Правила первокурсницы

— А если опасность грозит не тебе? — серьезно спросил молодой человек. — Если опасность грозит кому-то, кто вам дорог? Что, если ваши опрометчивые поступки способны спровоцировать… — Он замолчал, но я и не нуждалась в продолжении.

— Тогда этот кто-то должен был проследить, чтобы я не поступала опрометчиво. Например, поставить меня в известность, что в очередной раз собирается сунуть голову в петлю и затянуть ее потуже, — наконец высказала я все, что копилось внутри. — Как же я устала от ваших тайн.

— Туше! — поднял ладони молодой человек, наклонился ближе и вдруг совсем другим голосом произнес: — Ты понятия не имеешь во что вмешиваешься.

— Так расскажи мне, — попросила я и увидела, как изогнулись его губы в до боли знакомой усмешке. И я поняла, что он сейчас скажет «нет», как говорил много раз до этого. — Даже если ты отправился за головой дракона, не вычеркивай меня из этого сражения. В конце концов, эта голова предназначена для меня, я имею право выбирать того чешуйчатого гада, которого ты укокошишь.

— Какие привередливые леди пошли, — протянул он задумчиво.

— Леди тоже может быть полезной, — сказала я и немного неловко поставила кружку на стол.

— Поверь, я знаю это лучше, чем кто-либо. — Он посмотрел в окно и вдруг сказал: — Надеюсь, твои девы видели, что я всеми силами старался уберечь тебя от всего этого. И очень надеюсь, что мне это на том свете зачтется, а то, что мы там, в самом скором времени окажемся, не подлежит сомнению.

— Ты… тебя… это касается Тиэры? И запрещенной магии? — выпалила я. — Ты поэтому так опасаешься? Нам придется выступить против заветов богинь? — Девы, я почти не верила, что произношу это, спрашиваю, с нетерпением ожидая ответа.

— Хуже. Нам придется выступить против Князя.

— Но это невозможно! — воскликнула я громче, чем следовало и несколько посетителей обернулось на наш столик. Правда, не Гэли с Мэрдоком. Сокурсник что-то рассказывал, а подруга слушала, не замечая никого и ничего. Девы, ведь мы же договорились призвать мужчин к ответу, а она налюбоваться на Хоторна не может. Как же ее так угораздило? А меня? Нет ответа на вопросы. — Это невозможно, — уже тише повторила я. — Мы умрем, если осмелимся.

— А я что сказал? — хохотнул мой спутник, — Не передумала?

Я покачала головой, поймала обеспокоенный взгляд приближающегося официанта и заставила себя улыбнуться. Сейчас, сидя в большом зале Воздушных садов и пробуя терпкий киниловый отвар, я не хотела думать о чем-то плохом. Смерть казалась мне слишком далекой, слишком неуместной, слишком недостойной того, чтобы о ней думать. Ресторан — это вам не площадь с виселицей.

— Нет. Расскажи мне все.

— Всего не знаю даже я, но… почему бы и нет. Обета молчания с меня не требовали. — Он с минуту раздумывал, а потом подал мне руку и произнес: — Для начала предлагаю уйти отсюда. Здесь слишком много любопытных глаз и чутких ушей. Плюс мисс Миэр и мистер Хоторн, слишком похожий на меня, вернее, я на него.

Мы поднялись, молодой человек бросил на скатерть золотой. Подскочившему к столу официанту осталось только наблюдать, как мы покидаем зал, оставив почти нетронутыми чашки с отваром и тарелку с крошечными пирожными, что он так и не успел подать и теперь растерянно держал в руках.

— Леди, — коснулся фуражки швейцар, распахивая пред нами дверь, — милорд…

Он замешкался, не спеша закрыть дверь. И через миг я поняла почему. Из черного, отделанного позолотой экипажа, остановившегося напротив ресторана, выбрался высокий господин в сером плаще и вытянутом цилиндре. Серые глаза без всякого выражения оглядели улицу, губы пренебрежительно сжались. Его резкие черты лица были мне знакомы. Нос с горбинкой, подбородок с ямочкой и выражение превосходства. Герцог Трид, отец Дженнет. Мало кто мог позволить себе не узнать первого советника князя.

Следом за герцогом из кареты выбрался еще один мужчина. Он не был столь высок и элегантен, не был столь хмур, как милорд Трид, но носил не менее дорогую одежду, а на лице его застыло выражение почти детского любопытства. Очень многие были обмануты этими широко распахнутыми глазами и легкой улыбкой. Даже папенька чуть не попался, при первой встрече посчитав барона Эстока наивным простачком. А отец Алисии, глава промышленной палаты отнюдь им не был.

— Леди, — проговорил герцог Альвон Трид, лишь обозначая поклон и касаясь рукой цилиндра, тогда как вторая рука сжимала трость. Я склонила голову. Милорд Эсток тоже рассеяно коснулся шляпы. Мужчины, скользнув по нам взглядами, скрылись за дверью Воздушных садов. Швейцар вытер пот со лба и стряхнул с кителя несуществующую пылинку.

— Трость, — едва слышно прошептала я и положила ладонь на локоть своего спутника.

— Что? — так же тихо спросил он.

— Трость, — повторила я и ощутила, как напряглись мышцы под моими пальцами.

Он понял. Трость, на которую был вынужден опираться настоящий Мэрдок, осталась в Воздушных садах. И следующий посетитель, что займет наш столик непременно обнаружит ее прислоненной к стулу. Хоторн никогда бы не оставил ее, только не тот, кто вынужден опираться на нее при ходьбе. Но возвращаться за ней было немыслимо.

— Идем, — пришел к тем же выводам мой спутник и стал быстро спускаться вниз по улице. Наверное, слишком быстро, потому что пожилая матрона, что торговала на углу первыми весенними цветами, глядя, как я еле поспеваю за мужчиной, осуждающе покачала головой. А я едва не рассмеялась, потому что тот, за кем я последовала бы хоть в Разлом, всегда так ходил.

— Куда мы идем?

— Подальше отсюда, — ответил мужчина и свернул на узкую боковую улочку, в этот час пустынную, только с витрины очередной цветочной лавки на нас приветливо смотрели алые розы. Я услышала трамвайный звонок и далекий свист и улюлюканье уличных мальчишек.

Мой спутник вдруг остановился, повернулся и вдруг склонился ко мне. Склонился с неожиданным намерением коснуться моих губ своими. Это было настолько неправильно, настолько вызывающе, настолько восхитительно, что я уперлась кулачками ему в грудь. Девы, с таким же успехом, я могла бы попытаться отодвинуть стену. Вот так и попадают в беду юные леди, которые уходят из ресторации с незнакомцами в неизвестном направлении.

И все же я своего добилась. Заметив мое движение, молодой человек замер и с хорошо знакомой издевкой спросил:

— И это все? Даже пощечину не дашь?

— Как-то ты сказал мне, что не позволишь ни одной женщине бить тебя, — прошептала я, не в силах и оттолкнуть его, ни отстранится сама.

— Узнала, — констатировал он. — Приятно. И страшно.

— Почему?

— Раз догадалась ты, мог догадаться кто-нибудь еще.

— Крис… — позвала я.

— Тсс, — покачал головой рыцарь. — Никаких имен.

— Но ты обещал мне рассказать…

— Раз обещал, значит, расскажу. Идем, а то торчим тут, как три тополя на плющихе, — Он потянул меня дальше по улочке.