Правила Кавасаки. Жесткое руководство для тех, кто хочет оставить конкурентов позади

Основываясь на данных психологических тестов и интервью, мы выбрали их из 75 человек, которые ответили на помещенное в городской газете объявление. Они были распределены случайным образом на две группы: «тюремщиков» и «заключенных». Понятно, что «заключенные» жили в тюрьме постоянно, а «тюремщики» работали по восемь часов. В первый день, пока студенты колледжей со всех Соединенных Штатов с трудом вживались в свои роли, ничего особенного не происходило.

Однако на второй день «пленники» взбунтовались. «Тюремщики» подавили бунт, а затем наказали «узников», которые теперь стали считаться «опасными». Начиная с этого дня оскорбления, агрессия и садистское удовольствие от унижения «пленников» стали повседневной нормой. Уже через 36 часов у первого «заключенного» случился нервный срыв, и нам пришлось его выпустить. В течение следующих четырех дней такие срывы следовали один за другим.

Хорошие, нормальные молодые люди попали под влияние власти, подкрепленной законом. Это создало значительную дистанцию между ними и бедными «заключенными». Эксперимент показал, что «плохие условия хранения» могут испортить даже самые «хорошие яблоки». Исследование, которое мы планировали проводить в течение двух недель, было прекращено уже через шесть дней, пока события не успели вырваться из-под нашего контроля.

В: Как завершился эксперимент?

О: «Тюремщики» принялись устраивать игры, унижавшие сексуальное достоинство узников. Мне следовало прекратить эксперимент после первых же случаев эмоциональных срывов и сексуальных домогательств, однако я этого не сделал. Помимо роли руководителя эксперимента я принял на себя роль «начальника тюрьмы», однако «тюремщики» не обратили на появление «начальника» никакого внимания. К счастью для меня, кое-кто озаботился происходящим достаточно сильно, чтобы убедить меня остановить работу этого «маленького магазинчика ужасов».

Я пригласил несколько человек со стороны (учащихся школ и студентов), чтобы они провели интервью со всеми участниками эксперимента и поделились со мной своей свежей точкой зрения на происходившее. Среди них была недавняя выпускница программы PhD в Стэнфорде по имени Кристина Маслак, которая в то время готовилась занять должность доцента в Калифорнийском университете в Беркли. В это же время мы с ней начали встречаться. Кристина спустилась в наше подземелье на пятую ночь эксперимента и была шокирована, увидев то, что казалось «нормальным» в этой среде.

Она увидела «заключенных» с мешками на головах и лодыжками, закованными в цепи. «Узники» передвигались по коридору, положив руки на плечи впереди идущего, и это напомнило ей парад зомби. «Тюремщики» кричали на них и осыпали оскорблениями. «То, что вы, именно вы делаете с этими ребятами, просто ужасно, – закричала она на меня и добавила что-то вроде: – Не уверена, что хочу и дальше общаться с человеком, которому нравятся такие вещи!» Эта двойная словесная пощечина стала для меня катализатором: я понял, что эксперимент удался в большей степени, чем я предполагал, и что мощные обстоятельства изменили и мое отношение к происходившему. По завершении всех необходимых процедур я остановил эксперимент на следующее же утро.

В своей книге «Эффект Люцифера: Понимание того, как хорошие люди превращаются в злых» (Lucifer Effect: Understanding How Good People Turn Evil. Random House, 2008) я впервые привел ежедневную хронологию событий, которые оказали столь сильное влияние на всех участников эксперимента. И только внимательно наблюдая за тем, насколько изобретательно «темные силы» влияют на «тюремщиков» и заставляют их ломать волю «узников», мы можем понять, каким образом комбинация определенных обстоятельств способна заставить хороших людей совершать плохие поступки.

Я верю, что понимание таких вещей помогает нам оценить суть так называемого «эффекта Люцифера». Люцифер, любимый ангел Господа, был низвергнут в ад за грех неповиновения и превратился в дьявола, то есть Сатану. В моей книге проанализировано, что происходит с обычными, хорошими людьми, попадающими под влияние обстоятельств и делающих первые шаги по направлению в их личный ад.

В: В какой степени уроки стэнфордского эксперимента применимы к тому, что произошло в Абу-Грейб [119] ?

119

Тюрьма в одноименном иракском городе.

О: Стэнфордский тюремный эксперимент был проведен в августе 1971 года. Более чем через три десятилетия его сценарий повторился с потрясающим совпадением в деталях в другой тюрьме, управлявшейся американскими тюремщиками. Картинки издевательств над иракскими пленными американской военной полиции, мелькавшие на телевизионных экранах по всему миру, шокировали множество людей, однако лично меня они почти не удивили.

Я уже видел все это в стэнфордской «тюрьме»: и обнаженных «пленников» с мешками на головах, и сексуальные унижения. Такое поведение было непростительным, однако вполне объяснимым. В тюрьме Абу-Грейб помимо схожих ситуаций наблюдался тот же самый набор психологических принципов, что и в Стэнфорде.

Ужасающее сходство между притворной тюрьмой в рамках стэндфордского эксперимента и вполне реальной тюрьмой в разгар довольно противоречивой войны было подчеркнуто в рамках расследования причин этой человеческой трагедии, проведенного бывшим министром обороны Джеймсом Шлезингером и его командой. Они пришли к заключению, что «примечательный стэнфордский эксперимент» должен был послужить серьезным предупреждением для военной полиции. В отчете о расследовании описывается невыносимая ситуация, созданная в тюрьме, и нестабильная среда, ставшая катализатором злонамеренного поведения. «Хорошие яблоки» испортились всего за несколько недель службы в тюремной дыре, располагавшейся в самом сердце войны.

В: Существует ли разница между «хорошими командирами» и «хорошими профессорами», позволяющими случиться чему-то плохому?

О: Самые неприглядные события в обеих тюрьмах происходили в ночную смену, при минимальном контроле со стороны «хорошего профессора» и «хороших командиров». В обоих случаях тюремщики получали слишком много власти, не ограниченной присмотром сверху.

Что касается Абу-Грейб, то я уверен, что руководство сознательно создало ситуацию, когда армейские резервисты – «солдаты выходного дня», не имевшие специальной подготовки, – «готовили задержанных для допроса» и «снимали перчатки», чтобы «смягчить самых упорных».

Зона lA тюрьмы Абу-Грейб представляла собой центр для «мягких пыток», в котором содержались около 1000 мужчин и подростков, причастных (по мнению военного начальства) к деятельности повстанцев. Однако большинство из них ничего не знало, а те, кто был в курсе действий партизан, обладали информацией, которая безнадежно устаревала после нескольких месяцев заточения. Давление со стороны Дональда Рамсфельда [120] шло вниз по цепочке, в результате чего офицеры военной контрразведки, отвечавшие за зону lA, приказали семерым полицейским, работавшим в ночной смене, не заниматься охраной заключенных, а ломать их волю.

120

Министр обороны США. Прим. перев.

В: Что, по-вашему, было самым важным: местоположение, ситуация или созданная система?

О: «Эффект Люфицера» достаточно четко показывает, что ответственность за злоупотребления не должна возлагаться на нескольких человек в последнем звене «пищевой цепочки» («солдат-разбойников»). Если их аморальные действия вызывались угасающей ситуацией, в которой они были вынуждены находиться, то мы обязаны наказать и тех, кто ее создал, – власти, руководившие этим позорным шоу. Мы не должны забывать и о «создателях» условий, спровоцировавших нарушения, – представителях администрации Буша и военачальников, которые были обязаны знать, чем занимались их подчиненные на протяжении долгих трех месяцев.