Правила неприличия

Я уже достаточно сильно испортила все то, что недавно можно было исправить, поэтому еще три недели уже просто не могли сделать ситуацию хуже.

Этого времени мне хватило на то, чтобы принять окончательное решение о том, что нужно сделать. О том, что нужно было сделать с самого начала.

Зацепиться за мысль, которая не давала мне покоя, но я постоянно отгоняла ее от себя, думая, что мне всего лишь показалось. Однако теперь я была практически уверена в том, что таких совпадений не бывает.

Утро началось со звонка Максу. Я попросила его подъехать к торговому центру, где находились «Четыре лапы» к десяти утра, сама же появилась в магазине ровно к его открытию.

Мне хватило одного взгляда на Павла Дмитриевича, чтобы сообразить — он уже все понял. Мужчина улыбнулся, пока я думала, с чего начать разговор, и спросил:

— Получилось разобраться в себе?

— Надеюсь, что да.

В машину к Максу я села, пребывая в полной уверенности в том, что делаю все правильно. Детали головоломки потихоньку складывались в голове, однако, чтобы развеять последние сомнения, я назвала адрес автосервиса.

Галицкий на секунду нахмурился, но потом молча завел двигатель и развернул автомобиль в нужную сторону. За всю дорогу мы обменялись всего парой фраз, Макс лишь на подъезде поинтересовался о том, что я задумала.

— А это имеет значение? — внимательно посмотрела на парня, стараясь оценить его реакцию.

— Хотелось бы по меньшей мере быть в курсе. — равнодушно проговорил он.

— Останови, пожалуйста.

Галицкий послушался. Припарковался в нескольких сотнях метров от «Крутой тачки» и взглянул на меня. Я ответила ему тем же. Повернулась и посмотрела прямо в глаза, вспоминая свои слова и мысли трехнедельной давности, когда я была готова всеми правдами и неправдами откреститься от того, что со мной произошло.

Я скользнула взглядом по лицу Максима. Симпатичный, пожалуй, даже красивый. Наверное, встреть я его полгода назад и начни нормально общаться, у нас вполне могло бы даже что-нибудь получиться.

Вот только сейчас он не вызывал у меня никаких эмоций. Абсолютно никаких. Я, наверное, могла бы смотреть на него и весь день напролет, но ничего бы не екнуло, не шевельнулось.

И, самое главное, я бы абсолютно точно не смогла его поцеловать. Хотя бы даже сделать вид, что между нами что-то есть.

Потому что в моих чувствах ничего не изменилось с того момента, когда я в последний раз держала Андрея за руку.

Я не знаю почему, но именно от этой мысли мне стало легче. Именно она придала уверенности и позволила улыбнуться.

Потому что сейчас я просто не могла ошибиться.

— Сможешь отвезти меня домой?

— Не вопрос. — проговорил Макс и вновь завел двигатель.

Я заговорила в следующий раз, когда мы остановились на светофоре.

— Не на квартиру. К родителям.

* * *

Уже на подъезде к коттеджному поселку Макс поинтересовался, нужно ли меня дожидаться. В ответ я отрицательно качнула головой:

— Я, кажется, уже и так злоупотребляю твоей добротой.

— А, может, это мое призвание. — фыркнул Галицкий. — Создам агентство помощи для представителей золотой молодежи, которые вдруг осознали, что розовые воздушные замки, в которых они жили, полная фигня.

От слов Макса поморщилась. Как обычно, прямо в цель.

— Это было слишком грубо? — уточнил парень.

— Возможно. Но правильность сказанного от этого не уменьшается.

Галицкий припарковал автомобиль напротив ворот родительского дома и заглушил двигатель.

— Видимо, дипломат из меня такой же хреновый, как и психолог.

— Зато приятель получился даже лучше, чем я могла представить. — улыбнулась, а потом посмотрела на ворота.

Несколько месяцев назад я была готова отдать практически все для того, чтобы вернуться сюда, чтобы папин дурацкий эксперимент с псевдосамостоятельной жизнью оказался всего лишь глупой шуткой.

А теперь… Теперь все изменилось.

Макс был прав. Розовый воздушный замок. Мой маленький мир, в котором подбор блузки, подходящей по фасону к юбке, был серьезной проблемой, а сломанный ноготь и вовсе приравнивался к апокалипсису.

Я оказалась совершенно не готова к реальным трудностям. Не смогла принять правильное решение, когда это было необходимо. Растерялась, сглупила, оказалась слабой.

Жаль, что для осознания этого мне потребовалось столько времени.

— О чем задумалась? О высоком? — голос Макса вывел из задумчивости.

— О котиках и собачках.

— И о хомячках?

— Куда же без них.

Улыбка, еще несколько мгновений назад игравшая на губах парня, исчезла. Теперь Галицкий смотрел на меня серьезно, да и тон его значительно изменился.

— Ты уверена, что не стоит тебя ждать?

— Абсолютно. — проговорила решительно.

— Может, все же составить тебе компанию?

Перед тем, как ответить, качнула головой, а потом улыбнулась.

— Не в этот раз.

После чего потянула за ручку и толкнула дверь. Обернулась, лишь оказавшись на улице.

— Спасибо, Макс.

— Обращайся.

Галицкий уехал практически сразу, я слышала, стоя с противоположной стороны ворот, как он завел двигатель, развернул автомобиль на гравийной дорожке и направил его в сторону города.

Я достала телефон из сумки лишь тогда, когда вновь наступила тишина. Нашла нужный контакт, нажала на кнопку вызова и, не теряя ни секунды, боясь, что моя решительность внезапно испарится, приложила мобильник к уху.

Мама ответила практически сразу. Ее голос был напряжен, но я не могла не заметить радостные нотки. Она ждала моего звонка, несмотря ни на что. Я не позвонила ей раньше, потому что боялась передумать в последний момент, а теперь стояла в нескольких десятков метров от дома и с удивлением слушала о том, что родительница приедет только через минут пятнадцать.

— Ты же меня дождешься? — с нескрываемым волнением спросила мама, и я ощутила укол совести.

— Конечно. — стараясь не выдавать эмоций, ответила я. — Поем пока. У нас ведь есть еда?

— Есть. — хихикнула мама. Немного нервно, но все же с облегчением.

— Это отлично. Тогда меня будет несложно найти где-то неподалеку от холодильника.

— Я скоро буду. — заверила мама, после чего я сбросила вызов.

Дом встретил меня непривычной тишиной. Казалось, что за время моего отсутствия он стал еще огромнее.