Правила отбора
Шрифт:
— Видишь эту купюру?
— Ну, вижу.
— Получишь, если расскажешь всё прямо сейчас.
— Да что я могу рассказать? — деланно удивился Витёк. — Я ж этих баб вообще не видал.
— Витюша, кого ты пытаешься обмануть? — обронил подполковник. — Таких, как ты, я ещё в молодости на одном месте вертел. Не надо мне мозги полоскать. Насколько я понял, эту даму ты точно знаешь. Так что давай, не изображай делового, рассказывай как на духу. Где, что, когда.
— Ленка это. Мы с ней в одном классе учились, — выдавил Махов через пару секунд,
— Надо же, как тесен мир, — задумчиво пробормотал «чекист». — Ну что ж, придётся возобновить знакомство.
— Да сука она, — буркнул Витёк. — По второму разу к ней хрен подкатишься.
— За эту работу получишь ещё четвертной, — посулил Свиридяк.
Махов опять вздохнул:
— Ладно. Попробую.
— Ты не пробуй. Ты сделай!..
Вторник. 28 сентября 1982 г.
Весь вчерашний день у меня было отличное настроение. Что, в принципе, вполне объяснимо. Ещё в воскресенье вечером, после «танцев» с Жанной, я буквально летал от переполняющего душу восторга. А когда заявился к полуночи в общежитие, не сразу сообразил, что все наши уже вернулись с «картошки». Этот факт почему-то выскочил из головы, и потому, ввалившись в комнату, был немало удивлён тем, что в соседней кровати храпит Олег Панакиви, а за стеной вяло переругиваются Юра с Серёгой. Впрочем, удивление быстро прошло — вспомнил, наконец, на каком свете живу, пнул со злорадством кровать, весело поздоровкался с подскочившим от неожиданности Олегом и пошёл к соседям выяснять, о чём собственно спор и что они там никак не поделят.
Предметом спора оказался валяющийся на стуле носок. Парни никак не могли разобраться, чей он и откуда взялся. Юра Шелестов утверждал, что носков он вообще не носит, а Серёжа Герц бил себя пяткой в грудь, уверяя, что это не его размерчик. На моё предложение выбросить ненужную вещь в окошко, оба, не сговариваясь, отмахнулись. Проблему решил появившийся в дверях Миха Желтов.
— Ага! Вот он где! — радостно возопил он, хватая бесхозный носок. — Вы зачем его сюда утащили?
— Да нахрен он тут не сдался! — в унисон рявкнули спорщики. — Забирай свое барахло. Вонищи от него, как от козла.
— Чего это вдруг вонища? — предсказуемо обиделся Миха. — Я его в позапрошлые выходные стирал.
— А вот и не подерётесь! — хохотнул прибежавший на шум Володя Шамрай.
— Б… Да хватит уже орать! Спать мешаете! — матюгнулся из-за стены Олег Панакиви…
В итоге через пару минут все споры закончились. Как и положено — совместным чаепитием в нашей комнате. Жратвы, правда, ни у кого не нашлось, но это не важно. Парни до часу ночи с упоением делились с Шуриком и со мной впечатлениями от «картошки», мы соответственно — от работы на стройке… В общем, было довольно весело…
И даже в понедельник, несмотря на то, что день он, как известно, тяжёлый, никто не выглядел удручённым. Весь курс снова собрался вместе, а сельхозработы, хоть и отошли уже на второй план, но равнодушными никого не оставили. И настроения не испортили. Переход от физического труда к умственному оказался простым и нифига не напряжным. Словно и не было двух недель, проведённых не на учёбе, а на совхозном поле или на стройплощадке. Как будто это была всего лишь игра со сменой бэкграунда. Какая, в конце концов, разница, где тусоваться? В тиши лекционных аудиторий или на пыльных грядках. Молодости свойствен максимализм и лёгкость в отношении к происходящему. Впереди ещё целая жизнь, и, значит, нечего горевать о прошедших днях. О том, что не смог или не успел совершить. Завтра, в любом случае, что-нибудь да случится. Что-нибудь новое, никому ещё не известное. И, значит, всегда
будет шанс исправить собственные ошибки…Свои «ошибки» я тоже решил потихонечку исправлять. Начиная с сегодняшнего дня.
