Правила отбора

— Надо, бать. Очень надо.

— Дык… это, — небритый «охранник» почесал в затылке и попробовал решить вопрос привычным для себя способом. — Я же не продавец. Вот откроется магазин, тоды и ой…

— Да ты пойми, не могу я так долго ждать, — я постарался придать голосу максимум проникновенности. — Если я сейчас цветы одной девушке не подарю, то всё. Только и останется, что утопиться в канале.

— Ну-у, — протянул сторож, закатывая глаза и демонстрируя тем самым недюжинную работу мысли.

— Если чего надо сверху, так то не проблема. Отдам сколько нужно, — выложил я еще один козырь. — Деньги не главное. Мне главное на встречу не опоздать.

— А! Ладноть! — махнул, наконец, рукой хранитель фруктов и овощей. — Ходь сюды. И дверку прикрой, чтоб фулюганы какие не забрались.

Дальше тамбура он меня не пустил. Наказал ждать, а сам убрёл вглубь магазина.

— Если можно, что-нибудь покрасивше и попахучей, — крикнул я в извилистый коридор, вспомнив, что даже не сообщил, какие конкретно цветы желаю приобрести.

Мой «благодетель» возвратился через минуту.

— На, держи, — протянул он мне алую розу с уже раскрытым бутоном. Запах от неё шёл изумительный — любые духи перешибёт без проблем. У Жанны даже мысли не должно появиться, что от кавалера пахнет совсем не цветами, а… скажем так — другой женщиной.

— А ещё парочки точно таких не найдётся?

— Больше не могу, — развёл руками дедок. — Одну ещё могут списать на усушку-утруску, а три — это уже воровство.

— Жаль, — я покачал головой и вытащил из кармана смятую трёшку.

— Не надоть, — отмахнулся охранник. — А то уже будет это, как его там, во, хищение! Так что даром бери.

— Спасибо! — поблагодарил я сторожа. — Ну, я пошёл?

— Иди, — кивнул тот и, заперев за мной дверь, тихо пробормотал. — Что за бабы нынче пошли? Свиданки в такую рань назначают…

Его последних слов я, конечно же, не расслышал. Поскольку спешил…

Жанна выбежала из подъезда без четверти восемь.

Я «догнал» её через десяток шагов.

— Привет!

— Ой! — вскрикнула она, оборачиваясь. — Это ты?

— Я. А это тебе.

— Какая колючая, — Жанна осторожно приняла из моих рук цветок. — А пахнет как здорово. Где взял?

— Украл, — усмехнулся я, приноравливаясь к её шагу.

— Молодец, — похвалила девушка. — А почему вчера не пришёл?

— Дык, я тебе весь вечер звонил. У вас дома никого не было.

— Мог бы и днём позвонить, — отозвалась спутница. — Я бы тогда никуда не уехала. Вчера у дяди Володи день рождения был, после обеда мы в Наро-Фоминск уехали.

— А вернулись когда?

— Точно не помню. Кажется, в половине первого…

Жанну я провожал до самой станции. Даже на платформу зашёл. А когда появился поезд, достал пакетик с кулоном и цепочкой и вложил его в руку девушки.

— Это подарок. Только прямо сейчас не смотри, потом посмотришь.

— А…

— Всё, твоя электричка. Пока. Встретимся на неделе.

Выслушивать от Жанны разные неудобные вопросы мне не хотелось. Она, насколько я её знал, вполне могла (переплюнув Лену) устроить настоящий допрос с пристрастием на тему «Откуда ты взял деньги на такое богатство?» Вот поэтому-то и пришлось срочно ретироваться, оставив все разговоры на потом. Тем более что обладание дорогими подарками может само по себе успокоить любую женщину. В том смысле, что рано или поздно она сама найдёт «логическое» объяснение собственным мыслям и перестанет терзать себя ненужными подозрениями…

* * *

— Итак, справки вы предоставили, я их прочёл, — генерал откинулся в кресле и внимательно посмотрел на сидящих перед ним Смирнова и Ходырева. — Теперь хотелось бы кое-что уточнить. Думаю, мы поступим как флотские. То есть, вначале выслушаем младшего по званию. Давай, Михаил, приступай. Докладывай, что думаешь по Свояку.

— По Свояку у меня, Пётр Сергеевич, одни непонятности, — прокашлявшись, сообщил Смирнов.

— В чем они проявляются?

— В том, что понять я его не могу. Вроде обычный советский пацан, а как сделает что-нибудь или скажет, так хоть стой, хоть падай.

— Это ты про стрельбу?

— Про неё. Упражнение с заложниками он выполнял так, словно это реальная ситуация, а никакая не тренировка. Да и сам факт такой успешной стрельбы вызывает кучу вопросов…

— А по поводу деда его точно всё выяснили, не ошиблись?

— Ошибка исключена. Дед его и, правда, был снайпером на войне. Кавалер двух орденов Славы. Но вот к Георгиевским крестам никакого отношения не имеет — родился он в девятьсот восьмом, так что ни в Первой мировой, ни в Гражданской участия не принимал. Участвовал только в финской и в Великой Отечественной.

— А перепутать Свояк не мог? У них ведь, у Славы и у Георгия, ленточки одинаковые.

— Ну-у, в принципе, мог, но вряд ли. Чтобы эти награды попутать, надо либо очень глубоко погрузиться в тему, до такой степени, чтобы в голове смешались типовые понятия, либо надо просто жить в определённой среде, рядом с обладателями обеих наград.

— Да, скорее всего. Согласен. Вот если бы родственники у него были из бывших или, например, общался он регулярно с выходцами из… хм, белоэмигрантов…

— Лингвистический анализ его речи мы уже провели.

— И как? — моментально вскинулся Пётр Сергеевич. — И почему это не указано в справке?

— Сегодня данные получили. Вот, можете ознакомиться…

Генерал взял бумагу и быстро её просмотрел.

— Хм… Если убрать воду, то получается, что речь его вполне соответствует предполагаемому месту рождения и проживания. Жаль, что по поводу возраста лингвисты ничего конкретного сказать не смогли…

— Увы, — развёл руками Смирнов. — Построения фраз характерны как для лиц возрастом от 15 до 20, так и для 30 и 40-летних.

— И иностранный язык он, как я понял, знает неплохо.

— Скажем так, английским он владеет лучше, чем обычные школьники. Однако, с другой стороны, уровень немного пониже, чем у учащихся спецшкол и студентов инязов. Есть, кстати, еще один интересный момент. Как утверждает Павел, Свояку знакомы некоторые нюансы внутренней кухни нашего наиболее вероятного противника. То есть, по блоку НАТО у него имеются знания, хотя и довольно обрывочные, которые он нигде не мог получить, кроме как из собственных наблюдений или из рассказов тех, кто действительно знает.