Правила отбора

— У тебя тоже.

«Хм, действительно». Я тоже ощупываю своё лицо и пытаюсь вытереть кровь. Получается, правда, не очень.

Видно, сложилось так у меня в судьбе,

Видно, любовь мне выпала непростая.

Даже уеду, чем помогу себе?

Ведь сердце не вынешь и не оставишь,

И не оставишь, —

продолжает надрываться по телевизору «золотой голос Восточной Европы».

— У меня дома аптечка есть, — девушка оглядывается на подъезд.

— Аптечка? — я всё ещё «не врубаюсь».

— Аптечка. У меня. Дома, — повторяет Лена и вновь опускает глаза.

Пусть ты при встрече вновь отведёшь глаза,

И, как и прежде, сердце мне болью скрутит.

Пусть, зазывая, рядом шумит вокзал,

А я не уеду, будет, что будет,

Будет, что будет.

— Пойдём?

Лена протягивает мне руку.

— Пойдём, — киваю я через секунду, понимая, что — всё, пропал окончательно. Никуда я теперь от неё не денусь… а, впрочем… нет, не хочу я никуда от неё убегать-уезжать. Пусть будет, что будет…

И не в этом дело,

Нет, не в этом дело,

Что тебя не видеть не могу,

А куда я денусь,

Ну, куда я денусь,

От себя куда я убегу? [1]

Кровать в Лениной комнате была не слишком широкая, но места на ней нам хватило с лихвой. Собственно, мы в эту ночь почти и не спали. Так, пару часов, не больше. Друг от друга практически не отрывались. Или, скорее, наоборот: отрывались по полной. И в итоге едва не проспали. Она на работу, а я — в институт. Мне, впрочем, спешить было некуда — лекция по аналитической геометрии динамилась без проблем, за посещением всё равно никто не следил. А вот партнёрша, напротив, весьма торопилась: рабочий день в стройуправлении начинался в половине восьмого. Она даже немного расстроилась, что завтраком меня накормить не смогла — всё «свободное» время ушло на «боевую раскраску». Макияж, причёску, поиски запасных очков — старые, как выяснилось, потерялись вчера, ещё до встречи со мной.

Меня Лена уже ни капельки не стеснялась. Да и чего ей теперь стесняться, после ВСЕГО? Ну, разве что своего бывшего жениха-фарцовщика? Хотя и от него… какая-никакая, а польза. Если бы не этот козёл, не было бы у нас с Леной этой волшебной ночи. От которой голова кругом и хочется петь соловьём…

— Вот чёрт! Забыла, куда серёжки вчера положила, — с досадой пробормотала девушка, завершая формирование «образа» и разглядывая в зеркало «результат».

«Серёжки? Хм, а ведь у меня есть для неё кое-что»

— Думаю, эти тебе вполне подойдут, — проговорил я, доставая из куртки серьги с сапфирами. Те самые, что купил в среду для Жанны. Кулон и цепочка остались в кармане, но Лена о них, понятное дело, не знала.

— Это… мне? — сказать, что Лена была удивлена, означало не сказать ничего.

— Конечно, тебе. Кому же ещё? — пожал я плечами, стараясь казаться невозмутимым. Какбудто дарить подарки красавицам дело привычное. Словно бокал мартини глотнуть.

Увы, до конца отыграть Джеймса Бонда мне так и не удалось.

Красавица внезапно вздохнула и одарила меня грустным взглядом:

— Андрей. Ты знаешь, я очень боюсь подобных подарков.

— Но… почему? — теперь уже пришёл мой черед удивляться.

— Это очень дорого для меня, — ещё раз вздохнула Лена. — Ты, наверное, всю стипендию на эти серьги потратил.

— Я понял, — усмехнулся я, выдержав короткую паузу, догадываясь, наконец, куда она клонит. — Думаю, тебе не стоит волноваться по этому поводу. Это честные деньги, не криминал, не фарцовка… Я их по-честному заработал, а не украл или выклянчил у родителей. Можешь верить, можешь не верить, но это действительно так.

Лена ничего не ответила. Молча надела серёжки, критически осмотрела своё отражение в зеркале, а затем… Наградой мне стал поцелуй. Долгий и страстный. На большее у нас просто не было времени.

А серьги ей действительно шли. В них она выглядела ещё сногсшибательнее, ещё шикарнее, ещё загадочнее… Мечта, а не девушка.

Расстались мы через двадцать минут. Дошли вместе до «Культтоваров», возле которых Лена чмокнула меня в щеку, вытерла след от помады и, сказав, что уже наверняка опоздала, побежала в контору. Я же направился в сторону института.

Путь в общагу пролегал мимо дома, где жила Жанна. И чем ближе я к нему подходил, тем всё больше меня одолевали сомнения. Правильно ли я поступаю? Нет ли в моих действиях некоего… сволочизма что ли? Вот, ёлки-зелёные, даже не знаю, как следует называть то, что уже решил для себя и посчитал нормальным. В любом случае, свои ошибки надо обязательно исправлять. Даже если это и не совсем ошибки. Точнее, совсем не ошибки.

Насколько я помнил, на учёбу Жанна всегда ездила на электричке 8:06, и, значит, времени у меня было достаточно. Одно плохо — магазины на этот час ещё не открылись. И в том числе тот, который следовало посетить в первую очередь. Располагалось это предприятие советской торговли буквально в двух шагах от нужного мне здания. Обычные для начала восьмидесятых «овощи-фрукты» с небольшим цветочным отделом около входа.

Дожидаться восьми ноль-ноль и, соответственно, открытия магазина мне было не с руки — за шесть минут не то что купить, даже выбрать подходящий товар не смогу. А уж перехватить Жанну по дороге на станцию — тем более. Поэтому, приняв вид «лихой и придурковатый», я обошёл строение и несколько раз нажал на кнопку звонка служебного входа.

— Кого там в такую рань черти несут? — раздалось из-за двери через десяток секунд.

Зазвенели ключи, и в щели между косяком и дверью появилась помятая физиономия.

— Ну? Чего надоть?

Хмурый спросонья сторож взирал на меня с явным неудовольствием.

— Бать! Выручай, в натуре! Времени — ноль! Вопрос жизни и смерти, — затараторил я, хватаясь за дверную ручку как за соломинку.

— Спиртным не торгуем, — пробурчал предшественник будущих ЧОПовцев и потянул полотно на себя. Чтобы не дать ему захлопнуть «калитку», я быстро просунул ногу в дверной проем.

— Бать, да я не за водкой пришёл. Мне, понимаешь, кровь из носу, цветы нужны.

— На кой? — сторож с недоумением уставился на меня. Даже дверь перестал тянуть, удивившись столь странной просьбе.