Правдивые истории о чудесах и надежде

Тайсон и Принц были помешаны на кошках. Выйдя на улицу, тут же принимались рыскать по всем углам в поисках врага. И стоило одному из них учуять запах ничего не подозревающего кота, как они рвались в бой! Мне приходилось прилагать все усилия, чтобы не упасть. Я натягивал поводки и становился похож на Бен-Гура, правящего колесницей!

Мы выходили на поле, раскинувшееся недалеко от моего дома, и я спускал их с поводка. Они любили бегать на свободе и тратили столько энергии, что, когда мы возвращались домой, валились с ног. Тайсон спал в вольере в саду, там, где раньше ночевал Принц, а Принца после выхода «на пенсию» я стал брать с собой в дом. В выходной, если я уходил куда-то без собак, я запирал их в вольере. Собаки были натасканы на охрану, и я не мог рисковать, оставляя их на свободе. На прогулках я часто замечал, что немецких овчарок воспринимают предвзято. Увидев нас, люди переходили дорогу, чтобы не пришлось встречаться с нами нос к носу, и явно побаивались Принца и Тайсона. Но мой дом от поля отделяли всего около 150 метров, и большинство жителей нашего квартала знали, что собаки меня слушаются.

На службе Тайсон делал большие успехи. Однажды мы с ним присматривали за заключенными во дворе, и тут разразилась потасовка. Заключенный напал на другого. Наши предписания гласят, что на начальной стадии кинологам с собаками запрещено вмешиваться. Тайсон натянул поводок и начал лаять, как его и учили. Вскоре драка прекратилась. Он вел себя в точности «по учебнику», доказав, что способен отлично выполнить свою работу. Заключенные должны понимать, что мы рядом и наблюдаем, но во двор нам заходить не разрешается. Наша основная задача – напоминать заключенным о том, что мы следим за ними и в случае нарушений готовы вмешаться.

Стоило нам выйти за тюремные ворота после смены, как Тайсон менялся до неузнаваемости. Вернувшись домой к Принцу, он всем своим видом показывал: вот мой друг, и сейчас я буду бегать с ним и играть. Им обоим не терпелось выйти на улицу.

Тайсон работает со мной уже год и вполне освоился в новой роли. Весной мы проводим испытания для собак, и для кинологов это настоящее соревнование, когда каждая собака должна выложиться по полной. Соревнования судят члены тюремной инспекции, а после победители участвуют в национальном конкурсе. В мае этого года Тайсон участвовал в испытаниях впервые. Он не победил, но показал один из лучших результатов и чуть не завоевал трофей как лучшая собака, работающая с нарушителями закона.

Я горжусь Тайсоном, как гордился и Принцем. Повод для этого находится каждый день. Хорошо, что есть «Баттерсийский дом собак и кошек» и другие подобные центры помощи бездомным животным, где могут вовремя распознать способности служебных собак. Ведь в противном случае умные и талантливые собаки оказывались бы в руках у людей, которые не могут понять их и реализовать их потенциал в полной мере. Я очень рад, что Тайсон теперь живет со мной и с Принцем.

7 Новая жизнь в опустевшем гнезде

Всем матерям, чьи дети покинули родительское гнездо, знакомо чувство гордости и щемящей боли, вызванной расставанием с ними. Все они помнят внезапную тишину в доме. Ни гор грязного белья, которые нужно постирать до начала школьной недели, ни ужина на столе всегда в одно и то же время. Жизнь начинает идти совсем другим чередом.

Еще несколько лет тому назад я бы все отдала за свободный вечер и возможность спокойно полежать в ванне с бокалом вина. Но теперь, когда мои сыновья Дерек и Дэвид выросли и покинули родной дом, я скучала по хаосу, шуму и суете, без которых немыслима жизнь с двумя детьми. Правда, кое-кто со мной все же остался: собака моих мальчишек по кличке Венджер, помесь стаффордширского терьера.