В обеденный перерыв, как только закончилась лекция по матану, понёсся в ближайший к общежитию ювелирный магазин. Впрочем, в городе он был единственный и располагался недалеко от станции, то есть, менее чем в километре от института.
На всё про всё у меня ушло минут сорок. Долго выбирал, что подарить будущей-бывшей супруге, и в результате остановился на гарнитуре с сапфирами. Серьги, кулон, цепочка. Покупка обошлась в семьдесят пять целковых. Трудно сказать, дорого это или нет, но продавщицы посматривали на меня с любопытством. То ли заранее завидовали той, кому это всё достанется, то ли прикидывали, сообщить куда следует о «богатеньком Буратино» или спустить дело на тормозах. Меня же больше волновала другая проблема. Примет Жанна подарок или остережётся? Мы ведь с ней едва-едва познакомились, мало ли что на уме у новоявленного ухажера. Хотя уже и поцеловаться успели, и вообще… планы друг на друга имелись конкретные. Помнится, в «прошлой» жизни подобные «сюрпризы» она очень любила. Надеюсь, что и в этой отказываться не станет.
На обратном пути сделал ещё кое-что. Купил билет Спортлото «6 из 49». Стоил он всего 60 копеек. Плёвая сумма, но в случае выигрыша она выливалась в десять тысяч полновесных рублей и право на внеочередное приобретение автомобиля. Не то «Волги», не то «Жигулей» — подробности я пока что не изучил, отложив всё на потом, на послетиражную «лихорадку». Оставалось только заполнить таблички крестиками, опустить билет в специальный ящик и дождаться объявления результатов.
Заполнять билет я решил в бильярдной, вместе с товарищами офицерами. Типа, чтобы свидетелей было побольше. И чтобы не отвертелись потом, мол, нет времени заниматься этой фигней и что делиться ни с кем не надо. А с ними я поделюсь обязательно. Весь выигрыш мне всё равно не осилить, для расходов, связанных с ретранслятором, хватит и половины суммы. А мужикам и приятно будет, и мыслей дурных не возникнет. Главное, всё обставить как надо. Либо прямо сегодня, либо в пятницу, в зависимости от того, сколько народа придёт в бильярдный клуб…
Сегодня в бильярдной, как и неделю назад, были только Паша и Михаил. Ну и я, соответственно. А вообще, почти весь вторник прошёл у меня под непрерывным «давлением» четы Кривошапкиных. Смирнова я тут упомянул только лишь потому, что в «издевательстве» надо мной он тоже успел поучаствовать. Но уже после бильярда.
С утра, на занятиях по иностранному языку «солировала» Римма Юрьевна. Не знаю зачем, но «мучила» она меня сегодня по полной. Вопросы постоянно какие-то задавала. Не по-русски, естественно. Заставляла читать и переводить незнакомые тексты. Интересовалась, всё ли понимаю в прочитанном.
Английский я более-менее знал. Переводил, по крайней мере, неплохо. Изъяснялся, правда, гораздо хуже, да и произношение не ахти. Тем не менее, понимал всё, что она говорила, и худо-бедно, но отвечал-таки на каверзные вопросы.
По окончании пары неугомонный Желтов даже немного мне посочувствовал:
— Совсем она тебя загоняла. С чего бы это?
— Да фиг знает. Наверное, стиль такой. Выбрать кого-то одного и мучить потом всё занятие.
— Понятно. Значит, надо готовиться, — сделал вывод Желтов. — Может, на следующий раз будет кого-то другого долбать…
Во время обеденного перерыва, когда я уже вернулся из ювелирного, меня перехватил супруг Риммы Юрьевны капитан Кривошапкин. Остановил возле дверей в столовую, отозвал в сторону и сообщил заговорщицким тоном:
— Римма мне сегодня сказала, что если ты филонить не будешь, зачёт за семестр она тебе автоматом поставит.
Известие, конечно, приятное, но если для «автомата» требуется отдуваться на каждой паре, то…
— Да ты, Андрюха, не дрейфь, — рассмеялся Павел Борисович, глядя на мою кислую рожу. — Не будет она тебя больше грузить. Один раз проверила и достаточно.