не с первого удара.

— Видимо, кто-то очень не хотел пользоваться лестницей, — сказал он, заглядывая в образовавшийся тоннель.

— Он проходит прямо под улицей? — спросила Сахарисса.

— Похоже на то. Скорее всего, у кого-то была аллергия на лошадей.

— А ты… знаешь… куда нам идти?

— Я — гном. Мы под землей. Гном. Под землей. Повтори-ка свой вопрос.

— Вы что, собираетесь прорубиться в подвал «Инфо»? — изумилась Сахарисса.

— Кто? Мы?

— Так собираетесь или нет?

— Мы бы никогда так не поступили.

— Но поступите.

— Это все равно что вломиться в чужой дом.

— Да, но именно это вы и задумали.

Боддони усмехнулся.

— Честно говоря… что-то вроде. Только чтоб краешком глаза глянуть, понимаешь?

— Ну хорошо.

— Что? Ты не против?

— Вы же не собираетесь никого убивать.

— Госпожа, подобными вещами мы не занимаемся!

Сахарисса выглядела несколько разочарованной. Она слишком долго была приличной девушкой. Для определенной категории людей это означало, что с трудом сдерживаемая неприличность так и ждала подходящего момента, чтобы вырваться наружу.

— Ну… а если огорчить их? Немного? Совсем чуть-чуть?

— Думаю, у нас это получится.

Гномы уже пробирались по тротуару с другой стороны похороненной улицы. В свете факелов Сахарисса видела старые фасады, заложенные кирпичом дверные проемы, заваленные щебнем окна.

— Кажется, пришли, — объявил Боддони, ткнув пальцем в прямоугольник низкосортного кирпича.

— Вы что, вот так возьмете и пробьете в стене дыру? — удивилась Сахарисса.

— Если что, скажем, заблудились, мол, — объяснил Боддони.

— Заблудились под землей? Гномы?

— Хорошо, скажем, что пьяные. В это люди поверят. Давайте, парни, приступайте…

Рыхлые кирпичи быстро развались. В тоннель из дыры пролился свет. Человек, сидевший за письменным столом, поднял голову и открыл от удивления рот.

Сахарисса, прищурившись, смотрела на него сквозь клубы пыли.

— Ты?

— А, это ты, госпожа, — сказал Себя-Режу-Без-Ножа Достабль. — Привет, ребята, рад вас видеть…

Братия нищих уже собиралась уходить, когда галопом примчался Гаспод. Бросив взгляд на расположившихся вокруг костра песиков, он нырнул под волочащееся по земле жуткое пальто Рона и что-то заскулил.

Потребовалось некоторое время, чтобы все члены братии поняли, что, собственно, происходит. В конце концов, это были люди, способные спорить, обмениваться мнениями и неправильно истолковывать три часа кряду, после того как кто-то просто сказал: «С добрым утром».

Первым о смысле происходящего догадался Человек-Утка.

— Эти люди охотятся за терьерами? — изумился он.

— Вот именно! Это было отпечатано в клятом новостном листке! Этим клятым писакам ни на грош нельзя верить!

— И они бросили этих собачек в реку?

— Вот именно! — выкрикнул Гаспод. — Все пошло наперекосяк!

— Чего ты так боишься? Мы и тебя защитим.

— Да, но я постоянно должен быть на виду! Я в этом городе заметная фигура! Я не могу залечь на дно! Мне нужно замаскироваться! Послушайте, у нас есть шанс сорвать пятьдесят монет, но для этого вам нужен я!

Братию весьма поразила названная сумма. В ее безденежном хозяйстве пятьдесят долларов были несметным богатством.

— Промотать-перемать! — выразился Старикашка Рон.

— Собака есть собака, — глубокомысленно сообщил Арнольд Косой. — Поскольку и называется со-ба-кой.

— Гаарк! — воскликнул Гарри-Гроб.

— Вот именно, — согласился Человек-Утка. — Фальшивая борода здесь не поможет.

— Придумайте своими якобы большими мозгами хоть что-нибудь, — взвыл Гаспод. — Иначе я даже с места не сдвинусь, Я видел этих типов. Впечатление не очень приятное.