Венджер появился у нас случайно. Однажды мой сын-подросток Дерек пришел из школы и взволнованно рассказал о том, что у его друга живет собака, которой нужен новый дом. Я дружила с мамой того мальчика и знала, что она переживает нелегкие времена. Жизнь подбросила ей тяжелое испытание, и так уж вышло, что незадолго до этого она завела щенка, который рвал на кусочки все, что плохо лежало – от гладильных досок до одежды.

Дерек, а за ним и Дэвид стали умолять меня взять щенка, и я согласилась. Венджер поселился у нас и продолжил уничтожать все на своем пути. Он грыз ножки стола и все деревянное, что было ему по зубам. Как-то вечером я намазала все деревянные поверхности на высоте его роста гвоздичным маслом, и наутро увидела, как Венджер вгрызся в ножку стула, поморщился, замотал головой и стал плеваться. С тех пор он грыз только свой корм и игрушки!

Мальчики обожали своего питомца и играли с ним по несколько часов кряду. Бросали мяч в саду и в парке, а иногда затевали игру в перетягивание каната. В четырнадцать лет они все еще с удовольствием гуляли с Венджером, но в шестнадцать им уже больше хотелось гулять с друзьями, и нам с Терри пришлось взять прогулки на себя.

Тогда-то Венджер и стал «нашей» – то есть родительской – собакой. Мы с Терри работали в одной и той же компании: муж – менеджером по техобслуживанию, а я – продавцом на неполный рабочий день. Поэтому мы составили расписание: Терри гулял с Венджером по утрам, а я – по вечерам.

Прошло много месяцев с тех пор, как мальчики уехали из дома, и вот однажды Венджеру стало плохо. Он уже состарился и поседел; жить ему осталось недолго. Я знала, что скоро придет время прощаться: вопрос был, когда именно. Я отвела его к ветеринару, ожидая худшего, но врач всего лишь прописала таблетки для селезенки. Какое это было облегчение! Значит, немного времени вместе у нас еще осталось.

Мы разговорились, и наша ветеринар – обаятельная австралийка Лусия – рассказала мне о другой собаке, тоже помеси стаффорда.

– Бастера бросили хозяева, и мы стали заботиться о нем. Провели курс лечения от рака простаты, но я больше не могу держать его у себя.

Я вспомнила подругу, которая отдала нам Венджера.

– А почему? – спросила я.

– У меня кошка. И они с Бастером терпеть друг друга не могут. Чем скорее он переедет, тем лучше, – объяснила она.

Доктор продолжила осмотр, а я тем временем вышла на улицу, где Терри ждал меня в машине, и рассказала ему о Бастере.

– Что скажешь?

– Я знаю, что у тебя на уме, и вот что скажу – почему бы и нет?

Я вернулась в клинику и сказала Лусии, что помогу ей:

– Мы возьмем Бастера.

Ее лицо озарилось, и мое тоже. Я приехала в клинику с мыслями о том, что придется прощаться с Венджером, а в итоге возвращалась домой с двумя собаками!

Венджер был уже стар, и ему не нравилось гулять подолгу. Поэтому сначала мы выводили его на короткую прогулку, а потом уходили гулять с Бастером надолго. Но через неделю случилась странная вещь. Венджер вдруг словно ожил.

– Тебе не кажется, что он не хочет ударить в грязь лицом перед новым другом? – спросила я у Терри.

– Вот уж не думал, что наш старичок способен на такое, но, видимо, ты права, Пэт, – согласился он.

А мы и не догадывались, что в нашем Венджере силен дух состязательности.

Венджер уже не очень любил играть и пыхтел и ворчал, когда Бастер носился и прыгал вокруг него. Он явно добивался нашего внимания, и дом наполнился новой энергией, которую принес с собой Бастер.

Мы везде водили собак с собой – и в булочную за углом, и в парк на вечернюю прогулку. Я поняла, что мне очень не хватало материнских обязанностей. Мне хотелось заботиться о своих подопечных, волноваться, вовремя ли они поели, и убирать за ними.